Роберт МакКаммон - Песня Свон. Книга первая.

– Посмотрите на это! – Арти задрал свою рубаху и показал им тугую ленту, стягивающую его ребра. – Робот даже предложил поиграть в крестики–нолики на моем животе!

– Робот? – спросила Сестра, и молодой чернокожий поднял палец, снимая воображаемую шляпу.

– Как вы сегодня? – спросил Арти доктор. – Медсестра взяла у вас анализ мочи?

– Конечно, да! – сказал Робот, и присвистнул. – У этого малышки такой член, что наверное достал бы отсюда до Филли!

– Здесь не особо секретничают,– объяснил Арти Сестре, пытаясь сохранить достоинство. – Они берут анализы прямо перед всеми.

– Любая из женщин, работающих здесь, видит, что у тебя есть, дурак, и они будут на коленях молиться за тебя!

– О Господи! – Арти застонал в смущении. – Ты заткнешься?

– Ты выглядишь гораздо лучше,– сказала Сестра.

Его тело не было теперь серым и болезненным, и хотя лицо представляло из себя бесформенную массу из бинтов и синевато–багровых и алых ожоговых рубцов – келоидов, как называл их доктор Эйшельбаум,– ей все же показалось, что щеки у него здорового цвета.

– О, да, я все время хорошею! На днях собираюсь посмотреться в зеркало и увидеть снова улыбающегося Кэри Гранта!

– Здесь нет зеркал, дурак,– напомнил ему Робот. – Все зеркала разбиты.

– Арти прекрасно реагирует на пенициллин, который мы вводим ему. Благодаренье Богу, что он у нас есть, иначе большинство этих людей умерло бы от инфекций,– сказал доктор Эйшельбаум. – Он еще не вполне оправился, но думаю, что с ним все будет в порядке.

– А что с парнем Бьюканан? И с Моной Рамзи? – спросил Пол.

– Я проверю список, но не думаю, что кто–нибудь из них в тяжелом состоянии. – Он обвел взглядом зал и покачал головой. – Здесь так много народу, я не могу быть осведомленным обо всех. – Его взгляд вернулся к Полу. – Если бы у нас была вакцина, я бы назначил каждому из вас прививку против бешенства, но у нас ее нет, поэтому я и не могу. Вам остается только надеяться, что ни один из волков не был бешеным.

– Эй, док? – спросил Арти. – Как вы думаете, когда я смогу отсюда выйти?

– Как минимум через четыре или пять дней. Но зачем? Вы планируете куда–то направится?

– Да,– ответил Арти, не задумываясь. – В Детройт.

Доктор поднял голову так, что здоровый глаз строго уставился на Арти Виско.

– Детройт,– повторил он. – Я слышал, Детройт был одним из первых городов, по которым ударили. Мне очень жаль, но я не думаю, что Детройт еще существует.

– Может быть, и нет. Но именно туда я собираюсь. Там мой дом, моя жена. Господи, да я вырос в Детройте. Разрушен он или нет, я вернусь туда и найду, что от него осталось.

– Наверное, то же самое с Филли,– сказал Робот тихо. – В Филли остался только пепел.

– Я должен пойти домой,– сказал Арти, его голос был непоколебим. – Там моя жена. – Он взглянул на Сестру. – Я видел ее, вы знаете. Я видел ее в стеклянном кольце, и она выглядела совершенно так же, как когда была подростком. Может быть, это что–нибудь значит – может быть, я должен верить в то, что дойду до Детройта, найду ее. Вы собираетесь идти со мной, не так ли?

Сестра промолчала. Потом она слабо улыбнулась и сказала:

– Нет, Арти. Я не могу. Я должна идти в другое место.

Он нахмурился.

– Куда?

– Я тоже кое–что видела в стеклянном кольце, и я должна пойти и выяснить, что это значит. Я обязана сделать это, точно также, как ты должен идти в Детройт.

– Я не знаю, о какой чертовщине вы говорите,– сказал доктор Эйшельбаум, но куда же вы собираетесь идти?

– Канзас. – Сестра увидела, что пустой глаз доктора моргнул. – Город называется Матисон. Он есть на дорожном атласе Рэнда Макнелли.

Она нарушила приказ доктора и открыла свою сумку на достаточно долгое время для того, чтобы запихнуть в нее дорожный атлас вслед за посыпанным порошком стеклянным кольцом.

– Вы знаете, как далеко отсюда до Канзаса? Как вы собираетесь попасть туда? Пешком?

– Именно так.

– Кажется, вы не совсем понимаете ситуацию,– спокойно сказал доктор. Сестра узнала тот же тон, которым к ней обращались врачи в психиатрической лечебнице. – Первая волна ядерных ракет поразила все главные города в нашей стране,– объяснил он. – Вторая волна ударила по базам ВВС и военно–морским базам. Третья волна ударила по самым маленьким городам и по селам. Затем четвертая волна разбила все остальное, что еще не сгорело. Как я слышал, на пятьдесят миль от этого места на восток и на запад простирается пустыня. Здесь нет ничего, кроме руин, мертвых людей и людей, которые жалеют, что не мертвы. И вы хотите идти в Канзас? Это бессмысленно. Радиация убьет вас прежде, чем вы пройдете сотню миль.

– Я пережила взрыв в Манхеттене. Так же как и Арти. Как же радиация уже не убила нас?

– Некоторые люди способны выдерживать большую дозу. Это счастливая случайность. Но это не значит, что вы можете продолжать впитывать радиацию и вам от этого ничего не будет.

– Доктор, если бы мне было суждено умереть от радиации, от меня остались бы кости к сегодняшнему дню. А воздух полон этого дерьма везде – и вы знаете это так же хорошо, как и я! Эта дрянь повсюду!

– Да, ветер разносит ее,– признал он. – Но вы хотите пойти прямиком обратно в сверхзараженную зону! Я не понимаю ваших причин стремиться туда.

– Конечно же, не понимаете,– сказала она. – И не сможете понять. Так что не тратьте лишних слов; я собираюсь здесь немного отдохнуть, а потом уйду.

Доктор Эйшельбаум снова начал протестовать, потом увидел решимость во взгляде женщины и понял, что уговаривать бессмысленно. Все же в его характере было оставлять за собой последнее слово:

– Вы сумасшедшая. – Потом он повернулся и прошествовал прочь, полагая, что у него есть дела поважнее, чем пытаться удержать еще одну ненормальную от самоубийства.

– Канзас,– мягко сказал Арти Виско. – Это далеко отсюда.

– Да. Мне понадобится хорошая пара обуви.

Внезапно в глазах Арти блеснули слезы. Он дотянулся и схватил руку Сестры, прижимая ее к своей щеке.

– Храни вас Бог,– сказал он. – О… Храни вас Бог.

Сестра наклонилась и крепко обняла его, и он поцеловал ее в щеку. Она почувствовала влагу слез, и ее собственное сердце заныло.

– Вы – самая прекрасная женщина, какую я когда–либо знал,– сказал он ей. – После моей жены, конечно же.

Она поцеловала его, а потом снова выпрямилась. Ее глаза были влажны, и она знала, что за те годы, которые будут впереди, она много раз подумает о нем и в своем сердце будет молиться за него.

– Идите в Детройт,– сказала она. – Вы найдете ее. Вы слышите?

– Да. Я слышу. – Он кивнул, его глаза блестели словно начищенные монетки.

Сестра повернулась уходить, и Пол Торсон последовал за ней. Она слышала, как Робот сказал за ее спиной: