Николай Берг - НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ.

В итоге рассаживаемся на броне, сторонясь липких, подмерзающих на холодрыни полос все той же шаровой краски. Удивляюсь - а чего не в десантный отсек?

- А так привычнее - отвечает Андрей. - Тут нет толп зомби, что вообщето удивляет. А морфа увидим - стволов хватит затормозить.

Да уж, стволов у нас нынче богато - у снайперов по два - взяли в дополнение к Светкам еще и охотничьи слонобои, Вовка к калашу еще прихватил какуюто гладкоствольную многозарядную коротышку, Николаич как раз с АКБ и только мы с Сашей и Надей как обычные мотострелки. Только с ПМ в кобуре. А я так еще по совету Андрея и «Марго» взял. Хотя зачем - не понимаю. Ну да он опытный парень, зря не посоветует. Все. Тронулись.

Гарнизонные и курки - те забились внутрь. Ну, там сейчас теплее, конечно, хотя пока наоборот жарко - броники, сумки, запас боеприпасов - и взятый с собой на всякий пожарный сухпай и фляги - весят густо. Предполагается, что нас забросят к югу от завода и мы начнем действовать оттуда - и лишний груз можно оставить в технике. Хотя, сомневаюсь я в том, что наши на это пойдут - пропадет что - хрен кого найдешь потом и хрен чего докажешь.

Едем медленно. Рядом грохает выстрел - мальчонка со складной СВД горделиво задирает нос - свалил стоящего метрах в 150 от дороги обглоданного мужика.

- Ты зря так лупишь по всему подряд. Винтовочкуто не напрягай зря.

- Тебето чего? Ты что возбудился? Я - снайпер, а ты кто? Сиди со своей допотопной берданой, охотничек!

- Снайпер говоришь? Хорошо, скажи, будь добр - что такое тысячная? Формула тысячной? Цена щелчка барабанчика ввода боковых поправок?

- Да чего ты ко мне докопался, толстый? Я те что - школьник?

- Ты не снайпер, ты мотострелок с винтовкой. И не надувайся - у таких как твоя винтовочек при настреле более тысячи выстрелов заклинивает затвор в затворной раме. После этого - только неполная разборка винтовки. И так далее. Ты сколько выстрелил уже?

- Откуда я помню? Я че - компьютер?

- Если ты снайпер, а не пулеметчик - то должен это знать, настрел у тебя не ящиками. Вот и прикинь - как оно будет - если твоя заклинит в самый неподходящий момент, а толстого рядом не окажется? Дальше: пистолетная рукоятка коротка, мизинец висит в воздухе. Значит - увидишь ломаные носилки или велосипед - снимай резину с рукоятки и натягивай на пистолетную рукоятку. Понял?

- А почему - сломанные носилки только для этого годятся?

- Потому что целые нужны будут в дело. Затыльник приклада - голое железо, удерживать приклад в плече одинаково во время стрельбы сложно. Значит надо намотать пластырь, изоленту. Можно нас попросить - глядишь какой затыльник и найдется.

- Ты дядьку сынок слушай. Дядька дело говорит - заявляет сапер, остренько покосившись на Андрея. - И за толстого извинись, кстати.

- Да отвалите вы от меня. Чего прицепились, сам знаю, что делать. - снайперишко обиженно нахохлился. Андрей коротко подмигивает саперу. Тот в ответ ухмыляется.

- Что, действительно клинит после тыщи выстрелов?

- Ага. Гдето с четверть таких браковок.

- Мда… мрак…

Останавливаемся у какихто домиков. Вокруг валяются всякие домашние вещи, которые дико смотрятся посреди улицы - видно тут хорошо помарадерили. Сапер подбирает себе пухлую подушку в наволочке, пристраивает ее себе под задницу. Предложенную ему пенкусидейку отвергает - так привычнее, да и потом горит наверно это пенка хорошо. Последнее явно отмаза, потому как на замечание Андрея о том, что если тут так все будет гореть, то нам и без пенок хреново придется, пропускается мимо ушей.

- Чего ждем?

- Танки еще не приехали.

- Ясно.

Пока ждем прибытия тяжелого железа бойцы потихоньку шарятся в близлежащих коттеджах. Николаичу это не нравится, мы остаемся сидеть как сидели, да и приданных Николаич не отпускает - токо слезть, ноги размять. Правда ничего и не происходит - шарящие ничего не нашли - «все уже украдено до нас», зомбаков не попалось ни одного, так что тишь.

Единственно, кто работает - так это наш ботансвязист. Вроде как он проникся важностью своей задачи или просто нравится ему болтать с приятелями - но связь с соседями он держит четко.

Николаичу - видно с утра хворь достала - и это не по душе.

- Ты поменьше трепись - если нас слушают - слишком много знать будут.

- Так я ж о пустяках!

- Из пустяков можно тоже выводы сделать…

Кронштадтские продублировали связь - прикомандировав в каждую группу двоих своих - связиста и координатора. Ясно ребятки треплются вроде бы о ерунде. Но может Николаич и прав. Связываюсь с начальством - врач оториноларинголог оказывается. Развернули они свой пункт практически на льду - под прикрытием корабельной артиллерии. Ну, это умно, мало найдется охотников их там обижать. Определяемся по порядку взаимодействия. Так мне от него и не перепало матобеспечения, ну да живы будем - сквитаемся.

- Заводи! Выходим на исходные!

Все рассаживаются по местам, БТР под нами фыркает и дергает вперед.

- Хорошо, что мы первые идем, а то от маталыг нам в морду накидало бы дерьмища! - орет мне в ухо Андрей. Киваю в ответ.

Мотает нас сильно - водила прет не разбирая дороги.

Хоть мы тут уже ездили - не могу сориентироваться. Вроде мы должны выкатиться с юга, но чтото забираем слишком к Петергофу.

Водила дает по тормозам, Николаич орет: «Не стрелять!»

Нам навстречу бежит расхристанный мужичонко, видимо выскочил из какойто ямы - только что его было не видно. Он явно живой, машет руками и орет: «Я живой!!! Живой!!!»

Добегает до борта, тычется как очумевший, смотрит на нас снизу вверх дикими глазами. Видок у него жуткий, впору забубенному бомжу - и воняет от него дерьмищем, рвотой и страхом. Но чтото в лице - а у него именно лицо, а не синяковая рожа - говорит, что это нормальный человек, только вот хреново ему пришлось. Лицо осунувшееся, голодное и глаза ввалились как у старой лошади.

- Вы - военные? Вы - военные?

- Да. Из Кронштадта. Ты кто? Откуда?

Мужик садится прямо у колеса, его колотит и он начинает плакать какимто лающим сухим плачем - без слез. Жутко, когда так рыдает взрослый - и явно не трясогузный мужик.

Тут мне надо работать. Соскальзываю с брони, слышу, как Николаич прыгает следом, крикнув: «Наблюдать! Всем - по секторам. Нечего тут таращиться, мы разберемся!»

Подбежавших от маталыг курсантов рыком гонит обратно.

У мужика не истерика, просто отходняк такой дикий. Сую ему фляжку, забыв, что там водка. Он хапает несколько больших глотков, кашляет.

- Водички, водички дайте.

Поспевает Николаич - ухитряется налить воду в пластиковый стаканчик (видно не хочет, чтоб такой грязнючий мужичина его флягу смоткал.) Стаканчик мнется в ходуном ходящих руках, мужик жадно глотает воду, расплескивая ее вокруг. Ему немного легчает.