Юлия Голяк - Рядом и порознь. История одной женщины

Корректор Ольга Рыбина

Дизайнер обложки Ольга Королева

© Юлия Голяк, 2022

© Ольга Королева, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0055-5778-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я родилась в Перми в 1926 году, и почти сразу родители переехали в Свердловск. И вот с того времени я здесь живу.

Род наш начинается с прадеда, Ивана Евсеева. Это моей бабушки отец, Маргариты Ивановны. Он пришел в Москву молодым, в лаптях. И там уже устраивал жизнь, женился. Простые они были люди, без образования. У бабушкиной матери, Лукерьи, пять человек детей было – бабушка, ее брат дядя Сережа, сестры Ольга, Ксения. Был еще один – Александр. Когда революция началась, ему 20 лет было. Он служил в царской армии, тогда же была одна армия. Красные его расстреляли. Двадцатилетним мальчишкой.

Про дедушку знаю мало. Звали его Иван Иванович Пучков. Он умер, когда мне 5 лет было. Все, что знаю, известно со слов бабушки. Моя бабушка говорила, что они с дедушкой москвичи. В Москве они жили на Арбате. Там дома были раньше деревянные, и они жили там. Бабушка потом каждый год ездила в Москву и рассказывала: «Как приезжаю, так иду на Арбат. Он же сейчас застроен уже. Я там нахожу где-нибудь скамеечку и сижу по целым дням. Сижу и вспоминаю, как мы тут жили. Семья большая была».

Бабушка никогда не говорила ничего о дедушкиных родителях. Ни слова. Дедушка был бухгалтер. Образованный человек. Бабушка говорила, что он был управляющий синдикатом табачных изделий, сигареты и сигары, что-то такое. А синдикат, я даже и не знала, что такое. Мне сказали, это в виде фабрики, что ли. Ну, я и не вникала. Знаете, тогда все было в секрете, нас не интересовало ничего. И все было запрещено. И раз имел такую специальность, значит, он грамотный человек был. А вот кто родители деда, ничего не знаю. Никогда не говорила бабушка. Ни слова. Разговаривать на эту тему было опасно. Поэтому я, что бабушка говорила, улавливала. А так ничего не спрашивала.

В общем, мои дед и бабушка, они москвичи. Мама моя тоже родилась в Москве. У меня есть даже метрики ее, что она жительница Москвы. А потом дедушку перевели сюда, в Шадринск, он там работал, а затем перевели в Свердловск. Кем дедушка был в Свердловске, я тоже не знаю. В обкоме работал, что ли. Но он получил благоустроенную квартиру в 1928 году. На Пушкина, 9.

В архиве ЦДООСО 1 1 Центр документации общественных организаций Свердловской области сохранились личные дела Ивана Ивановича Пучкова. Из них стало известно, что его отец, И. Ф. Пучков, с 10 лет был отправлен в Москву на заработки. Служил извозчиком, сновальщиком на ткацкой фабрике, певчим в старообрядческой молельне.

Иван Иванович родился 29 декабря 1882 года в Нижнем Новгороде, где отец его служил певчим. Дальше семья переезжала в Астрахань, Москву, Киев.

Иван Иванович окончил 5 классов в реальном училище. С 16 лет был отдан в мальчики в мануфактурный магазин. Оттуда бежал и поступил переписчиком в оптово-мануфактурную фирму, где проработал полтора года. Затем, после переезда в Киев, служил на конфетной фабрике счетоводом. Все это время учился на вечерних курсах бухгалтерии.

Затем опять переезд в Москву. И работа в оптовой фирме Райца счетоводом, а после бухгалтером. В 1902 году женился по настоянию отца. Через полтора года бросил жену и ребенка из-за их мещанства и религиозности и уехал в Сибирь. Через 5 лет возвратился в Москву. Там женился на Маргарите Ивановне Евсеевой. Там же родились сын и дочь.

В 1910 году вместе с семьей переезжает в Шадринск, а в 1915-м в Екатеринбург. В 1916 году уходит в солдаты и в этом же году освобождается по болезни. В 1917-м вступает в партию с.-р. и уже через 3 месяца из партии уходит. 1 июля 1918 года вступает в партию большевиков и с этого же дня работает главным бухгалтером в областном комиссариате снабжения Урала. В июле город занимают белогвардейцы и Иван Иванович эвакуируется. Семья остается в городе, жена несколько раз подвергается аресту.

Далее Иван Иванович работал на руководящих должностях в Уралоснабжении, в Губпродкоме Екатеринбурга, в губернской Рабоче-Крестьянской Инспекции в Екатеринбурге, в Окрисполкоме и Губпродкоме Шадринска. С 1925 года он работал управляющим Всесоюзного текстильного синдиката в Перми. В начале 1928 года его переводят управляющим Уральской областной конторы Всесоюзного текстильного синдиката и дают квартиру на Пушкина, 9. В 1931 году он работал управляющим Краевого табачного синдиката.

Бабушка рассказывала, что они прятались. Говорила, что белогвардейцы их хотели арестовать, а они прятались у соседей и убегали куда-то. А я что, маленькая была, что я понимала. А остального я ничего не знала и не слышала даже. В советское время ничего ведь не рассказывали, знаете? Все скрывали. Не принято было спрашивать даже. Бабушка только предупреждала: «Молчите, нигде ничего не говорите».

Это был особенный дом. Там жили ответственные работники. В то время заселяли первый дом, который на Механическую улицу выходит (сейчас – Горького). Дедушке там предложили квартиру. Семья была большая: дедушка, бабушка, бабушкин отец, мама с папой и мы – сестра Тамара и я. Семь человек нас было. Ему говорили: бери большую квартиру сразу – трехкомнатную, четырехкомнатную. А у него тогда открылся туберкулез. Он, видимо, заразился. Тогда же это неизлечимая болезнь была. И он сказал бабушке: «Я долго не проживу. Вы останетесь одни. И к вам обязательно кого-нибудь подселят. Возьмем на первом этаже двухкомнатную квартиру, зато к вам никого не подселят». В этом подъезде была единственная двухкомнатная квартира на первом этаже. Но он сказал: «Вы будете жить одни». И правильно сделал. Так мы сюда приехали. И вот в этом доме я жила с двух лет.

Квартира была чудесная. Комнаты такие большие, высокие потолки. В прихожую заходишь – налево дверь в комнату. Это столовая называлось. Комната большая, светлая, с широким окном. И из нее дверь в спальню – комнаты у нас были смежные. И окна на Механку выходили. Так раньше звали улицу Горького – Механическая, Механка.

Из прихожей направо – кухня. Окно выходит во двор. Кухня большая, как третья комната. Полки в ней были, на них кастрюли стояли. Плиту топили дровами, как в деревне. А отопление было центральное. Воды горячей у нас не было, была только холодная вода. Но мы были счастливы все, что воду не надо таскать. Еще мы на кухне поставили ванну, загородили клеенчатой занавеской. Ванн тогда еще не было, их поставили намного позже, а так мы сами сделали отдельную ванную. И туалет отдельно был.