Николай Берг - НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ.

Передние пригибаются - мы выкатываемся на открытое пространство, прикрываясь гривкой берега - он тут слегка подмыт и потому прятаться за ним удобно. Как в траншейке. Открывшееся перед нами поле с редкими деревьями очень напоминает летом саванну… Сейчас снега для этого многовато. Поле аккуратно поднимается наверх - и там как изящная игрушка стоит царский Коттедж - дача многих царей, начиная с Николая Первого. Милое и очень уютное здание, очень душевные интерьеры. Практически за ним - СанктПетербургское шоссе. Оттуда должен приехать братец со товарищи. Очень на это надеюсь.

Николаич связывается по телефону с Мишкиным отцом - я звоню братцу. Оба отвечают. Они выбрались из морга, расселись по двум УАЗам и сейчас ждали от нас звонков. Собираются ехать окольными путями - Сашинской дорогой, а потом Луизинской. (Вот и представления не имел, что тут такие есть) Далее выйдут в Александрию - по этому непарадному окраинному парку проскочат до СанктПетербургского шоссе, пересекут его и так же парком сначала до Коттеджа. А потом катятся по склону вниз - прямо к нам в объятия… Если ничего не помешает.

Сообщаем, дублируя друг друга, точку встречи - причем Николаич сух и точен, а мне достаточно сказать братцу, что тут как раз мы устраивали пикники с самоваром, чтоб он с завязанными глазами нашел место. Ну, теперь осталось ждать. Братец от нечего делать не отключает мобилу, комментируя то, что видит. Судя по его рассказам - в городе чтото сильно неблагополучно, поэтому они перелезли через железную дорогу и встали в захолустье - тут у петергофцев огороды и сараюшки. Людей не видали, потому как сараюшки в основном летние, а сейчас холодрыга, зомби видели несколько штук, но и те примороженные какието. Если б мы не появились - они бы уехали окольными путями к Стрельне, там у Михи и его соседа женщины отсиживаются в какомто лодочном гараже…

Скопление зомби у вокзала колонна проскакивает без проблем. Парк чист и безлюден.

- Вот все и в порядке! - заявляет довольный братец - готовьте оркестр из девушек, букеты и почетный карау… Это что за нах? Тут бля комитет по встрече какойто. Трое мудилей, двое менты… Вооруженные… (Слышно, как ктото недоуменно спрашивает: - Исполнять? - Чего им надо? - Я встаю? - и тут же резкий молодой голос: Гонииии! Газ, батя, газуй, матьперемать!!!!) Хряск. Сухие щелчки. Треск. Братец издает щипяще руладу сплошь состоящую из матюков. К моему глубочайшему удивлению он тут же возобновляет репортаж, но совсем в другом тоне и другими словами:

- Бляяя!!! По нам херачат!!! Прямо по машине!!! Что делать??? Сейчас вы нас видеть будете!!!

Николаич выдергивает у меня мобилу - я както немного опешил от такого развития событий - и резко четко командует:

- Вниз до берега - и влево к Центральному парку. Вниз и влево! За вами хвост - мы его примем - токо с директрисы уйдите!!!

- Вниз и влево, уйти с дороги, расстреляют!!! - слышу, как орет там братец.

- Там канавы, куда я там уйду - вопит ктото в ответ.

- К парку!!!

В ответ - ворох матюков, в которых потерялось коротенькое, сквозь зубы - понял, я, понял!!!

За виляющим из стороны в сторону УАЗом изза холма выскакивают две легковухи - одна - красная - явная кабриолетина с открытым верхом, другую вижу хуже - грязная до чертиков. Расстояние уверенно сокращают.

- Пулемет, и все, кто от меня справа - первая тачка, кто слева - замыкающая. Приготовились! Огонь по команде!

УАЗ, мотыляясь попьяному, проскакивает мимо нас, чуть не улетев при этом с дороги, преследователи - уже метрах в сорока от нас, когда Николаич вскакивает и орет:

- Огонь!

Мы со сварщиком - слева от Николаича и потому ловлю в прицел заднюю тачку. В этот момент начинается грохот и кабриолетина - по которой, похоже, и я сгоряча влупил, улетает влево, а открывшаяся вторая тачка принимает в себя все пули - мазать тут невозможно - дистанция смешная - от меня, Саши и сварщика, который, стоя во весь рост и прицелившись как на полигоне, выдает длиннейшую - на диск - очередь, поливая машину, как герань на балконе…

Хотя все происходит моментально, успеваю заметить алмазные радужные блики, которые вышедшее не к месту солнышко высекает из стеклянных брызг раздробленного лобового. Не успеваю испугаться того, что машина вылетит по прямой на нас, как ее бросает вбок, стекла еще продолжают сыпаться, а тачка уже ухает в канаву и встает почти вертикально на капоте.

- Ильяс, Ильяс - на холме если кто выскочит - сшибай!

Не вижу, но видно ктото выскочил - сзади бемкает «Светка». Это получается «Хивус» подтянулся - раз у Ильяса сектор обстрела открылся…

Серега тоже дает пару очередей туда, на холм. Одна пуля - трассер, видно как, долетев до гребня холма, она дает красивый рикошет свечкой.

- Ильяс, кого видишь?

- Никого. Один лежит, второй ушкандыбал.

- Выдвигаемся!

- Прикрываю!

Из остановившегося УАЗа вываливается долговязая фигура - братец. Зачемто прижимает к голове красный платок. Не было у него красных платков. Он вообще платков не носит, разве токо туалетную бумагу рулоном, когда у него насморк… Что за хня в голову приходит, когда не хочется принять очевидное - братец ранен, а тряпка просто в крови. Будь это кто другой - тут же дошло бы, а так сознание слабенькими лапками пытается загородиться от очевидного - но очень неприятного факта.

Прежде, чем Николаич чтолибо успевает сказать - уже галопирую в сторону УАЗа. Правда, пригнувшись, в общем - грамотно.

Братец - у него действительно изпод какойто тряпки сильно течет кровь, всетаки скалит зубы и говорит с удовольствием:

- Дароф! А где оркестр?

- Ну тя в зад с твоими шутками! Что с тобой?

- Когда через бревно на дороге перепрыгивали - башкой стойку поймал.

- Эй, вы, трупорезы, хорош трендеть! Миша ранен! - мужик лет пятидесяти помогает выйти из машины парню в милицейской форме.

- Поссать, батя, поссать - бормочет парень.

- У тебя перевязочныето есть? - спрашивает братец.

- Есть, сейчас тебя забинтую, в четыре руки разберемся, еще сейчас медсестра прибежит. Что это у тебя за тряпка?

- Не знаю, в бардачке валялась…

Остается только вздохнуть… Братец…

Теперь тряпку эту дурацкую вон - странно, она действительно была когдато красной, хотя кровища хлещет и впрямь серьезно - но это и при незначительных ранениях головы бывает - есть древняя хирургическая поговорка про ранения в голову - «Хлещет как из барана, заживает как на собаке» - ну да, кровоснабжението мощнейшее - потому и льется обильно и заживает быстро.

Братцу тампон к ране - рассекло кожу сильно, но это не страшно, теперь он пальцами его сам прижал, а мне - растягивать косынку. Ну, тут просто, не раз делал - прямой угол на затылке, а длинными концами - через лоб, на затылке их поверх того - прямоугольного конца перехлестнуть и обратно на лоб, где их и завязываем покрепче. А теперь хватаем за прямоугольный конец и аккуратно тянем вниз - к спине. И тампон плотно прижимается косынкой к ране. Остается подтянутый угол аккуратно заправить за перекрещенные на затылке концы - и вуаля - первого раненого обработали.