Герман Германов - История любящей женщины

Они бы может быть еще и спаслись, если бы сразу бросились к выходу, но, вместо этого все на перегонку побежали к стоящим в углу ведрам, в которых обычно держали воду. Ведра оказалась пустыми, но этих двадцати секунд хватило, чтобы кто-то из них опрокинул ацетон и через мгновение полыхало уже все. Вся комната была в дыму, у мамы только хватило времени, чтобы, схватив первого попавшегося ребенка, броситься к окну. Стекло она пробила своим телом, в результате чего сильно поранилась об острые осколки.

Когда на четвертый день, Таня пришла к маме, врач отвел ее в сторону и объяснил положение дел. Мамины ожоги, несмотря на их количество, можно было вылечить, но медикамент, позволяющий заживить ожоги без больших шрамов, в СССР не выпускается. Его, однако, можно заказать в одной аптеке, прямо тут в Москве. Проблема только в том, что аптека находилась в немецком посольстве и лекарство обойдется ей в 1000 рублей.

Но главное, это конечно же, переломанные ноги. Если оставить их в гипсе, все кости неправильно срастутся, и она не сможет больше ходить. Единственным спасением является клиника Елизарова в Кургане. С его системой кости срастаются правильно, но проблема в том, что очередь у него на год вперед, если не на два. А через год спасать будет уже нечего – переломов слишком много, чтобы потом можно было бы восстановить функцию ног.

Существует, однако, возможность попасть к Елизарову немедленно, минуя все очереди, но способ этот очень дорогой. Сам Елизаров абсолютно честный человек, взяток он никогда не брал и не берет, а в клинике контролирует всё и всех. К счастью, имеются определенные обходные пути, но стоит это очень дорого. Люди, способные организовать оперативное помещение в клинику, требуют за эту услугу четыре тысячи рублей.

Таня была в абсолютном шоке, после этого разговора. У нее оставалось 1500 рублей, но это было все. Никаких других доходов, кроме 120 рублей маминых больничных и ее собственной повышенной стипендии в 40 рублей у нее не было, а ведь еще надо было на что-то жить. Но и двух мнений по поводу маминого лечения быть не могло.

Будь у нее другая мама, она может быть и смогла жить с покалеченными ногами, но эту она действительно рисковала потерять, если немедленно не устроит ее к Елизарову. Весь вчерашний день мама кричала, что не хочет так дальше жить и желает покончить с собой, а днем даже пыталась порезать себе вены скальпелем, который во время смены бинтов, неосторожно оставили на тумбочки, рядом с ее кроватью. Таня пришла через полчаса после этого происшествия и до вечера сидела рядом, пытаясь маму успокоить, но та, свою дочь слушать не желала. Сейчас она спала, под действием сильного снотворного, но Таня не сомневалась в том, что все продолжится опять, как только она проснется.

Как не ужасно это было, но мама смогла бы еще пережить потерю своего любимого мужчины и двух детей, однако, в данном случае, все было куда хуже, потому что без полноценного восстановления ее ног, тела и лица ей грозила потеря самой себя, причем в самом прямом смысле этого слова. – Проблема, а теперь это действительно вдруг стало проблемой, было мамина внешность. Первая красавица в школе и в институте, она была знаменита своей грациозной осанкой и именно поэтому на нее обратил внимание симпатичный лаборант, сам, в свою очередь, пользовавшийся большим успехом у женского пола. Но досталась она ему не сразу, а только в результате жесткой конкурентной борьбы с одним из преподавателей.

Мама страшно гордилась своими физическими данными, будучи уже на пороге сорокалетия и родив трех детей, она все еще оставалась очень красивой женщиной, весившей лишь на четыре килограмма больше, чем в момент замужества. А сейчас она заявила Тане, что в таком виде жить не хочет и не будет, но она спокойна, поскольку ее дочь, осталась, к счастью живой и здоровой и при взгляде на нее, каждый поймет, как выглядела Леночка Федорова, в свои лучшие годы.

– Только – добавила мама – ты должна пообещать мне, что ты будешь заботиться о себе и не выглядеть лахудрой.

Может быть для ныне покойных папы, братьев и бабушки это выглядело иначе, но в маминых глазах, внешние данные ее единственной дочери были намного важнее ее школьных и институтских успехов. Карьеру она всегда считала мужским делом, а женщина, по ее мнению, должна была в первую очередь заботиться о семье. Ее дочь правда этого все еще не поняла, но это был просто вопрос времени – ей будет достаточно только выйти замуж и родить, как она тут же забудет все эти глупости.

К сожалению дочь, совершенно не уступавшая ей по внешним данным, а по некоторым даже превосходившая, все никак не могла созреть для осознания жизненных реалий. – Постоянно ссылаясь на те или иные дела, она категорически не желала уделять внимание противоположному полу, нахально смеясь, в ответ на мамино предложение, тратить больше времени перед зеркалом, потому что, в таком неухоженном виде, неприлично идти на люди. Невежливо добавляя, что если бы она шла на панель, то конечно же последовала бы ее совету – но она идет в библиотеку, а там сойдет и так.

Не говоря уже о провале давней идеи, одеть дочь у хорошего портного. Идея так и осталась нереализованной, поскольку для этого ей пришлось бы ездить на примерки, в противоположный конец Москвы, а свободного времени для таких поездок у дочери не было.

Но, сейчас, необходимо было считаться с мамиными представлениями, совершенно независимо от того, разделяла их Таня или нет. Иного выхода не оставалось, все что она могла сделать сейчас, это срочно занять недостающие три с половиной тысячи, а потом пойти зарабатывать деньги. Откуда прямо следовало, что учебу придется отложить хотя бы на год. – Это было страшно обидно, до окончания института оставалось только два года и у нее было уже два предложения для поступления в аспирантуру, от преподававших на ее курсе профессоров.

Вечером, немного успокоившись она пришла к выводу, что ничего страшного в таком перерыве нет. В конце концов, в сравнении с ребятами, у нее и так было преимущество – тем надо было в армию минимум на год, а особо невезучим на все два. Конечно, некоторые армии разными способами избегали, но таких Таня презирала, не без основания считая их обманщиками. А вот она никогда не была обманщицей и этим страшно гордилась. Ну что же, пусть даже с годичным перерывом, у нее все равно остается целый год преимущества, по сравнению с ее соучениками мужского пола – ведь она была на год моложе всех остальных студентов в ее группе.

Занять деньги оказалось проще чем она полагала. У папы было множество знакомых. У одного из них она, без длинных разговоров, смогла занять целых три тысячи, другой дал еще тысячу, хотя она просила только пятьсот. Деньги врачам она отнесла уже на следующий день. Насчет того, как их придется отдавать, Таня особенно не задумывалась – зарабатывать она умела всегда, в том числе и на репетиторстве, но сейчас предпочитала переводы.