Стивен Кинг - Библиотечная полиция

– И на этом спасибо. – вставил Сэм.

– ..да и по телефону казались таким растерянным. Я спросила Дейва, в чем дело, но он мне ничего толком не сказал. Так что, кроме обрывков вашего разговора, я ничего больше не знаю. Если, конечно, не считать того, как Дейв тогда выглядел. Словно вдруг привидение встретил. «Нет, – подумал Сэм, – это я встретил привидение. А сегодня утром и нечто еще. Куда страшнее». – Сэм, я хотела вам кое-что сказать о Дейве. А заодно и о себе. Впрочем, про Дейва вы уже знаете, а вот я…

– Я догадываюсь, в чем дело, – промолвил Сэм. – Видите ли, Наоми, в записке я известил Дейва, что никого не видел, но это неправда. Я искал Дейва и случайно.., увидел вас. Только поверьте Бога ради – это случайно вышло.

– Я верю вам, – кивнула Наоми. – Но.., скажите, Сэм, что с вами стряслось? Ваши волосы…

– Что с ними? – резко спросил он. Вместо ответа она порылась в сумочке и достала пудреницу.

– Сами взгляните.

Сэм посмотрелся в зеркальце, хотя уже точно знал, что увидит.

С половины девятого утра он стал седым как лунь.

– Я вижу, вы нашли своего друга, – обратилась Дорин Мак-Гил к Наоми, когда та вместе с Сэмом поднялась по лестнице: приложив палец к уголку рта, она снова заговорщически улыбнулась.

– Да.

– И вы не забыли расписаться в книге?

– Нет, – ответила Наоми. – Сэм, конечно, забыл, но я расписалась за нас обоих.

– И вернули микрофильмы на место? На этот раз «да» ответил уже Сэм. Хотя абсолютно не помнил, поставил ли на место коробочку. Он мечтал об одном – как бы побыстрее сбежать отсюда.

Дорин казалась смущенной. Потирая нижнюю губу, она склонила голову набок и промолвила, глядя на Сэма:

– И все-таки на фотографии вы выглядели иначе. Только никак не могу взять в толк, что в вас изменилось.

Уже в дверях Наоми ответила ей:

– Он наконец перестал волосы красить.

На улице Сэма разобрал хохот. Настолько дикий и необузданный, что он согнулся в три погибели. Смех был истерический и визгливый, но Сэма это не заботило. Со смехом пришло облегчение. Очищение от скверны.

Наоми терпеливо стояла рядом, не обращая внимания ни на Сэма, ни на любопытные взгляды прохожих. Она даже поздоровалась с кем-то из знакомых. Сэм беспомощно приседал и хлопал себя по ляжкам, одновременно какой-то здравой частичкой мозга сознавая: Она уже видела нечто похожее. Интересно – где? Впрочем, мысль еще не успела окончательно сформироваться, как его осенило. Когда-то Наоми была алкоголичкой, да и потом часто имела дело с запойными пьяницами. Наверняка она и не такое видывала.

«Сейчас она залепит мне пощечину, – подумал он, покатываясь от смеха при мысли о том, как будет торчать в ванной перед зеркалом, втирая в шевелюру патентованную краску для волос. – Непременно – ведь именно так поступают с истериками».

Однако Наоми, судя по всему, так не считала. Она стояла рядом на солнышке и терпеливо дожидалась, пока Сэм овладеет собой. Наконец приступы безудержного хохота затихли, уступив место тихому поскуливанию. В боках у Сэма кололо, а по щекам катились слезы.

– Теперь вам лучше? – участливо спросила Наоми.

– О, Наоми… – начал было он, но тут же вновь покатился со смеху. – Да… Гораздо лучше. Небо и земля.

– Как я вас понижаю, – кивнула она. – Пойдемте.., я отвезу вас.

– А куда… – Он громко икнул. – Куда мы едем?

– На Ангол-стрит, – отчеканила Наоми. – Меня очень тревожит Дейв. Утром я там побывала, но его не застала. Боюсь, как бы он снова к бутылке не приложился.

– А разве такое с ним случается редко? – спросил Сэм, ускоряя шаг чтобы не отстать от нее.

Ветхий «датсун» Наоми был припаркован у тротуара рядом с его собственным автомобилем. Почти впритык.

Наоми оглянулась. Сэм прочитал в ее глазах и негодование, и сочувствие. Словно она хотела сказать: Вы совсем не понимаете, что плетете, но я вас не виню.

– Дейв воздерживается уже почти целый год, да только здоровье его оставляет желать лучшего. Вы правы – запои у него бывали не раз, но очередного срыва он может не перенести.

– И случится это по моей вине, – серьезно констатировал Сэм.

Наоми взглянула на него, немного удивленная.

– Нет, – сказала она. – Ни по вашей, ни по чьей-либо еще… Однако в любом случае нельзя допустить, чтобы это случилось. Быстрее. Садитесь в машину. В дороге поговорим.

– И расскажите мне все-таки, что произошло, – попросила она, когда вывела «датсун» на шоссе. – Все без утайки. Дело ведь не только в вашей седине, Сэм. Вы постарели лет на десять.

– Чушь собачья! – фыркнул Сэм. – Скорее на двадцать. А чувствую я себя вообще на все сто.

– Так что же случилось? В чем дело? Сэм уже собрался было ответить, но, сообразив, что может о нем подумать Наоми, лишь покачал головой.

– Нет, – сказал он, – пока рано. Сначала вы мне кое-что расскажите. Про Арделию Лорц. Я ведь не шутил вчера. И не валял дурака. Все очень серьезно, Наоми. Поэтому прошу вас, расскажите про нее все, что знаете.

Наоми притормозила, свернула к тротуару напротив старого гранитного здания пожарной охраны и пристально посмотрела на Сэма. Даже под слоем косметики было заметно, как побледнело ее лицо.

– Так это правда, Сэм? Вы и в самом деле серьезно?

– Да.

– Но, Сэм… – Она осеклась, словно не зная, как быть дальше, затем заговорила – почти ласково, словно с набедокурившим по незнанию ребенком. – Дело в том, что Арделии Лорц нет в живых, Сэм. Она умерла тридцать лет назад.

– Я знаю, что она умерла. То есть теперь знаю. Но меня интересует все остальное.

– Сэм, даже если вам показалось, что вы видели…

– Я точно знаю, кого я видел!

– Скажите, почему вы считаете…

– Сначала расскажите про нее, – угрюмо настаивал Сэм.

Наоми запустила двигатель, посмотрев в зеркальце заднего вида, она медленно отъехала от тротуара, затем начала:

– Известно мне не так много. Я была пятилетним ребенком, когда она умерла. Поэтому знаю про нее лишь понаслышке. Арделия Лорц посещала первую баптистскую церковь в Провербии, однако моя мать отказывается про нее говорить. Как и остальные старые прихожане. Можно подумать, будто этой женщины никогда не было. Сэм кивнул.

– Именно такое впечатление сложилось и у меня после статьи мистера Прайса об истории нашей библиотеки. Той самой статьи, которую я читал, когда вы положили мне руку на плечо, напугав так, что я мигом постарел еще лет на двадцать. Да, тогда мне понятно, почему ваша мать рассердилась на меня в субботу вечером, стоило мне только упомянуть Арделию Лорц.

– Господи, вот, значит, вы зачем звонили! О, Сэм.., теперь мама и слышать больше о вас не желает.

– По-моему, я и раньше не пользовался у нее особым успехом, но надеялся, что миссис Хиггинс хоть в последнее время подобрела.