Алехандро Касона - Деревья умирают стоя

БАБУШКА. Построй только стены. А дом она сама сумеет создать. Обещаешь?

МАУРИСЬО. Обещаю.

БАБУШКА. И это все? У нас, на твоей родине, когда муж обещает подарок — жена благодарит его.

БАЛЬБОА. Может быть. Изабелле незнаком наш обычай.

ИЗАБЕЛЛА. Нет, дедушка, я знаю. ( Целует Маурисьо в щеку .) Спасибо, дорогой. ( Бабушке .) Так?

БАБУШКА ( немного разочарована ). Если память мне не изменяет, вы женаты около трех лет.

МАУРИСЬО. Да, приблизительно.

БАБУШКА. Ничего не приблизительно. Три года ровно будет шестого октября.

ИЗАБЕЛЛА. Да, как раз шестого октября.

БАБУШКА. И через три года уже целуетесь кое-как? Видно, в каждой стране свой порядок.

МАУРИСЬО. Видишь? Все твоя застенчивость! Что подумает бабушка о нас и о Канаде? Ну-ка, немного патриотизма!

ИЗАБЕЛЛА. Глупый!..

Они снова целуются, на этот раз очень крепко. Изабелла — может быть, слишком крепко. Бабушка радостно улыбается. Служанки на верхней площадке — тоже. Бальбоа тревожно кашляет.

БАЛЬБОА. Очень хорошо! Договор скреплен печатью. А теперь — не пришло ли время подумать о более житейских вещах? Вы, наверное, устали. Наверное, проголодались. Хеновева!

Служанки спускаются.

МАУРИСЬО. Нет, что ты! На пароходе только и делаешь, что ешь.

ИЗАБЕЛЛА. Я бы хотела немножко привести себя в порядок.

БАБУШКА. Вы, правда, не будете есть? Хеновева так старалась, готовила ужин.

ХЕНОВЕВА. Ничего, так оно лучше. А то я совсем про кухню забыла. Горячий пунш, наверное, уже холодный, а холодный бульон — тот уже теплый.

БАБУШКА. Ну, в одном ты не можешь мне отказать. Я сама стряпала. Помнишь, когда ты приходил из школы и кричал?..

МАУРИСЬО ( с преувеличенным восторгом ). Не может быть! Ореховый торт с медом?!

БАБУШКА ( она счастлива ). Ты слышишь, Хеновева? Мелочи, а? Мелочи! Быстро, вынимай из духовки и, пока не остыл, клади мед!

ХЕНОВЕВА. Сию минуту.

ФЕЛИСА. Еще что-нибудь, сеньора?

БАБУШКА. Нет. Иди, Фелиса. Доброй ночи.

ФЕЛИСА. Доброй ночи. ( Кланяется всем, специальный поклон Маурисьо.) Доброй ночи, сеньор.

Фелиса и Хеновева выходят.

БАБУШКА. Пойдем, Изабелла, я покажу тебе комнату. И посмотрим, кто был прав.

ИЗАБЕЛЛА. В чем, бабушка?

БАБУШКА. Поспорили с моим стариком. Представь себе, он настаивал, чтобы было две кровати! Времена, говорит, то да се. Но мы — по старинке, а, девочка? Как бог велел!

ИЗАБЕЛЛА ( в замешательстве ). По старинке?

БАЛЬБОА ( быстро, шепотом ). Там рядом есть другая комната. Не волнуйтесь.

БАБУШКА. Ты мне не отвечаешь, Изабелла?

ИЗАБЕЛЛА. Да, бабушка. Как бог велел. Пойдемте.

БАЛЬБОА. Не спеши так, Эухения! Осторожней по лестнице!

БАБУШКА ( идет по лестнице ). Не говори глупостей. Когда сердце вынесло все это, с ним уже ничего не может случиться.

ИЗАБЕЛЛА. Обопритесь на меня.

БАБУШКА. Это — можно. Когда рядом молодая рука, что мне горы или лестницы! И палки мне не надо. ( Дает палку Изабелле .) Вот так. У меня ведь еще есть две ноги. У меня ведь еще есть двое внуков… Так… (Идет прямо, опираясь на плечо Изабеллы. )

Бальбоа и Маурисьо, оставшись вдвоем, вздыхают, как будто вышли из тяжелого транса.

МАУРИСЬО. Ну, как?

БАЛЬБОА. Поразительно! Какая веселая энергия, какой огонь! Она другая стала… совсем другая! ( Пожимает ему руки .) Благодарю от всей души. Вы представить себе не можете, как я вам признателен.

МАУРИСЬО. Я счастлив. Я ведь актер в душе, и ничто меня так не радует, как преодоление трудности. Жаль только, что теперь пойдет слишком легко.

БАЛЬБОА. Вы думаете, худшее позади?

МАУРИСЬО. Уверен. Самое опасное было — первый взгляд. Если бы в самом начале мне не хватило эмоции и она могла бы посмотреть на меня спокойно — все бы пропало. Поэтому я и обнял ее так, что она заплакала. Слезы застилают глаза, и потом — двадцать лет, расстояние… Все это очень помогает.

БАЛЬБОА. Вы меня не удивляете. У вас есть опыт, хладнокровие актера. Но девочка, дебютантка! Она вела себя превосходно.

МАУРИСЬО ( снисходительно ). Да, неплохо. Есть задатки.

БАЛЬБОА. Эта сцена воспоминаний: маленький собор, застекленный шкафик, ветка у окна… Я ей сам все описывал, а когда слушал… мороз продирал по коже!

МАУРИСЬО. Да, до того момента все шло гладко. Но потом… эти рыдания, когда она бросилась в объятия бабушки…

БАЛЬБОА. Чем же вам не понравились рыдания? Они не показались вам достаточно натуральными?

МАУРИСЬО. Слишком натуральными. Это-то и плохо. С женщинами никогда нельзя быть спокойным. Подготовишь с ними прекрасно продуманную сцену, и вдруг в самый ответственный момент, они вмешивают в дело всякие эти чувства — и все идет к черту. За ними все время надо следить.

БАЛЬБОА. Да, я понимаю. Она не привыкла еще, она так непосредственна… Она может выдать себя, совсем того не желая.

МАУРИСЬО. И что за память у бабушки! Чем меньше мы будем оставлять их вместе, тем будет лучше.

БАЛЬБОА. А что вы теперь думаете делать?

МАУРИСЬО. Ну, все, что полагается в таких случаях. Семейный вечер, интимные воспоминания, рассказы о путешествиях…

БАЛЬБОА ( тревожно смотрит на лестницу, понижает голос ). Вы ничего не забыли?

МАУРИСЬО. Не беспокойтесь. Где не хватит географических знаний, поможет воображение. Позаботьтесь, чтобы мы не очень долго засиделись, а то как бы чего не вышло. А после сегодняшней ночи — опасность позади.

БАЛЬБОА ( прислуживается ). Тише!

Наверху лестницы появляется бабушка.

Ты одна?

БАБУШКА. Я ей не нужна! Она лучше меня знает дом.

МАУРИСЬО. Ну, как твой маленький враг?

БАБУШКА ( спускается ). Правда, она прелесть. Ты умеешь выбирать! Особенно две вещи мне нравятся.

МАУРИСЬО. Только две? Что же первое?

БАБУШКА. Она совсем свободно говорит по-испански! Разве она не из английской семьи?

МАУРИСЬО. Да, понимаешь, родители англичане, но вот дедушка… дедушка у нее был испанец.

БАЛЬБОА ( спешит поддержать эту версию ). Ну, это же ясно, это все объясняет… Знаешь, язык детства, сказки…

БАБУШКА. Какое там детство, какие там сказки! Для влюбленной женщины родной язык — это язык ее мужа. Вот что мне нравится.

МАУРИСЬО. Хорошо сказано! А второе?

БАБУШКА. Другое и ты, думаю, не заметил. Это есть у очень немногих женщин. У нее взгляд лучше, чем глаза. Ты обратил внимание?

МАУРИСЬО ( он и не догадывался об этом ). Вот, говорил же я что-то такое есть… Только не знал, что именно.

БАБУШКА. Ну, теперь знаешь. Приучайся замечать, ведь это все твое, мальчик. ( К дедушке .) Ты сказал ему?

БАЛЬБОА. О чем?

БАБУШКА. Я знала, что ты не решишься. Но это необходимо… и лучше всего будет теперь, когда мы одни…

МАУРИСЬО. Секрет?

БАБУШКА. Единственное, о чем я тебе не решалась писать. Та ночь… последняя… когда ты ушел… понимаешь? Дедушка не знал, что делать. Он себя не помнил.