Александр Галин - Тамада

Гена. Пойду, послушаю Иру…

Люба. Да… она сегодня поет для тебя…

Гена останавливается недалеко от эстрады. Ира поет, обращаясь к нему.

Симон (в микрофон) . Можно делать заказы… за небольшое вознаграждение прозвучат ваши любимые мелодии… Можно делать заказы… Дедушка, уйдите отсюда… что вы лезете прямо на меня?

Синицына. Он хочет послушать музыку…

Симон. Засуньте ему голову в усилитель! Что здесь, капелла? Пусть идет танцует!

Ирина Минелли (перестает петь) . Я не могу петь! Замолчи! Не слышу ничего!

Молодые останавливаются.

Симон. Молодые люди! Не надо останавливаться… танцуйте! Смотрите — я играю! Ира, двадцать лет мы пилим здесь одно и то же. Что вы там не слышите?

Ирина Минелли. Я начну со второго куплета.

Симон (играет) . Если вы не слышите, при чем здесь я? Вас не приняли в консерваторию из-за потери слуха.

Ирина Минелли. Я училась на оперную певицу!

Симон (улыбается) . Вас увез водитель грузовика! Оторвал прямо от рояля. Вы пели «Орлеанскую деву»…

Ирина Минелли. Меня увозили!

Симон. Вы попали аварию… я уже сто раз слышал.

Ирина Минелли. Он погиб!

Симон. Когда вы учились — ездили на лошадях! Вас совратил кирасир…

Ирина Минелли. Я сейчас уйду!

Симон. Куда вы уйдете, Ира? Петь в станционных буфетах, под скрежет вагонных колес?

Ирина Минелли. Играй одни на своем керогазе! (Уходит, прижимая платок к глазам.)

Симон (гостям в микрофон) . Что вы опять остановились? Что вы не танцуете? Мы сыграли интермедию «Супружеская жизнь». Танцы продолжаются. Давайте — подключайтесь все! Попрыгайте, это помогает усвоению пищи! Она здесь такая… Хозяин, не делайте стойку, ты — молодец. (Переключив рычаги, Симон оглушил всех звуками невиданно силы.)

Вдруг погасла люстра, вспыхнули понеслись огни цветомузыкальной установки.

Люба. Ира хотела тебе понравиться, бедняжка. Пойди, успокой ее.

Четвериков (кричит) . Гиви! Я должен с тобой немедленно выпить! Угадай, почему?

Гена. Танцуй, танцуй! Твоя девушка скучает!

Четвериков. Я самбист! Не пью совсем, а с тобой готов… Почему?

Гена. Я тебе понравился.

Четвериков. Ты моей невесте понравился… Почему-то… За это она будет сурово наказана. Уловил? Вижу, что намек понят… Выпьем!

Гена. Потерпи, дорогой… С тобой выпью — другие обидятся!.. Твоя девушка скучает. Вино может подождать, оно от возраста становится лучше. Женщина наоборот… Отдыхай, дорогой, веселись!..

Гена отошел. Лена восхищенно смотрит вслед.

Лена. Он — прелесть…

Четвериков. Грузин как грузин… Я что, перед ним стелиться должен?

Лена. Ты должен его достать! У них, значит, настоящий тамада, а у нас будет какая-т Лариса…

Четвериков. Какая разница? Мне не нравятся… капризы… это мне против шерсти…

Лена. Это не каприз. Хорошо, ты можешь мне подарок на свадьбу сделать? Последний подарок.

Четвериков (подумав) . Подарок — другое дело… Что я за это буду иметь?

Лена. Догадайся!

Четвериков догадался, взгляд его засветился синим, счастливым огнем. Отдаленно, каким-то чудом пробился телефонный звонок. Официант снял трубку, выслушал, положил ее на столик, подошел к Гене.

Официант. Вас к телефону.

Гена. Кто?

Официант. Сказала — жена…

Гена ушел в угол. Взял трубку.

Гена. Это я… (Пауза.) Почему здесь так шумно?.. Говори, я слушаю… Что? Нет, не надо сюда приезжать. Зачем?.. Говори погромче. Что?.. Какая тебе разница, где я ночую?.. Все?.. (Положил трубку, повернулся к официанту.) Если еще позвонит, меня нет… уехал.

Официант (улыбаясь) . Понял…

Гена (резко) . Чего лыбишься?

Официант (потемнел) . Не знаю… не хотел…

Гена оглядел зал, достал сигарету. К нему подошел Сергей.

Сергей. У нас… есть один козел!

Гена. Одни, это еще ничего!

Сергей. Даже два козла… Одного зовут Баранов.

Гена. Не важно… это… отдыхай…

Сергей. Федьку из механосборочного помнишь? Мотыль есть мотыль! Мотыльщик настоящий такое дерьмо никогда не станет продавать, чтобы он в руках рассыпался. Хочу с тобой выпить…

Гена. Сергей, послушай… тебе не надо больше пить… хватит…

Сергей. Я свою норму знаю. (Грустно.) Мне еще качать и качать.

Гена (Любе) . Где Ира?

Люба. Плачет на кухне… Тебе что на ужин?

Гена. Все равно. (Идет на кухню.)

Танец входил в самый зенит. Мила, освободившись от опеки матери, показала особенно высокий класс. Она стояла абсолютно неподвижно в самой гуще, только изредка вздрагивала, как будто к ее спине прикасались раскаленным металлом.

Лиза (Барсукову) . Сейчас так не танцуют… Не надо слишком близко.

Барсуков. Я… Лиза, танцам не обучен… Семьянин…

Лиза. Я вам покажу… А так слишком жарко.

Барсуков. Кофточку снимите. Вот я вижу, и блузочка там есть. Блузочка тесновата… при ваших объемах это не размер… Скоро еду в Лейпциг… надо будет вам приглядеть…

Лиза. Вы глазастый…

Барсуков. Когда-то попадал в яблочко… из любого положения… Поздно мне переучиваться… танцам… мы по старинке…

Лиза. Подальше, танцуем, подальше…

Симон пошел на финал. Кажется, что от грохота и воя установки должна была оборваться люстра. Из толпы выбрались Волобуев и Люба.

Волобуев (кричит, стараясь превозмочь шум) . Как это нет разницы между филе и антрекотом?

Люба. Если бы я вам не сказала, съели бы и нечего не заметили!

Волобуев. Что-что, а филе я на своем веку повидал!

Симон закончил. Гости зааплодировали, тяжело дыша, разошлись.

( Тихо.) Филе это филе… У вас, например, есть… и кость, и грудинка, и филейная часть… так же, как и у мяса.

Люба. Уже развезло, что ли? Держите себя в рамках.

Волобуев. Вон там парень стоит… у двери. Скажи своим рукоблудам, чтобы ему снесли на кухню поесть… шофер нашего шефа. Толик, иди сюда!

Люба. Столик в углу, пусть идет туда!

Волобуев (вяло) . Толик!.. Иди в угол… там тебе поставят.

Шофер, кивая, стараясь держаться ближе к стене, подался в угол. Когда танцующие разошлись по сторонам, пересекая зал и гордо подняв голову, медленно прошла к эстраде Ирина Минелли с веером в руке. Она заняла свое место перед микрофоном, раскрыла веер.