Федор Раззаков - Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

– Значит, ты не будешь ничего рассказывать? – теряя терпение, спросил журналист.

– Нет! – чуть ли не крикнула в лицо собеседнику Анжела. Причем так резко, что он вскочил с постели.

– Ну, что же, ты свой выбор сделала, – пронзая девушку своим испепеляющим взглядом, резюмировал Красовский. – Но я обещаю тебе, что ты очень скоро об этом пожалеешь.

Сказав это, Красовский схватил с пола сумку и выбежал из комнаты. В эту минуту он был зол не столько на девушку, сколько на Александрова, которому так легко удалось сбить с толку его подругу.

Тихонов приехал во Дворец спорта на час раньше своей команды, чтобы дать предматчевое интервью своему хорошему знакомому – журналисту газеты «Советская молодежь» Виктору Резнику-Мартову. Они были знакомы с конца 60-х, когда Тихонов только возглавил рижское «Динамо». С тех пор они стали сотрудничать, даже несколько раз ездили на чемпионаты мира, где вместе писали репортажи: Тихонов оценивал игры с точки зрения профессионала, а Резник облекал их в литературную форму. Получалось очень даже неплохо – читателям «Молодежки» нравилось.

Журналист дожидался тренера в «Черном баре», успев выпить в одиночестве уже две чашки кофе. Причем беседу можно было провести и в кабинете у Тихонова, который находился здесь же, во Дворце спорта, но он был настолько тесен и неприветлив, что было решено сделать это в баре, где всегда царила рабочая, и в то же время вполне уютная, почти домашняя атмосфера.

Журналист как раз допивал вторую чашку кофе, когда к его столику подошел Тихонов с портфелем типа «дипломат» в руках. Они поздоровались, после чего Резник включил диктофон и задал первый вопрос:

– Что думает тренер Тихонов о сегодняшней игре?

Но Тихонов ответил не сразу. В этот миг к их столику подошел официант и поставил перед тренером чашку с горячим кофе. И только когда служащий бара ушел, последовал ответ на заданный вопрос. Вернее, это был ответ в форме вопроса:

– Говорить будем на чистоту?

– Разумеется, – ответил журналист.

– А если я скажу такое, что твое руководство испугается напечатать?

– Я постараюсь обойти этот испуг. Как говорится, не первый год замужем.

– Хорошо, мое дело предупредить, – и Тихонов, прежде, чем продолжить разговор, сделал глоток из чашки.

После чего интервью началось:

– Скажем прямо, у нас нет иллюзий по поводу того, что мы сможем догнать или обогнать наших одноклубников из Москвы, – спокойно объявил Тихонов. – И наш последний матч в Воскресенске это наглядно продемонстрировал. Сегодня вся Рига гудит по поводу того судейства, которое было там продемонстрировано. После матча я лично пришел в судейскую комнату и выразил свой протест в связи с теми ошибками, которые были совершены судьями в отношении нашей команды.

– И что конкретно ты сказал?

– Я назвал два удаления, которые последовали в концовке матча, несправедливыми. Эти удаления не позволили нам перевесить чашу весов в свою сторону. И это тогда, когда каждое очко для нас буквально на вес золота.

– Что тебе ответили?

– Мне было заявлено, что оба удаления были обоснованными. Впрочем, инспектор матча пообещал лично во всем разобраться. С тех пор минуло вот уже четыре дня, но никаких сообщений ко мне больше не поступало. Что наводит на мысль о том, что мой протест не имел никаких последствий.

– Может, он и в самом деле был необоснован?

– Но многие люди, видевшие телевизионную трансляцию, выразили полную солидарность со мной. Причем это не только рижане. Нам в команду звонят люди из других регионов и возмущаются тем судейством, которое было продемонстрировано в Воскресенске.

– Получается, что против рижского «Динамо» существует некий заговор?

– Я не могу говорить о заговоре, так как у меня нет никаких доказательств его – я говорю о предвзятом судействе. Видимо, в судейском корпусе есть люди, которые симпатизируют одним командам, а другим нет. Но это недопустимо – судьи должны быть выше всяческих симпатий-антипатий. Они должны быть объективны.

– А если все-таки предположить, что некие люди не хотят, чтобы команда из Риги вдруг пробилась в тройку сильнейших команд страны. Ведь в нашем чемпионате участвуют десять команд, причем девять из них представляют РСФСР и только одна команда пришлая – из Латвии. Может, дело именно в этом?

– Виктор, ты уверен, что надо развивать эту тему? – не скрывая своей настороженности, спросил Тихонов.

– Но ты же сам ее поднял? – удивился журналист.

– Я поднял тему предвзятого судейства, а ты клонишь дело к некоему заговору. Это две разные вещи.

– Предвзятое судейство не может существовать само по себе. Судьи – это государственные служащие и, значит, за ними могут стоять некие большие люди.

– Ты рискуешь навлечь на наши головы большие неприятности, – делая очередной глоток из чашки, предупредил журналиста Тихонов.

– То есть, ты хочешь ограничится исключительно личностью того судьи, который предвзято судил матч в Воскресенске?

– Именно. Я тебе затравку даю для темы о судействе в нашем хоккее. А теорию заговора люди и без нас дорисуют в своих головах, если захотят.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, – согласился журналист. – У тебя есть фамилии людей из этой судейской бригады?

– Они у меня в «дипломате», вместе с копией протокола того матча.

Сказав это, Тихонов нагнулся за своим портфелем, но его на месте… не оказалось.

– Что за черт? – выругался Тихонов, вскочив со своего стула.

Он тщательно осмотрел то место, где оставил «дипломат», но тот словно сквозь землю провалился.

– Ты хочешь сказать, что у тебя украли портфель? – теперь уже и журналист встал со своего места.

– Ну, да – я же поставил его у своих ног, а теперь его нет, – подтвердил слова приятеля Тихонов.

– Слушай, за соседним столиком сидел какой-то молодой парень в кожаном пиджаке, а теперь его нет, – вспомнил внезапно журналист. – Надо немедленно сообщить в милицию. У тебя там еще что-то было, кроме хоккейных бумаг?

– Куча всяких документов: ведомости о зарплате служащих нашей команды, пропуска, деньги, наконец.

– И много денег?

– Двести рублей с копейками.

В это время к ним подошел официант, который их обслуживал и поинтересовался, в чем дело. Тихонов объяснил ему, что у него украли портфель с документами.

– Здесь сидел молодой человек в кожаном пиджаке – вы его знаете? – спросил у официанта журналист.

– Нет, в первый раз его видел, – развел руками официант.

– Тогда звоните в милицию – это дело так оставлять нельзя, – потребовал журналист.

И официант отправился к барной стойке, где у него стоял телефон.