Мими Бранеску - У папы дома

Роберт: Написал.

Петрика: А головку-то не перетрудил?

Все, включая Роберта, смеются.

Роберт: Да я одну-тонюсенькую.

Петрика: Типа журнальчика, ага?

Роберт: Угу.

Первый Парень из компании: Ну ладно, Петрика, покедова, пошел я.

Петрика: А че?

Первый Парень из компании: Пойду пожру. Жрать охота.

Петрика: Я мож тоже хочу, и че? (не уговаривая остаться и даже не настаивая ) Ладно, бывай.

Второй Парень из компании: Покеда, Петрика.

Петрика: Че, и ты уходишь?

Второй Парень из компании: Да я пузырь на вечер уже взял.

Третий парень из компании: И я.

Петрика: А… Марш по домам. Чтоб до утра вас не видел.

Трое парней уходят. Роберт и Петрика остаются одни.

Петрика: (смотрит на Роберта ) Ну, Роби… Ну и ну…

Роберт: Ты чего ржешь?

Петрика: Да вспомнил, как ты тогда от Мелинты через забор сиганул, когда отец ее вышел… Вот ведь безбашенные были… Не, ну она-то не против была. Замуж сейчас вышла, если б ты видел… все дела, я не такая… А было время…

Роберт: Да тише ты, ну ты чего? Вон, смотрят на нас.

Петрика: Ну и че? Да плевал я и на нее, и на мужика ее, удода. И на папашу гомодриллу. Ну че ты скривился, у самого ведь ветер в голове гулял.

Роберт: Да и сейчас тоже.

Петрика: Да ты… это… за писаниной своей про баб небось и забыл совсем?

Роберт: Обижаешь.

Петрика: Попортил там писательниц, а? А ну, давай, рассказывай.

Роберт: Слушай, давай я пойду, сигарет быстренько возьму. Ты чего будешь?

Петрика: А че, я не сказал, да? Да то же, че и ты.

Роберт: Пива?

Петрика: Да ну… Я для рывка принял уже.

Роберт: Вина?

Петрика сморкается.

Роберт: Ну чего, говори.

Петрика: Не важно чего, лишь бы водки.

В магазине. За прилавком стоит Паула.

Роберт: Кент?

Паула: Роби?

Роберт: Паула?

Паула: Роби??

Роберт: Паула?? Ну, ты как?

Паула (взволнованно) : Хорошо. А ты, ты как?

Роберт: Да вот. Зашел сигарет купить. А здесь ничего. Твой магазин?

Паула: Я здесь работаю.

Жадно рассматривают друг друга. Молчат.

Роберт: Как ты изменилась… Я тебя и не узнал…

Паула: Да. Я теперь… немножко другая.

Роберт: Да нет, я не это хотел сказать. Просто ты это… так… возмужала.

Паула: Спасибо. Ты тоже.

Улыбаются друг другу.

Паула: Кент, ты сказал?

Роберт: Да, да. Замужем, дети?

Паула (протягивает пачку сигарет): Пока нет. Отказала. Хотя были хорошие предложения. 55 тысяч. Это старыми. А ты?

Роберт: И я пока нет. Слушай, а что Петрика пьет?

Паула: А, он все еще здесь? Да хоть что он пьет.

Роберт: Дай мне бутылку водки. Самую дорогую.

Паула: «Империал». Другой не держим.

Роберт: Давай «Империал».

На крыльце у магазина. Выходит Роберт с бутылкой водки.

Петрика: Прямо-таки очень некрасиво с твоей стороны.

Роберт: Это еще почему?

Петрика: Ты принуждаешь меня пить.

Роберт: Я правильно взял?

Петрика: Че я, не знал, кого посылаю? (открывает бутылку и пьет из горла) Паулу, дуру эту, видел?

Роберт: Угу.

Петрика: Бедолага. Вот ведь послал господь наказание…

Роберт: Да ладно.

Петрика: Сошлась она тут с одним на полгода — год. Это после того, как ты уехал. Ну он ей и показал счастливую жизнь. Пил, бил — всё по полной программе. Та еще мразь оказалась. До сих пор с ним никак не развяжется. Суды, то да се… Счастье ее, что старики от сердца померли, так она снова в их хату перебралась. Ей же отец отдельный дом со всеми удобствами построил, здесь, у вокзала. Так мужик ее все пропил. До последнего кирпичика. И куда смотрела… А счас так вообще, давалка, по рукам пошла.

Роберт: Да ты что.

Петрика: Не, ну люди говорят. Я сам свечку не держал.

Роберт: (принимает бутылку, делает глоток ) Как она изменилась…

Петрика: Че, не нравится больше? Ух, как она по тебе убивалась… Понятное дело, изменилась. Вон сколько воды утекло, с тех пор как ты ее трахал.

Роберт: Я? Паулу? Да никогда.

Петрика: Угу. Так, потрахивал немного…

Смеются.

Роберт: Я же сказал не было, значит, не было. Какого черта. Она сама не захотела. Погуляли, за ручки держась, и всё.

Петрика: За жопу ты ее держал…

Роберт: Я ее любил, придурок.

Петрика: В самом деле не дала, че ли?

Роберт: Нет, это вроде я не решился… Не помню уже. Замуж она за меня хотела, это помню. А у меня, сам знаешь, мысли тогда о другом были… Давно это было.

Петрика: Ладно, Роби. Ты давай, рассказывай. Где был, че делал. Один приехал, или того, с «прицепом»?

Роберт: Один.

Петрика: Не женился?

Роберт: Нет.

Петрика: Вот ты счас на волосок от смерти был. Да если б я узнал, что ты женился, а меня на свадьбу не позвал, я б тя в капусту. Значит, приехал старика своего проведать?

Роберт: Угу.

Петрика: А че так? По телефону никак нельзя было? (смеется) . Йо, да как я рад тебя видеть.

Роберт: И я тебя, придурок.

Петрика: А когда это… мать твоя… Я ведь хотел на похороны прийти, да у меня заказ был…

Роберт: Да ладно. Чего уж там.

Петрика: Она ведь и не болела вроде, а? Вот так упала, и всё… Или как оно было?

Роберт не отвечает. Он не хочет об этом говорить.

Петрика: Дa. Упокой, господи.

Роберт: А у тебя? Что новенького?

Петрика: Новенького. Да у меня все по-старенькому. Ты лучше скажи. Ты в газеты-то пишешь? В последний раз, когда виделись, до того, как мать твоя померла, ты ж говорил, что в газеты пишешь. А, хитрюга? Пишешь? В какие?

Роберт: В разные.

Петрика: (беря его за горло ) Писатель, в рот те ручку твою, знаменитый стал… Ну-ка, говори, какая у тебя тачка?

Роберт: Да нет у меня машины.

Петрика: Ну че ты, ну скажи.

Роберт: Ты что, глухой? Нет у меня машины.

Петрика: Слушай, кончай, а? Достал со своими шуточками, Придушу ведь. Если уж я говно-опель почти купил… Мерс, небось?

Роберт: Нет.

Петрика: Ауди?

Роберт: Угу.