Фаина Раневская - Анекдоты и тосты от Раневской

— Склероз гораздо лучше геморроя, — как-то заявила Фаина Раневская.

— Чем же? — уточнил коллега актрисы по съемочной площадке.

— Геморрой и самой не видно, и жаловаться неудобно. А при склерозе ничего не болит и, то и дело новости.

— Медицина достигла таких успехов, что здоровых людей уже практически не осталось, — жаловалась Фаина Георгиевна соседке, возвращаясь домой с очередного медицинского осмотра.

Это очень известный доктор, в его диагнозах только самые модные болезни, а в рецептах только самые дорогие лекарства.

Мы с организмом договорились: я прекращаю мучить его диетами, а он разрешает мне курить.

После очередного пребывания в больнице, Фаина Георгиевна изрекла:

— Неизлечимых болезней нет. Просто, не все больные доживают до своего излечения.

На вопрос о состоянии здоровья Раневская со вздохом ответила:

— Ни состояния, ни здоровья. Одна симуляция.

— Фаина Георгиевна, вам нужно бросить курить. Ну, соберите вы свою волю в кулак, — просил актрису режиссер Юрий Завадский. [1] Юрий Александрович Завадский (1894–1977) — советский актер и режиссер, педагог. Народный артист СССР (1948). Лауреат Ленинской (1965) и двух Сталинских премий (1946, 1951). Герой Социалистического Труда (1973).

Раневская вздохнула:

— Кулак слишком большой получится, могут не понять…

После продолжительного лечения Фаина Раневская вышла из больницы.

— Фаина Георгиевна, ну как? — спросили актрису знакомые.

— Плохо!

— Что такое?

— То процедуры, то уколы, то осмотры… Совершенно некогда было поболеть!

Об одном я помню точно: у меня склероз!

Парадокс медицины: чтобы поставить человеку точный диагноз, нужно произвести вскрытие. Но так как вскрытию никто подвергаться не хочет, лечат по приблизительным диагнозам.

— Фаина Георгиевна, какой диагноз вам поставили? — спросили актрису коллеги.

— ЧЕЗ.

Полдня думали, что это может быть такое. Спросить стеснялись, но любопытство оказалось сильнее стеснительности.

— Так что же это все-таки за таинственная болезнь такая? Как расшифровывается ЧЕЗ?

— ЧЕЗ? Черт Его Знает.

— Что вам сказал врач по поводу предстоящей операции? — спросили Фаину Георгиевну.

— Успокаивал. Это у него двадцатая такая. Должно же, в конце концов, получиться.

Врач, осматривая Раневскую:

— Ну что, голубушка, спите хорошо? Не беспокоят ли вас ночные кошмары?

— Мне вполне хватает дневных кошмаров, доктор.

N терпеть не могут врачи, он безнадежно здоров.

— Фаина Георгиевна, какое средство для похудения лучше остальных, не подскажете?

— Зависть.

N халявный уксус не пьет, потому что диабетик.

— Почему вы не сделаете пластическую операцию? — спросила Фаину Георгиевну одна знаменитая актриса.

— А толку? Фасад обновишь, а канализация все равно старая.

Моя любимая болезнь — чесотка: почесался и ещё хочется. А самая ненавистная — геморрой: ни себе посмотреть, ни людям показать.

«В больнице, помимо борьбы с моим инфарктом, врачи боролись с моей бессонницей. Начали со снотворных: различные комбинации, интервалы, количества — в 19.30 — таблетка димедрола, в 20.00 — таблетка намбутала и полтаблетки ноксирона, в 21.00 — ноксирон и мелинал и т. д. Никакого эффекта. Однажды утром заходит докторша с просветленным лицом, полным надежды.

— Ну, сегодня вы хорошо выспались?

— Отвратительно! Заснула часов в пять-шесть.

— Но, Фаина Георгиевна, я же вчера вам дала успокоительное для буйнопомешанных!

— Правда?

— Ну конечно.

— Как жаль, что вы мне раньше этого не сказали: может быть, тогда бы я заснула…»

Однажды Раневскую спросили, что она думает об облысении.

— Облысение — это медленное, но верное превращение головы в жопу, — не задумываясь ответила актриса. — Сначала по форме, а потом и по содержанию.

Когда я просыпаюсь утром и чувствую, что у меня ничего не болит, я думаю, что уже померла.

…Все приятное в этом мире либо вредно, либо аморально, либо ведет к ожирению.

— Вот ваши снотворные таблетки, Фаина Георгиевна, этого вам хватит на шесть недель.

— Но, доктор, я не хотела бы спать так долго!

«Кремлевская больница — кошмар со всеми удобствами», — писала в письме актриса.

— Этот доктор творит чудеса! — делилась с приятельницей Фаина Раневская. — Он буквально за считанные минуты вылечил все мои болезни.

— Но каким образом? — изумилась приятельница.

— Доктор сказал, что все мои болезни — это всего лишь симптомы приближающейся старости.

Оказавшись в больнице, Фаина Раневская никак не могла заснуть. Пригласили психиатра.

«Пришел пожилой мужчина с седым венчиком на голове и добрыми глазами.

— Расслабьте мышцы, — попросил он, — закройте глаза, и будем спать.

Он удобно раскинулся в кресле и начал умиротворенно:

— Вы в поле. Зеленая травка, тихо щебечут птицы. Над вами бездонное голубое небо, легкие облака, как бесчисленные стада баранов.

Психиатр старался, он говорил медленно и задушевно, используя хорошо знакомый стиль газетных очерков, чем очень смешил меня, но я старалась не показывать этого. Доктор шел по полям и лугам, заходил в широколистные дубравы. Голос его уже шелестел:

— А там за дубравой одинокий ручей, тихо журча, несет свои воды… Хрр-р.

Я вздрогнула: что это? Психиатр спал. Минут через пятнадцать он открыл глаза, посмотрел на меня и улыбнулся:

— Ну вот и поспали, ну вот и молодчина!»

Одиночество, как состояние, не поддается лечению.

Фаина Раневская разговорилась с подругой о медицине. Подруга поинтересовалась у актрисы:

— Фаина, как ты считаешь, делает ли медицина успехи?

— А как же, — ответила Фаина Георгиевна. — В молодости мне каждый раз приходилось раздеваться у врача, а теперь достаточно показать язык.

Я себя чувствую, но плохо.

Чем я занимаюсь? Симулирую здоровье.

Ночью болит все, а больше всего — совесть.

Склероз нельзя вылечить, но о нем можно забыть.

После инфаркта:

— Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.

Фаина Георгиевна Раневская была заядлой курильщицей. Как-то раз, осматривая ее, врач спросил:

— Чем же вы, милейшая, дышите?