Стивен Кинг - Библиотечная полиция

– Нет. Подождите немного. – И перевел взгляд на Сэма. – Наклонитесь ко мне поближе.

Дейв обхватил шею Сэма трясущейся рукой, щекоча губами его ухо. Еле слышно старик прошептал:

– Сэм, она ждет. Не забывайте это… Она всегда ждет.

– Что? – Сэма словно обухом по голове хватило. – Что вы хотите этим сказать?

Но рука Дейва бессильно упала. Грудь его судорожно вздымалась и опадала. Он устремил на Сэма угасающий взор.

– Я сейчас, – сглотнув, пролепетала Наоми. – Здесь на столе телефон.

– Heт. – покачал головой Сэм. Наоми резко развернулась. Глаза ее пылали, кулаки яростно сжались.

– Что вы такое несете? Или вы спятили? У него же череп проломлен! Он может..

– Дейв умирает – мягко промолвил Сэм. – Не отходите от него, Сара. Вы нужны сейчас Дейву.

Наоми потупила взор и сразу увидела то, что уже заметил Сэм. Левый зрачок Дейва съежился, превратившись в едва различимую точку: правый зрачок был огромный и неподвижный.

– Дейв? – в отчаянии пролепетала она. – Дейв?

Но Дейв невидяще смотрел на Сэма.

– Помните, – еле слышно прошелестел он. – Она жд…

Взгляд его застыл. Грудь дернулась, опала.., и замерла навеки.

Наоми зарыдала. Прижав руку старика к своей щеке, она прикрыла ему глаза. Сэм, превозмогая боль, опустился на колени рядом с Наоми и обнял ее за талию.

И эту ночь, да и несколько за ней последовавших Сэм Пиблс провел почти без сна. Лежа в постели при свете всех ламп, он неустанно размышлял о последних словах Дейва Данкена: «Она ждет».

На вторую ночь, уже перед самым рассветом, Сэму показалось, что он начинает понимать смысл предсмертного предостережения старика.

Сэм полагал, что прощание с Дейвом Данкеном пройдет в баптистской церкви в Провербии, и был немало удивлен, узнав, что Дейв успел перейти в католическую веру. Отпевание состоялось в костеле Святого Мартина 11 апреля, ненастным днем, когда ветер лишь изредка разгонял тучи, позволяя весеннему солнышку хоть ненадолго приласкать землю.

После погребальной церемонии друзья покойного отправились на Ангол-стрит где были организованы поминки. Все помещения внизу заполнили люди, которые разбились на небольшие группки. На первый взгляд Сэму показалось, что собралось человек семьдесят. Все они хорошо знали Дейва и отзывались о нем с теплом, уважением и искренней любовью. Все пили исключительно лимонад, а закусывали тартинками. Сэм переходил от группки к группке, обмениваясь репликами с немногими знакомыми, но старался нигде не задерживаться.

По пути сюда он заехал в универмаг «Три поросенка», где кое-что приобрел, и сейчас его пальцы нащупывали в кармане полдюжины завернутых в целлофан предметов: четыре продолговатых и тоненьких и два квадратных.

Сары нигде не было.

Сэм уже собрался уйти, когда заприметил в углу Льюки с Рудольфом. Они сидели за карточным столиком, но не играли.

– Привет, ребята! Вы меня, наверное, не помните…

– Отчего же, – перебил его Рудольф. – За кого вы нас принимаете? Что мы, слабоумные, что ли? Вы друг Дейва. Приходили сюда, когда мы над объявлениями трудились.

– Точно, – подтвердил Льюки.

– Нашли книжки, которые искали? – осведомился Рудольф.

– Да, – улыбнулся Сэм. – В конце концов нашел.

– Вот и славно! – выпалил Льюки. Сэм достал из кармана четыре тоненьких предмета в целлофане:

– Я вам кое-что принес.

Льюки поднял голову, и глаза его засияли.

– Конфетки! – восхищенно выкрикнул он. – Жвачка-жрачка! Смотри, Дольфи, Сарин дружок нам жвачку-жрачку приволок! Вот это да! Охренеть можно!

– Давайте-ка их мне, друг. – И Рудольф выхватил конфетины у Сэма. – Этот умник их в один присест умнет, а потом всю постель обделает. – Развернув одну конфету, он протянул ее Льюки:

– Держи, лакомка. А остальные я для тебя на потом приберегу.

– Можешь и сам одну съесть, Дольфи. Для друга не жалко.

– Нет, Льюки, мне нельзя. Сам знаешь – у меня от них кишки склеиваются.

Сэм пропустил этот обмен мнениями мимо ушей. Пристально глядя на Льюки, он спросил:

– Кто вам сказал, что я дружок Сары? Льюки запихал длинную конфету в рот, откусил половину и, смачно чавкая, посмотрел на Сэма. Доброжелательно, но с хитрецой. Почесав кончик носа, он загадочно произнес:

– От нас тут ничего не укрывается, приятель. В «АА», я имею в виду.

– Да ни черта он не знает, мистер, – сказал Рудольф, допивая лимонад из стакана. – Просто нравится ему языком трепать – и все дела.

– А вот и нет! – запальчиво выкрикнул Льюки, отправляя в рот остаток конфетины. – Если хочешь знать, мне это сам Дейв сказал. Так, мол, и так, сказал. У них, дескать, с Сарой по гроб жизни любовь…

– А где сейчас Сара? – перебил Сэм. – Я думал, что застану ее здесь.

– Мы с ней разговаривали после отпевания, – сказал Рудольф. – Просила вам передать, что если понадобится, то вы знаете, где ее искать. Сказала, что однажды вы там ее уже видели.

– Она любила старину Дейва, – сказал вдруг Льюки и, неожиданно всхлипнув, смахнул со щеки слезинку. – Все мы его обожали. А он… Как он жизнь любил. Как старался на путь праведный встать. Господи, до чего несправедливо-то… – И Льюки разрыдался.

– Послушайте… – смущенно заговорил Сэм, с трудом сдерживая слезы. Порывшись в кармане, он нащупал носовой платок и протянул его Льюки. – Но ведь в итоге Дейв добился чего хотел. И умер трезвенником. Да-да, это я точно знаю.

– Аминь, – вздохнул Рудольф.

– Аминь, – эхом повторил Льюки, возвращая Сэму платок. – Спасибо.

– Не за что.

– Слушайте, приятель, а больше у вас нет таких конфеток? – спросил Льюки. – Жвачки-жрачки.

– Нет, – ответил Сэм и улыбнулся. – Но вам Рудольф даст. Попозже.

Рудольф рассмеялся. Льюки же улыбнулся.., и снова почесал кончик носа.

– А как насчет четвертачка? Хоть одна лишняя монетка есть?

Сначала он решил, что Сара отправилась в библиотеку, но это противоречило тому, что сказал Рудольф. Да, той страшной ночью (казалось, что с тех пор прошло уже лет десять) они были там вместе, но Сара не стала бы говорить, что Сэм там ее «видел»… Видеть можно было через витрину, через окно…

И тут Сэма осенило – он ведь и в самом деле однажды видел Сару в окно. Прямо здесь, на Ангол-стрит. На лужайке за домом.

Уже знакомым путем прошел он прямиком на кухню, где застал Берта Айверсона и Элмера Баскина. Они потягивали молочный коктейль и слушали какую-то старушку, которую Сэм видел впервые.

Дул ветер, а небо снова затянуло тучами. На дворе не было ни души, но Сэму показалось, что в кустах за лужайкой что-то пестреет. Он поспешил туда, подгоняемый судорожными ударами сердца; на ходу вынул из кармана два оставшихся пакетика в целлофановой обертке. Это были ириски «Солодка». Разорвав обертки, Сэм скатал конфеты в комок и принялся мять его. Снова в ноздри шибанул сладковатый запах, по-прежнему вызывавший у Сэма отвращение. Где-то в отдалении грохотал поезд, и Сэм невольно припомнил свой кошмарный сон о том, как Наоми прямо у него на глазах превращалась в Арделиго.