Николай Берг - НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ.

- Какой пидор?

- Этот… мент - он нас остановил…

- Сколько тут всего было?

- Этих?

- Да, этих.

- Трое… Двое ментов…

- Всего трое?

- Ага.

- Я закончила!

- Надежда, как подбинтуем или перебинтуем - на Ваш взгляд?

- На мой - подбинтовать и хорошо будет.

- А жгут?

- Давайте проверим.

- Хорошо, распускаю.

Смотрим на повязку. Кисть руки розовеет, а вот кровищи на повязке не добавляется. Надежда добавляет еще бинта сверху, а я тем временем стягиваю с раненой руки часы - они хоть и на растягивающемся браслете - но на раненой конечности лучше не оставлять всяких колец, браслетов, часов - отечет - хрен снимешь и можно получить на ровном месте отмирание тканей. Был у меня пациент - с ожогом и ботинком на обожженной ноге. Успели снять этот чертов ботинок по кускам, еле успели, а то потерял бы пальчики - уже цвет был у них очень гадкий, когда освободили…

Иммобилизовать бы руку - очень похоже, что уж однуто кость пуля поломала. А может и вторую тоже - без рентгена не скажешь. Шин у меня нет. Разве у МЧС спросить? Или тут какуюнибудь ветку - доску поискать…

- Что вы озираетесь?

- Дощечку ищу, для иммобилизации.

- Да бросьте, даже если и найдем - то грязная же будет. Выщелкните из запасного магазина патроны - и прибинтуем. В самый раз по длине будет. И на косынку.

- Вот бы не подумал.

- Доводилось так делать. Уж чегочего, а пустой магазин найти было проще, чем шины - Надежда улыбается и подмигивает.

Горсть ТТшек ссыпается в карман, магазин от ППС прибинтовывается к раненой руке, сама рука, под прямым углом согнутая в локте, берется на косынку.

Начинаю приподнимать парня. С трудом, но идти может. Потихоньку тащимся туда, где оставили возле бревна УАЗ. Надежда тем временем прикрываясь машинами отходит сзади, на всякий случай глядя, чтоб нас, убогих, никто не обидел.

- Ильяс, возвращаемся.

- Как говорится - вэлкам.

- Ничего нового?

- Водилы с твоим братцем собирают трофеи с битых машин, раненые токо что добрались. Мужик уже до меня докапывался - послать пришлось. Ну, болтливый…

- Это он после ранения раздухарился.

- В курсе. Эйфория, называется.

- Она самая.

Аккуратно скатываемся вниз. Осторожно добираемся с парнем до «госпитального» «Хивуса». А салонто уже и заполнен. Миха вроде дремлет. Агонирующий все еще дышит. Остальные расселись по лавкам и смотрят - что скажу…

Связываюсь с Николаичем.

- Раненые готовы к эвакуации. Что у вас?

- Прекратили преследование. Одного добили. Второй утек. Сварщик с вами?

- Нет, он же за группой побежал.

- Черт…

- И этот, Михин отец тоже утек - побежал в направлении Центрального парка.

- Да что же это за балаганто с самодеятельностью! Ладно, его телефон у меня есть - уточните - вроде бы сварщик на связи был с МЧС - они с водилой нашего «Хивуса» точно по мобиле разговаривали.

- УАЗ наверху - без бензина.

- А тот, что до берега доехал?

- В дырках, но полностью исправен. Плавучий госпиталь можно отправить в Кронштадт?

- Можно Машку за ляжку…

- Ясно. Разрешите отправить.

- Сопровождать кто будет?

- Считаю, что водителя и врача из спасенных хватит.

- Отправляйте.

- Они сейчас трофеи собирают.

- Гляньте, что они надыбают. Если что ценное - отбирайте.

- Принято.

- После того, как отправите - возвращайтесь сюда, на перекресток. Мы сейчас уже там будем.

- Что, когото зацепило?

- Нет, все целы, но пара стрелков лишними не будут. Подозреваю, что убежавший к нам гостей притащит. А нам тут есть на что внимание обратить.

Виктор проснулся както сразу. В бункере тяжело пахло кровью от сваленных в углу мешков. Припахивало еще чемто, не очень аппетитным, но Витя предпочел этого не замечать. Ирки уже не было рядом и, высунувшись из люка, он увидел, что она ковыряется в том мясе, которое они не успели еще срезать с костяка.

Вчерашний азарт кончился, начался отходняк. К тому же удачливый охотник отчетливо понял, что скоро станет тепло и все эти мешки с десятками килограммов мяса, на которое ушло до черта соли, сахара и приправ - придется банально закопать, потому что протухнет солонина.

Вяло ковыряясь ножом, который вертелся в одеревеневшей после вчерашней работы руке, Виктор лихорадочно думал - что делать? Чернышевский нафиг, с Белинским - мелькнуло у него в голове.

- Ирк, что скажешь, как нам лучше мясо сохранить? - неожиданно спросил он подругу.

Ирка сдула прядь волос - но та осталась на месте, прилипнув к потному лбу - и незамедлительно сказала:

- Я считаю - ледник надо делать.

- Ледник?

- Ну да, погреб со льдом.

- Откуда я тут в лесу погреб возьму! Да еще со льдом!

- Погреб придется вырыть. А лед привезем - тут же озерцо есть недалеко.

- Хренасе, недалеко! Пять километров бездороги.

- Ну, иначе не знаю…

Набив еще пяток мешков - причем Витя краем глаза увидел, что Ирка сыплет соль и прочие приправы, явно страдая, он понял, что не верит подруга, что это мясо будет съедобным… А работа мясника - хуже чем у грузчика оказывается… Жиловщик это называется вроде… Рука уже как чужая. Не хватает по своему мясу секануть… На мясокомбинатахто перчатки кольчужные выдают…

Ничего другого, кроме как ледник так в голову и не пришло. Взяв лопату, Виктор опять задумался - где его рыть. Если рядом с бункером - мухи задолбают. Запах уже есть, вряд ли ослабеет. Оттартать мясо подальше - тоже нюанс - опять значит грузить, а перекидывать эти мешки снова очень не хотелось.

Опять же неизвестно, что за зверье полезет…

Виктор отошел метров за двести и в теньке на склоне холмика наметил контуры квадратного погреба. Воткнул лопату в землю и начал рытье…

Через час он незначительно углубился в землю, но уже взмок. Еще хорошо, что с этими чудиками таскался - подумал Витя - если б не коп - уже сдох бы с непривычки, а так куда ни шло. До вечера яму вырою. Доски есть - они сырые и гнутые, но тут пойдут. Значит, еще колы вырубить для распора. И за льдом. Лед можно будет бензопилой резать… Правда можно вместе с бензопилой под лед улететь - хреноватый сейчас уже лед… А везти на чем? В мешках в УАЗе? Засру весь УАЗ… Сани бы надо…

Тут он немного опомнился. - Какие нахрен сани? Еще лошадку, конюшню, баньку, сарайчик с амбаром, хлев с коровкой и свинкой, курятник… Это ж бля цельный хутор строить… Домик в деревне… А Ирка уже мечтала вслух о бане… Чистоплюйка. Не, из города все эта поеботина смотрелась куда как симпатичнее, романтичнее и героичнее…

С трудом сплюнув - рот пересох - Виктор прошелестел сам себе - Перекур!

Воткнул лопату и пошел к Ирке.

Боевая подруга билась насмерть. Видно было, что у нее тоже руки болят, но она свирепо шипя сквозь зубы, пластала и пластала куски мяса.