Владимир Войнович - Трибунал : брачная комедия, судебная комедия и водевиль

Надежда. Если не забудешь, тогда завтра повторишь все сначала.

Филипп. И тогда ты будешь со мной поженить?

Надежда. И тогда посмотрим. Пойдем к людям, а то про нас бог знает что подумают.

Она кладет руки ему на плечи, они, танцуя, возвращаются в компанию.

Володя. Господа, а не налить ли нам еще? ( Наполняет рюмки. ) Теперь я предлагаю выпить за любимого нами всеми Геннадия Семеновича Коблова. Мужчины пьют стоя!

Встают все мужчины, кроме Немилова.

Володя. Господин поэт, а вы не хотите выпить за Геннадия Семеновича?

Немилов. Я, за Геннадия Семеновича? Ах, извините, за Геннадия Семеновича я даже на цыпочки встану и, если позволите, добавлю к вашему тосту, что нам всем повезло жить в одно время с Геннадием Семеновичем, великим политическим деятелем, пламенным патриотом нашей страны, который не покладая рук борется с коррупцией.

Коблов. Мне кажется, он говорит иронически.

Немилов. За то, что, надрываясь на государственной службе, он не забывает трогательно заботиться о личном обогащении…

Филипп( он совершенно пьян ). Мужчины пьют стоя! ( И сам пьет. )

Былкин. Вадик, что ты плетешь?

Немилов. Примерный семьянин…

Филипп. Мужчины пьют стоя.

Немилов. …он проявляет трогательную заботу о своих близких и на скромную зарплату госслужащего отправил своего сына учиться в Лондон…

Филипп. Мужчины пьют стоя!

Былкин. Вадик! Надо или меньше пить, или больше закусывать.

Немилов. …любимой жене подарил танкерный флот… Ко дню рождения. Колечко и танкерный флот.

Былкин. Вадик!

Немилов. …а себе самому построил трехпалубную яхту, хотя мог бы и четырех.

Коблов. Все, хватит!

Немилов. Подождите, я еще не закончил. Будучи исключительно скромным и даже застенчивым человеком, Геннадий Семенович в декларации о доходах не указал…

Коблов. Молчать! ( Вскакивает. ) Ну, ты меня достал, писака! Я не отвечал на твои блоги, я делал вид, что я их не замечаю, но этого теперь уже не прощу. Ты думаешь, что ты знаешь, кто такой Коблов? Нет, ты не знаешь, кто такой Коблов! Но узнаешь, и очень скоро, это я тебе обещаю! Володя, пойдем отсюда.

Былкин. Гена, ты куда? Ты же видишь, человек перепил и не понимает, что плетет.

Коблов. Он все понимает. А ты тоже… Знал, что я приду, зачем зовешь всякую шваль?

Надежда. Да мы его не звали. Он сам пришел. С двумя гвоздичками.

Былкин. По пять рублей.

Немилов. Не по пять, а по тридцать пять.

Коблов. Он не с гвоздичками пришел, а с подлым намерением. Все, пока.

Володя. Будьте здоровы!

Коблов и Володя уходят. За окном вой сирены и свет мигалки.

Былкин( Немилову ). Ну что, доволен? Молчишь. Пришел, нахамил гостю, а мне подложил свинью. Тебе-то ничего не будет. А вот мне он этого не простит. Он человек злопамятный.

Клава. Вадик все правильно сделал.

Надежда. Что правильно сделал? Разве можно уважаемому человеку говорить такие слова?

Клава. Можно и нужно. Если ты вор, так по крайней мере не ханжи, не лицемерь, не закатывай глазки, не выдавай свое воровство за форму патриотизма. Молодец, Вадик!

Немилов. Спасибо, Клава. Я знал, что ты меня поймешь. До свиданья.

Уходит.

Былкин( Клаве ). А ты что, его поддерживаешь? Он обхамил Коблова, ты в восторге — а ты понимаешь, что на мне, на нашей семье это все отразится?

За окном непонятный шум.

Надежда. Интересно, что это там? Ой, батюшки, какие-то люди Вадика бьют. Степа, звони в полицию!

Былкин кидается к телефону, Клава — к дверям. За окном звук сирены и свет мигалки. Затемнение.

В комнате Былкиных наспех убрано, но еще видны следы вчерашней попойки. Былкинходит по сцене, рассуждая сам с собой.

Былкин. О господи, ну что же это такое творится? Ни с того ни с сего устроили пьянку, переругались. Коблов обиделся, на Немилова во дворе напали хулиганы, проломили голову чем-то тяжелым. Выживет или нет, врачи не ручаются. Я ему сколько раз говорил: ты на Коблова особо не нападай, он человек страшный. Говорят, возбуждено уголовное дело, но против кого, неизвестно. И ясное дело, что известно не будет. Коблов концы прятать умеет. Клава поехала к нему в реанимацию. А мне опять считать убытки. ( Садится за стол, берет в руки калькулятор. )

Больничная палата. Клавасидит у койки, на которой под капельницей лежит Немилов. Его голова и лицо забинтованы, оставлены только щели для глаз и рта. Немилов спит или находится без сознания. Клава поправляет подушку. Немилов открывает глаза.

Немилов. Где я?

Клава. Не беспокойся, Вадик, ты в больнице.

Немилов. А вы кто?

Клава. Вадик, я Клава. Ты меня не узнаешь?

Немилов. Я узнаю, но это значит, что я в бреду.

Клава. Нет, не в бреду, ты пришел в себя. У тебя все хорошо?

Немилов( ощупывает забинтованное лицо ). Если это считается хорошо, то хорошо. А что случилось? ДТП?

Клава. Хуже. Ты разошелся во мнениях с Кобловым.

Немилов. И он нашел сильные контраргументы?

Клава. Но о тебе шумит весь Интернет! И все подозревают, что тебя заказал Коблов.

Немилов. А ты что здесь делаешь?

Клава. Я? Ты знаешь, я всегда относилась к тебе с симпатией, мне всегда очень нравились твои стихи, но я не знала, что я тебя люблю.

Немилов. Теперь узнала? Но это уж точно галлюцинация. Мираж. Бред. Но какой приятный бред! Неужели он пройдет?

Клава. А когда мне сказали, что ты в больнице и что, может быть, ты не выживешь, я поняла, что ты мне дорог как никто.

Немилов. Клава, если ты не галлюцинация, подумай, что ты говоришь! Ты же девушка практичная, а я — непризнанный поэт, неудачник, ничего не зарабатываю, живу в однокомнатной квартире. И вообще, я ведь существую в мире своих фантазий, мне не обязательно жить с тобой. Мне достаточно знать, что ты есть, и иногда видеть тебя хотя бы издалека.

Клава. А мне — нет.

Немилов. Что «нет»?

Клава. Я девушка практичная, мне издалека недостаточно. Мне нужно вблизи. Рядом. Всегда.

Былкинс калькулятором.

Былкин. Ну вот! Денег сколько потратили — и все зря! Печень трески, шесть банок по восемьдесят рублей. Свиные уши — по сто.