Алексей Казарин - Дачный сезон

Любой задуманный план – это тормоз творчеству. Я думаю: все писатели (имея в виду талантливые) никогда не задумывались над тем, что они писали. Они высказывали то, что им подсказывала их душа. Вот на днях прочитал биографию знаменитого нидерландского писателя Стивенсона, автора книги «Остров сокровищ». Он писал эту книгу со скоростью, как мог говорить по пять тысяч слов в сутки. Такой производительности он вряд ли смог бы достичь, если бы двигался в творчестве по своему заранее намеченному плану. В самом начале, как признается сам писатель, он даже не представлял, что будет с его героем. Он просто писал, писал то, что подсказывала ему душа, его совесть. Это есть состояние души, которое постепенно переходит в творческое вдохновение. Оно от Бога. Раскрыть писателю свою душу для других это и есть истинное божественное искусство, которое называют классикой. Вот и мне хочется раскрыть вам, читателю, свою душу. Получится или нет, еще не знаю, но попытаюсь.

Что еще главное, что хотелось бы отметить. Написать хорошую книгу очень трудно для этого нужно еще и адское терпение. Поистине, талант это не просто труд: поработал и получи. А еще попробуй вывернуть себя наизнанку так, чтобы тебя не осмеяли, не поправили… Не каждый в наше время на этот подвиг способен. Потому и мало у нас по-настоящему талантливых писателей. Они не могут появиться, пока существует цензура. Цензура власти, косности мыслей, обычаев, привычек, пока сам писатель от всего этого не освободится. Почему Л. Толстой смог написать такие замечательные произведения? Да потому, что он был графом, независимым ни от кого человеком. Он твердо знал, что любое его слово будет обязательно напечатано, с гонораром или даже за свой счет, ничто не пропадет в корзину. Только такая уверенность и может толкнуть (подвигнуть) некого осмелившегося писаки на сей отчаянный подвиг.

Из письма:

Уважаемый Алексей Алексеевич!

Книгу «Дневники умного дачника» купила совершенно случайно и была ею очарована. Книга необыкновенная по уникальности содержания и манере изложения. То, что в другой литературе изложено как инструкции или академические лекции в вашей как призыв к действию, как предложение войти в изумительный мир природы и подружиться с ним, научиться слышать и понимать его.

С мая месяца и по сегодняшний день я читаю только ее и в каждой главе нахожу все что-то новое. В этом году уже попыталась кое-что использовать из Ваших, Алексей Алексеевич, советов. Пока трудно сказать какие будут результаты в урожае, но даже то, что я занималась своим огородиком с вдохновением, не потому, что нужно, а потому, что хочется, делает этот процесс совсем иным творческим.

Огромное вам спасибо за то, что вы сделали. Алексей Алексеевич Ваш опыт бесценен. Ваш литературный дар помог книге стать бестселлером для огородников.

И еще. В этой книге я хочу описать свой жизненный опыт. И только те эпизоды в своей жизни, что могло бы быть в чем-то полезно другому, моему читателю. Каждый человек, прожив долгую и сложную жизнь, оглядываясь назад, и, мысленно проанализировав свой путь, как говорится в народе «опосля», часто видит в этой круговерти свои досадные ошибки, большие и малые. И если б природа подарила ему возможность начать жить сначала, то, исправив их, теперь он смог бы, как ему кажется, очутиться в иное нужное русло. Можно ли учиться «правильно» жить, изучая чужой жизненный опыт? Тут многое, пожалуй, еще зависит от самого учителя. Смогу ли я дать что-то полезное в этом деле пусть и рассудит сам читатель, прочитав эту мою откровенную книгу.

Я родился на Урале, а точнее в п. Кытлым, Иссовского р-на Свердловской обл. Наша семья переехала в этот поселок «…где золото роют в горах» при эвакуации из Москвы во время войны. Мне тогда было 2,5-3 года. Помню только себя отрывочно.

Вот едем мы где-то вечером на телеге на самой вершине горы. В самом внизу петляет дорога, на ней как мне казалось мчатся «детские машинки» с горящими фарами.

Мама, прошу я, подай мне эту машинку? Мама смеется, говорит: Это не игрушка, сынок. А мне так хотелось иметь такую машинку, поиграть с ней.

В таком детском возрасте все представляется в ином свете. Запомнилась такая картина: сижу в комнате один, открыл окно на улицу, дом одноэтажный, деревянный, наблюдаю за людьми, редко проходившие мимо окна, люди ниже окошка. Вдруг вижу что-то такое непонятное, идет по тротуару какое-то чудовище с белой щетинистой кожей и розовым пятачком, и что самое главное величиной с коровы. Я испугался, сразу закрываю окно, и долго, затаившись жду когда это чудо пройдет мимо. Потом вновь выглядываю в окно, и, слава Богу, это оно куда-то исчезло. Такое впечатление показалось для меня при первой встречей со свиньей.

А вот и первая наука. Выхожу весной во двор, там весело играют ребята, моего возраста и постарше. И я присоединяюсь к ним. Напротив нашего дома стоит бревенчатый сарай, с двухскатной крышей и с сеном на чердаке. На сарай приставлена деревянная лестница, но несколько короткая, она не достает верхние два венца. Ребята шустро залезают по лестнице на сеновал, и меня приглашают это сделать. Я тут за компанию тоже каким-то образом залез на лестницу да, вспомнил, ребята за руки меня подняли на этот сеновал. О, как интересно!.. Но потом нужно спускаться обратно, но страшно боюсь, не достаю ногой первую перекладину… Что делать? Тут опять кто то из ребят мне советует: Не бойся, давай ногу я буду держать и ставить куда надо!.. Если б не эта помощь, то наверняка свалился бы с этой высоты. То же самое такое случается, когда залезаешь на дерево делать это куда легче, а вот спускаться всегда труднее. Альпинисты тоже об этом говорят: взойдешь на вершину, а спуститься самостоятельно не всегда получается, и многие от этого гибнут. Как любил повторять, разрабатывая план операции, легендарный партизанский командир Сидор Ковпак: «Прежде чем зайти в Божий храм подумай, как из него выйти». Это я потом уяснил себе на всю жизнь.

За детьми в таком возрасте нужен глаз, да глаз. Однажды чуть было не был убит или покалечен. Выхожу во двор, а посреди двора лошадь, сено жует. Красивая, да и какое-то детское тогда уже сложилось мнение о лошадках, что они очень добрые. Подхожу к лошадке сзади и глажу ее ладонью, стоя чуть немного сбоку. Вдруг лошадь дернулась, подняла кованое копыто, и мне со свистом ударила по уху. Была ли на мне кровь не помню. Только от боли и обиды я громко заревел. Тут только мама подоспела и стала успокаивать. А ведь могло это копыто и попасть прямо в лицо. Видел позже у некоторых взрослых такие следы на лице. Просто случай спас от беды.