Ирина Калюжнова - Реабилитация после вирусного гепатита

В 1978 г. было проведено интересное исследование: в разных странах у здоровых взрослых людей, которые являлись потенциальными донорами крови, при помощи специальной методики определялось наличие в крови антител к вирусу гепатита А: в Швейцарии – у 24 %, в США – у 40 %, в Сенегале – у 75 %, в Бельгии – у 88 %, в Израиле – у 94 %, в Югославии – у 97 %. Эти цифры, собственно, показывают насколько люди заблуждаются относительно того, что они никогда не болели вирусным гепатитом А. По данным ВОЗ от 1999 г. треть населения мира инфицирована различными формами вирусных гепатитов, а более 350 млн человек из них являются хроническими носителями этой инфекции. В год от вирусных гепатитов умирает около 2 млн человек. Но существует мнение, что при раке всегда можно обнаружить в организме вирус гепатита В, если, конечно, его искать. В Казахстане, Киргизии, Узбекистане, Закавказье болеют 4 из 5, а в городах-мегаполисах может быть около 50 % инфицированных. Просто никто особо-то и не ищет. И на то имеются причины. Но обо всем по порядку. Пятнадцать лет назад, ни о чем таком не подозревая, я пришла работать в детский садик. Все началось через три дня. Дело было осенью, а это, как оказалось, именно то время, когда заканчивается скрытый (инкубационный) период вирусного гепатита, если учесть, что инфекция эта кишечная и заразиться ей легче именно летом. Пришла телефонограмма, из которой следовало, что мне как детскому врачу следовало провести все необходимые мероприятия по случаю болезни Боткина в одной из групп вверенного мне детского садика. Нужно ли говорить, что через три дня работы в детском саду опыта моего хватило только на то, чтобы не сильно перепугаться. И, как оказалось, напрасно: пугаться было чему. Осмотр детей в карантинной группе поверг меня в смятение: было выявлено еще несколько детей с подозрением на желтуху. В детский садик немедленно приехали заведующая поликлиническим отделением и инфекционист. Все дети были осмотрены еще раз, и, о ужас, были выявлены новые подозреваемые. Их было уже 11 из группы в 25 человек. Это были почти все безжелтушные формы, а диагноз поставлен на основании осмотра и лабораторных исследований, т. е. ошибки не было! Среди 6-летних детей одной группы 50 % болели болезнью Боткина, при этом не предъявляли никаких жалоб или «хлюпали» носами, как обычно осенью! В тот момент я мысленно посчитала всех тех детей, которые шмыгали носами из 300 в детском саду, и мне стало совсем плохо.

О вспышке вирусного гепатита А было доложено в Минздрав, в детском саду «хозяйничали» доктора наук с кафедры инфекционных болезней местного университета, решая, продолжать ли выявление новых случаев, а меня вызвали на «ковер» в районное отделение здравоохранения. Поскольку ни званий, ни регалий у меня не было, да и стаж работы в этом детском садике был, мягко говоря, маловат, то и отделалась я легким испугом, вернее – нелегким. Дело в том, что вспышку вирусного гепатита «локализовали» весьма остроумно: просто не стали обследовать детей дальше, мудро решив, что кто ищет, тот всегда найдет. Очаг вирусного гепатита республиканского значения сулил масштабные неприятности медицинским чиновникам, а искать неприятностей никто из них не хотел.

Справедливости ради скажу, что за это время в медицине по отношению к вирусному гепатиту практически ничего не изменилось и этот подход можно назвать стандартным. Печальный стандарт, что и говорить, одно хорошо: без иллюзий и напрасных надежд я увидела собственными глазами беспомощность самых умных и самых мудрых медицинских работников в отношении стихийного бедствия под названием болезнь Боткина, или вирусный гепатит А.

Было решено, что в таком случае в медицине мне делать больше нечего – судьба тех детей, которые, возможно, больны, но остались об этом в полном неведении, а также и тех, кто узнал эту печальную новость и остался со своей бедой один на один, была мне небезразлична. Но если доктора наук не знали что делать, что говорить обо мне, рядовом, тогда еще и молодом докторе. В медицине я осталась, потому что нашла другой, нестандартный подход: лечение натуральными, природными средствами. Для этого подхода в принципе неважно, каким вирусом (А, В, С) вызывается гепатит, главное, что он вирусный, а развивается потому, что в организме есть иммунодефицитное состояние. Сам вирусный гепатит до такой степени может ничего особенного не представлять, что сказать наверняка, болели ли вы им или нет, можно только после специального обследования. Иногда при этом обследовании печень выглядит так, будто изо дня в день подвергалась ядовитым воздействиям – места живого нет. При этом пациент утверждает, что не пьет, не курит и особо никаких лекарств не принимает. Типичный случай выявления нетипичной формы вирусного гепатита.

Опасным бывает именно состояние подавленного иммунитета, которое после вирусного гепатита только усугубляется. Вирусы, глисты и иммунодефицит – эта та реальность, в которой живет среднестатистический горожанин. Но если все так живут, чего ж волноваться? Дальше книжку следует читать только тем, кто не привык жить «как все», а хотел бы жить с удовольствием или привык жить комфортно и не собирается жить по-другому. Под комфортом и удовольствием я понимаю здоровье, потому что кому, как не врачу, знать, как бывает, когда здоровья нет или его не стало. Чтобы этого не случилось никогда, переходим к первой главе, в которой будет рассказано все-все о болезни Боткина, вирусном гепатите и иммунодефиците.

Впервые о желтухе написал Гиппократ (V в. до н. э.), считая одним самостоятельным заболеванием все то, что сопровождается пожелтением кожи. И уже с древних времен рекомендовали таких больных изолировать, так как желтуха была заразной. Первый революционный шаг сделал Ибн-Сина, считая желтуху не отдельным заболеванием, а лишь симптомом многих болезней, которые обязательно были связаны с поражением печени. Но не тут-то было: научная мысль благополучно направилась с этого прогрессивного пути в тупик, посчитав желтуху следствием механического застоя желчи в желчных путях, назвав при этом желтуху катаральной.

Спасителем мировой науки по части желтухи оказался русский ученый Сергей Петрович Боткин, который высказал свое убедительное мнение, что желтуха есть следствие патологических процессов, происходящих в печени, а не в желчных путях, и что цирроз является конечным результатом этой болезни. Это было в 1888 г., но термин