Виктор Конышев - Здоровая пища – поиск идеала

Стремление съесть что-то соленое нередко встречается при беременности и отражает, по мнению многих врачей, «требование» организма изменить характер питания. При этом сама лишняя соль может только навредить. Кстати, российские ученые утверждают, что порог солевого ощущения повышен у людей, предрасположенных к гипертонии, – именно поэтому они все время стремятся подсолить пищу, чего делать им категорически не следует.

Авторы многочисленных исследований пытались, основываясь на вкусовых предпочтениях, обнаружить у человека способность к выбору необходимых ему аминокислот, витаминов и других веществ. И выяснилось, что регулирующие системы нашего организма вполне могут заставить нас отказаться от пищи неблагоприятного состава и предпочесть другие продукты (вспомним описанный опыт с витамином В 1у крыс). Таким образом, можно сказать, что капризы вкуса отражают эволюционно сложившуюся способность подсознания человека требовать смены пищи в случаях, когда нервная система обнаруживает неблагополучие в обмене веществ. Но речь идет о смене рациона, а вовсе не о выборе правильной еды. Организм стремится отыскать то, что ему нужно, методом проб и ошибок.

В общем же при возникновении капризов вкуса стоит отнестись к ним как к сигналу организма о том, что в питание нужно внести какие-то изменения. Это сигнал о необходимости медицинского обследования. Причем необходимо помнить, что само новое вкусовое предпочтение может нас подвести – ведь, например, желание ребенка есть мел совсем не обязательно является признаком нехватки кальция.

Создатели некоторых диет предусмотрели специальную тренировку организма с целью выработки у него предпочтения «здорового» вкуса и на этой основе формирования привычки именно к потреблению полезной пищи. Так, в первые недели перехода на диету «южного пляжа», разработанную американским кардиологом Артуром Агастоном, резко ограничивается сладкая и крахмалистая пища. Когда же организм привыкает к новому режиму питания и уже сам способен отказаться от сладостей и крахмалов, ограничения ослабляют.

В 1999 году «Американский журнал приматологии» опубликовал исследование поведенческих особенностей шимпанзе. Эти обезьяны с эволюционной точки зрения наиболее близки к нам, а поэтому интересны для сопоставления с человеком. Среди рассмотренных в статье поведенческих проявлений была описана урофагия, то есть употребление в пищу мочи. Тут заметим, что возникшая на основе урофагии уринотерапия – это составная часть древнеиндийской аюрведы и ближневосточной медицины.

Личинки некоторых насекомых и термиты ухитряются без вреда для своего здоровья питаться древесиной, почти не содержащей нужные организму вещества. Им помогают обитающие в кишечнике бактерии, которые синтезируют из древесины всю необходимую пищу. У жвачных животных есть специальный отдел желудка – рубец, где под действием бактерий не только переваривается пища, но также идет синтез полезных веществ. У большинства высших животных и человека основным местом обитания микробов является толстый кишечник. В нем микробы синтезируют полезные вещества, но толстый кишечник недостаточно приспособлен к их усвоению. Поэтому многие животные добавляют к своему рациону эти вещества, поедая собственные экскременты, то есть занимаясь копрофагией. Причем интенсивность копрофагии увеличивается при снижении пищевой ценности корма. Так, всеядные нутрии, поедающие в естественных условиях корневища водяных растений, моллюсков, раков, при нехватке животной пищи восполняют путем копрофагии недостаток в витаминах и аминокислотах. Копрофагия восполняет им до 26 процентов потребности в аминокислоте метионине и до 19 процентов в лизине. Рециклизация пищи с использованием копрофагии составляет у кроликов 54 – 82 процента, у крыс 50 – 65 процентов. Не чужды копрофагии и обезьяны, о чем еще будет сказано. Есть сведения о существовании копрофагии у народов, ведущих примитивный образ жизни. Что же касается людей цивилизованных, то можно сказать, что копрофагию – нормальное явление для наших далеких предков – нам заменили пищевые добавки витаминов и минералов. Это изрядный аргумент против мнения тех, кто считает употребление витаминов и минералов противоестественным.

В мире животных присутствует также литофагия – поедание камушков и геофагия – поедание земли. В Южной Америке потребление грунта помогает одному из видов птиц питаться ядовитыми растениями – съеденная земля связывает яд. Геофагия отмечена у шимпанзе и занзибарских мартышек красных колобусов, которые в целях защиты от ядовитых растений поедают уголь. Как метод обеззараживания геофагия даже применяется животноводами: глину добавляют в корм скоту для того, чтобы связать содержащиеся в корме микотоксины – яды микроскопических грибков.

Геофагия распространена и в некоторых человеческих сообществах. Так, аборигены Сардинии и индейцы Калифорнии добавляют глину в желудевый хлеб для нейтрализации ядовитых танинов. Традиция употребления белой глины сохранилась у эвенков. Утверждают, что из глин, традиционно используемых некоторыми народами, в водные растворы переходят кальций, медь, железо, цинк и другие элементы, что облегчает их поступление в организм. Но к сожалению, при пищеварении глина связывает больше полезных веществ, чем их отдает. Добавление к рациону всего пяти граммов глины снижает всасывание железа в кишечнике с 46 до 6 процентов (похожий эффект, кстати, вызывают кофейные зерна).

На примерах урофагии, литофагии и копрофагии мы видим, что эти навыки сложились у животных и были восприняты «по наследству» далекими предками человека. Они сохранились в глубине человеческого подсознания и подчас дают о себе знать при метаболических нарушениях и психических заболеваниях. Физиолог академик Л. А. Орбели разработал в ХХ столетии теорию рекапитуляции симптомов при нервных и психических болезнях, суть которой в том, что у больных подчас проявляются приспособительные реакции организма, когда-то существовавшие у наших далеких предков. Это касается и пищевых мотиваций – можно лишь удивляться тому, как природа извлекает их из глубин нашего подсознания.

Нередко задают вопрос: к кому человек ближе, к растительноядным существам или к хищникам? Для ответа на него вновь обратимся к эволюции и проследим длившийся более трех миллиардов лет путь, в начале которого находятся первые примитивные организмы.

Питание живых существ на этом пути неоднократно менялось, поскольку менялся окружавший их мир и менялись, приспосабливаясь к нему, и животные. Первые древние позвоночные животные – щитковые – были рыбообразными существами, отцеживавшими пищу (мелких животных и водоросли) из воды. От них произошли через ряд промежуточных видов кистеперые рыбы. Некоторые из них обитали на заболоченных берегах. Плавники этих рыб 360 млн. лет назад постепенно преобразовались в ноги. Именно эти существа дали начало наземным позвоночным. Биологи утверждают, что первые кистеперые рыбы были хищниками, хищником же является и сохранившаяся в Индийском океане кистеперая рыба латимерия. Опираясь на эти данные, можно было бы признать, что даже предки современных травоядных животных были когда-то в эпоху кистеперых рыб хищниками. Однако молодь большинства современных рыб все же питается мелкими планктонными организмами: простейшими, водорослями, коловратками, рачками, то есть всеядна. Лишь с возрастом формируется приверженность рыб к растительной или животной пище. Трудно исключить, что кистеперые рыбы в период выхода на сушу все же были всеядными, потребляя как беспозвоночных животных, так и растительную пищу. На суше в те далекие времена еще не было позвоночных животных, и приходится допустить, что оставившие воду рыбы питались какими-то беспозвоночными существами (червями, насекомыми и т. п.).