Николай Берг - НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ.

Погибшие лежат не так чтоб слоем, но проехать невозможно, а давить тела Вовка категорически отказался. Благородно, конечно, но есть у меня смутное подозрение, что причина несколько иная. Впрочем, эти мысли я высказывать не собираюсь.

- Будем растаскивать - чтоб дорогу освободить. Мы с Андреем - на прикрытии с БТР, Серега - пулемет, держишь заднюю полусферу. Пятая и шестая тройки - оттаскивают, третья и четвертая - на прикрытии, меняются через десять минут - направление на вон ту маталыгу, что к нам ближе, резерв - у кормы БТР - дает расклад Ильяс.

- Мне что делать? - спрашиваю у него, когда он лезет на БТР.

- На тебе ракеты. Если вдруг что нештатное - давай ракету. И посматривай по сторонам.

- Ильяс - как бы не укусили таскателей!

- Багров у нас нет. Веревочных петель не напасешься. А все одеты по - зимнему, в перчатках, так что только лицо беречь. Да и почищено тут уже.

- Пару багров я видел - откликается Рукокрыл, сидящий за фаройискателем.

- Где?

- На пожарных щитах.

- Третья и четвертая тройки - вместе со Званцевым - притащите багры. Одна нога здесь - другая - там.

- Нехорошо людей как тюки какие баграми кантовать - отзывается один из посылаемых.

- Исполнять! Нам тут еще не хватает укушенных!

- Так они же упокоенные!

- Доктор видал такого - засадника, в куче мусора поджидал. И ваши тоже видали - под машиной прятался, так что отставить базар - и бегом! Времени мало! Бегом, я сказал!

Чтото быстро стал Ильяс заводиться…

Посланцы скоро вернулись, теперь БТР рывками продвигается по 10-15 метров и встает, подсвечивая фарами следующий участок пути. Пока ни одного зомби не попалось. А вот тела идут все гуще и гуще. Едем как по рельсам - не свернуть. В БТР уже накидали два десятка собранных автоматов, несколько бронников, подсумки с магазинами. А мы еще не добрались до эпицентра.

Черт, какие нелепые потери - и катастрофические! Тото сухопутчики свалили большей частью. Такой провал деморализует мощно, здорово, что у зомби скорость мала.

А то добили бы оставшихся - паника страшная беда, бегущий в панике - легкая добыча.

У маталыги сюрприз - дверцы заперты изнутри, люки закрыты. Ктото успел закрыться.

- Ну, кто что скажет - зомбак там или живой?

- Постучите, да спросите.

- Эй, есть кто живой?

В ответ в брюхе стылой машины отчетливо лязгает передернутый затвор автомата.

И снова тихо.

Сидящий - или сидящие - не отвечают.

Зато затвором лязгают на каждый окрик.

Андрей внимательно послушал несколько раз, попросив остальных не шуметь, потом о чемто поговорил с Ильясом и Вовкой.

Вовка явно отрицательно отнесся к сказанному - головой мотает.

Ильяс злится. В конце концов сам идет к кормовым люкам, руками показывает, чтоб все ушли из возможного сектора обстрела - и рывком открывает дверцу, отскакивая в сторону.

Опять лязгает затвор.

И еще раз.

- Вы что, первый раз на свет родились? - яростно спрашивает Ильяс.

- А что ты хочешь? - осторожно осведомляется конопатый санинструктор, предусмотрительно стоящий сбоку от темной глыбы МТЛБ.

- Фонарь давай! - поворачивается ко мне Ильяс.

Отмахивается от попытки удержать его за плечо и выставляет фонарь, так, чтоб ослепить сидящего в глубине машины.

Затвор начинает лязгать несколько раз подряд.

Тогда наш командир, не скрываясь, вылезает в проем двери и светит перед собой.

- Пятая тройка - вытаскивайте!

Заглядываю через его плечо. В луче фонаря - скорчившись в комочек и выставив перед собой автомат, сидит совсем мальчишка и дергает затвор автомата. Понятно, что слушал Андрей - магазин давно пуст, патроны при дерганьи затвора не вылетают, не стукают по полу, не катятся… А вот физиономия пацана мне не нравится никак. Не в себе пацан.

Мимо лезут ребята из тройки. Внутри после короткого бухтенья и звука пары пощечин начинается драка, и резкий визг бьет по ушам.

- Этот суконыш вылезать не хочет!

- Эй! Не бей его!

- Дык он кусается!

Сроду бы не подумал, что выковыривать из довольно просторного салона худенького мальчишку окажется таким трудным делом. Ребятам с колоссальным трудом удается дотащить - или дотолкать, докатить свихнувшегося к дверцам. Там он упирается, не переставая пронзительно верещать, да так прочно, что выдернуть его удается только совместными усилиями двух троек и Ильяса.

Причем он не дерется. Ему нужно только одно - спрятаться обратно в салон, он просто выворачивается из хватающих его рук и бьется как здоровенная рыбина, тупо, бессмысленно, но неожиданно мощно для своих размеров. И этот режущий уши визг! Как у него глотка выдерживает?

Нам с трудом удается примотать его к носилкам, потом я колю ему весьма зверский коктейль, а Ильяс напяливает повязку на широко распахнутые запредельным ужасом глаза.

Не знаю, что сработало - но паренек затихает и только тихонько поскуливает.

- Свихнулся? - отдуваясь, спрашивает Ильяс.

- Скорее бы сказал, что острый реактивный психоз - отвечаю на не требовавший ответа вопрос.

- Неужели нельзя это сказать более русским языком? - не нравится Ильясу, когда ктото шибко умничает.

- Да, свихнулся.

- Вылечить можно?

- Надеюсь.

Переводим дух. Носилки с пареньком ставим обратно в МТЛБ. Нафига спрашивается корячились? Сидел бы себе, лязгал затвором.

Вовка уже осмотрел новый агрегат. Все исправно - и ему придется теперь шоферить на гусеницах - с БТР берется справиться старший сапер, а вот гусеничное он водить не умеет - какието свои хитрости в управлении этой техникой.

Действуя по такому же принципу, добираемся до следующих броняшек - но в них не оказывается никого живых. Вот шустрик оттуда - из чрева старенького БТР80 с полустертыми цифрами на блекло - зеленом борту - выпрыгивает - и получается очень ловко у него.

Мы както не успеваем рыпнуться. Но меланхолически стоящий на крыше нашего бронетранспортера Андрей молниеносно валит одним выстрелом измаранного кровищей зомби, бывшего при жизни средних лет мужиком.

- Зевсгромовержец - выразительно заявляет откудато справа Филя.

- Да уж, не Венера - показывает слабое знание греческой мифологии Андрей.

Мы уже добрались туда, где на торжествующих победу наших товарищей, высыпалось несколько десятков специально откормленных зомбаков, причем не только шустриков - среди густо валяющихся тел ребята быстро находят штук пять недоморфов, все вокруг в шелестящих под ногами с легким металлическим звуком гильзах, стены цехов - в густой сыпи пулевых сколов, на броне - тоже полно белесых пятнышек…

И мертвецы - слоем. Темным слоем на мутно белеющем небольшими кусками насте. Живых тут нет никого. Мы все же заглядываем в цех - и у самого входа я натыкаюсь на женщину со свернутой шеей. На вид она умерла пару дней назад. В голову приходят слова инженера - как живые ломали своим умершим шеи, чтобы не дать им укусить себя… За оборудованием ни черта не видно, пол завален всяким хламом - и трупами тоже. Но все они уже окоченели, а мы решили на коротком совещании, что склоняться над каждым и проверять так, как это было принято раньше - не стоит. Потому проверка заключается в коротком тычке ботинком. И пока все тела - словно пинаешь деревяху.