К вам мой попугай не залетал?

Латин.

154

Вельможи единоправно присвоили себе воздух свободы, утверждая, что рабы подобны животным, которые могут существовать в низинах, ибо задыхаются на высоте.

Франц.

155

Однажды по дороге в папский дворец проезжал верхом на осле один из епископов и, по-видимому, погруженный в заботы, не заметил, как кто-то обнажил голову, чтобы его приветствовать. А приветствующий решил, что это было сделано из гордости или высокомерия. «Этот, — сказал он, — не оставляет половины своего осла дома, тащит его с собою целиком». Он хотел этим сказать, что только ослы не отвечают на приветствия.

Латин.

156

Англичанин чтит закон и презирает власти, а то и вовсе их не признает. Француз, напротив, чтит власти и презирает закон.

Его надо научить поступать наоборот, но это почти невозможно: слишком уж беспросветно невежество, в котором держат народ. Невежество, о котором нельзя забывать, восхищаясь успехами просвещения в больших городах.

Франц.

157

Испанский кардинал командовал в Пичено войсками против врагов папы. Однажды обе армии встретились, и папским солдатам предстояло победить или быть разбитыми. Кардинал многими словами воодушевлял солдат к битве, утверждая, что павшие в сражении будут обедать с Богом и его ангелами и что все грехи будут им прощены. Этим он думал заставить солдат смелее идти навстречу смерти. Кончив свои уговоры, он выбрался из сражения. Тогда один из солдат спросил: «А почему же ты не хочешь пообедать вместе с нами?» «Потому что, — отвечал кардинал, — час моего обеда не настал. Мне еще есть не хочется». {13} 13 Браччолини.

Латин.

158

Индейский вождь племени сиу, наставляя молодых воинов, сказал:

— Народ без истории, что трава на ветру!

Индейск.

159

Аббат из Сеттимо, человек грузный и толстый, ехал однажды вечером во Флоренцию. По дороге он спросил у одного крестьянина: «Как ты думаешь, проеду я в ворота?» Аббат подразумевал, что успеет ли он добраться до города прежде, чем ворота будут закрыты. Крестьянин, шутливо намекая на толщину аббата, ответил ему: «Ничего, телега с сеном проходит — проедете и вы». {14} 14 Браччолини.

Латин.

160

Эразму Роттердамскому [37] Роттердамский Эразм (1466–1536) — гуманист эпохи Возрождения, выдающийся ученый. , писателю эпохи Возрождения, многократно делали упреки, что он во время поста ест мясное и пьет.

— Что делать? — отвечал он, — Сам я — католик, однако мой желудок — лютеранин.

Итал.

161

Однажды Тимур разгневался на кого-то и приказал Молле:

— Влепи ему сейчас же сто палок!

Молла улыбнулся. Тимур еще больше рассвирепел и закричал:

— Чему ты ухмыляешься? Исполняй мой приказ! Влепи ему сейчас же пятьсот палок!

Молла рассмеялся.

Тимур совсем разъярился:

— Раз так, влепи ему немедля тысячу палок!

Молла расхохотался. Тимур вскочил, как ужаленный.

— Ты что, смеешься надо мной?

— Нет, о повелитель! Разве я посмею смеяться над тобой. Я смеюсь над аллахом. Как это случилось, что он сделал государем такого человека, как ты, который никогда не пробовал палок и не разбирается в цифрах! Разве можно влепить одному человеку тысячу палок? {15} 15 Насреддин.

Перс.

162

Некий философ, решив начать уединенную жизнь, прислал мне письмо, дышавшее рассудительностью и добродетелью. Кончалось оно такими словами: «Прощайте, друг мой! Не старайтесь подавить в себе интересы, связующие людей с обществом, но непременно развивайте в себе чувства, которые отдаляли бы вас от него».

Франц.

163

Однажды Тимур сказал Молле:

— Молла, у меня сегодня очень хорошее настроение. Хочу сделать тебе какой-нибудь подарок, но не знаю, что бы пришлось тебе по душе.

— Слава повелителю! — ответил Молла, — Что бы ты ни подарил, все мне будет по душе.

— Ну, хорошо, — предложил Тимур, — я тебе перечислю, а ты выбери. Десять золотых, коня, стадо овец или сад — что ты хочешь?

— Если ты спрашиваешь, что мне по душе, то желал бы я, чтобы ты доказал, что ты на самом деле справедливый государь.

— Как? — спросил Тимур.

— Если ты позволишь мне положить в карман десять золотых, сесть на коня и погнать стадо овец в сад, тогда ты докажешь, что на самом деле щедр и справедлив.

— Аппетит у тебя изрядный. А если я ничего не дам?

— Ну что ж, — ответил Молла, — тогда докажешь, что ты и есть Тимур.

Туркм.

164

Однажды Франсуа Рабле [38] Рабле Франсуа (1483 или ок. 1494–1553) — французский писатель, ученый-гуманист. не имел чем заплатить за проезд из Лиона в Париж. Немного подумав, он взял три бумажных пакетика, насыпал в них сахарного песка и сделал надписи: «Отрава для короля», «Отрава для королевы», «Отрава для дофина». Пакетики разложил на окне.

Служанка гостиницы, убирая в комнате, прочитала надписи и рассказала о них своему хозяину. Рабле задержали и под конвоем отправили в Париж. Прокурор показал ему пакетики. Рабле проглотил «отраву» и поведал стражу закона о своей выдумке.

Франц.

165

Ученики внимали словам учителя: «Человек, который признает свою ошибку, когда он не прав, — это мудрец. Тот, кто признает свою ошибку, когда он прав, — это еще более умный человек».

Греч.

166

Захватив в плен израненного козака [39] Козак — в Украине в XV–XVIII веках — свободный человек из крепостных крестьян или же городской бедноты, бежавший на южные земли Украины и принимавший участие в освободительной борьбе против татаро-турецких и польских захватчиков. , шляхтичи долго его мучили, а затем посадили на кол.

— Как ты себя чувствуешь? — продолжали далее издеваться самовлюбленные вояки, унижая безоружного.

— Боремся с бедой!

— Какая же у тебя беда?

— Видите ли, я сижу очень высоко, и вам неудобно целовать меня в то место, куда вы всадили мне кол.

Укр.

167

Восточный владыка однажды посетил тюрьму, в которой отбывали наказание двадцать арестантов.

— За что сидите? — спросил владыка.

Девятнадцать из двадцати тут же поклялись, что сидят безвинно, исключительно по судебной ошибке. И только двадцатый признался, что сидит за кражу.

— Немедленно выпустить его на свободу, — приказал владыка, — он может оказать дурное влияние на всех остальных честных людей, которые здесь находятся.

Ирак.

168

Как-то поэт Никола Буало [40] Буало Никола (1636–1711) — французский поэт, теоретик классицизма. ехал вместе с судьей в провинциальный городок. Они много говорили о справедливости.

Служитель Фемиды, чувствуя недоброжелательное отношение со стороны литератора к людям его профессии и желая расположить к себе любимца муз, сказал: