Сборник - 500 достоверных анекдотов про беспардонную погоду

Плывет корабль. Жара стоит несусветная. Hа мостике стоит боцман и смотрит в бинокль:

– Капитан, справа по борту шестивесельная шлюпка!

Через некоторое время:

– Капитан, слева по борту шестивесельная шлюпка!

– Боцман, убери вошь с бинокля!

Открытие публичного дома. Одуревшие от жары женщины разрезали ленточку, и зашли на первый этаж, а там написано: «Длинные и тонкие». Они побежали на второй этаж. Там написано: «Маленькие и толстые». Женщины посмотрели и побежали на третий этаж.

Hа третьем этаже таблица: «Разные». Они побежали на четвертый этаж. А там во весь этаж плакат: «Так какого же, женщины, Вам хрена надо?»

Бывает ли помутнение разума от жары? Бывает, раз кто-то написал такое: «Оказывается, Карл, Маркс, Фридрих, Энгельс не четыре человека, а два, а Слава КПСС – вообще не человек.» Поэтому скульптурную группу «Карл, Маркс, Фридрих, Энгельс» переименовываем в «Карл Маркс, Фридрих Энгельс и товарищи», а одноименное стадо оленей уменьшаем вдвое».

Однажды посадили чукчу и обезьяну на необитаемый остров с очень жарким и душным климатом, говорят, в таком трезвость ума ложно сохранить. Приезжают через некоторое время – у чукчи огромные уши, а у обезьяны шишка на лбу. Повторили эксперимент.

Приезжают – опять то же самое. Опять повторили эксперимент и решили проследить. Смотрят: Чукча оттопыривает ухо:

– Это что шумит?

Обезьяна стучит себя по лбу:

– Во – до – пад!!!

Однажды Чукчу спросили:

– Как часто Вы моетесь, ведь при той погоде которая у вас стоит, это не нужно делать часто?

– Однако, не нужно.

– Но все-таки, как часто вы моетесь?

– Однако, раз в полгода.

– Так редко? А Вы себя не чувствуете грязным?

– Однако первые два месяца чувствую, а потом грязь сама отваливается.

Чукча уснул в лифте. Его будят грабители:

– Снимай шубу!

– Однако долго спал, до самого лета...

Студентка сдает экзамен по экономике. В билете вопрос об экономической теории Адама Смита. Чувствуется, списала все со шпаргалки и шпарит, сама не понимая смысла. Все «А. Смит» да «А. Смит». Пожилой преподавательнице не хочется ее отправлять на пересдачу, и она для очистки совести спрашивает:

– А как зовут Смита?

Девушка мнется, заглядывает в бумажку, но – бесполезно.

– Ну, давайте, вспоминайте, это же так просто!

Безрезультатно. Преподавательнице окончательно стало жалко несчастную студентку, и она участливо спросила:

– Ну, давайте так: как звали первого мужчину?

Девушка покраснела, еще больше заволновалась, а туту еще жара сосредоточиться не дает... И стыдливо ответила:

– Валера...

Студент стоит перед аудиторией, где принимают экзамен. Волнуется, переживает, его бьет нервная дрожь, от духоты сосредоточиться не может, весь в поту... Из его трясущихся рук вдруг выпадает зачетная книжка, и – о, ужас! – кто-то из проходящих мимо задевает ее ногой, и она улетает... прямо под дверь экзаменационной аудитории, туда, к преподавателю. Студент застывает от страха и растерянности, не в силах вымолвить ни слова. Вдруг зачетка тем же путем, под дверью, вылетает обратно, а в ней в нужной графе стоит «зачет». Вслед появляется преподаватель:

– Много шутников я повидал на своем веку, но такого оригинального способа получить у меня зачет я еще не встречал...

Экзамен по зарубежной литературе XIX века. Студентка опоздала на полтора часа, вбежала в аудиторию тогда, когда почти все сдали, мокрая вся от жары (дело было в летнею сессию), потная. Ну, преподавателю эта ее неопрятность в такую погоду очень не понравилась. Да и вообще подготовилась она не слишком хорошо, но с билетом повезло – этот вопрос она знает. Пошла отвечать.

Преподаватель (презрительно):

– Ну, что там у вас в билете? «Рене» Шатобриана? А вы его читали?

Студентка (робко):

– Да, вот только что, по дороге, дочитала.

Преподаватель (презрительно):

– А где это вы живете, что по дороге можно Шатобриана прочитать?

Студентка (робко):

– В Строгино...

Преподаватель (презрительно):

– А где в Строгино?

Студентка (робко):

– На улице Твардовского...

Преподаватель (в высшей степени презрительно):

Да, Твардовский... Он, кстати, очень хорошо отзывался о Гюго, так что давайте лучше о нем, о Гюго, и поговорим.

Идет экзамен. Жара стоит страшная, всем плохо, преподаватель не особенно уж и возиться хочет, решил поснисходительнее быть, лишь бы дома, в прохладной ванне скорее оказаться.

Преподаватель поясняет:

– Вопрос на пять: кто автор учебника?

– Вопрос на четыре: какого цвета учебник?

– Вопрос на три: что, собственно, сдаем?

В заднем ряду поднимается студент:

– Идем, ребята, халява не прошла...

На экзамене профессор спрашивает студента:

– Скажите, почему я Вас не видел ни на одной лекции?

– Да я все время за колонной сидел.

– Никогда бы не подумал, что за одной колонной могут сидеть столько человек! – пробормотал профессор, немного не соображающий от изнуряющей жары...

В душной, солнечной аудитории идет экзамен по оpганической химии. Пpофессоp наpисовал сложнyю фоpмyлy и спpашивает стyденткy, что же это собственно такое?

Та долго моpгает длинными pесницами, а потом умоляюще глядя на пpофессоpа пpосит ей как-нибyдь намекнуть, что за вещество наpисовано.

Пpофессоp чешет репу и изpекает:

– Hy вот Вы когда с молодым человеком в темной комнате наедине остаетесь, что делаете?

Стyдентка:

– Hеyжели ебонит?

Пpофессор:

– Да нет же – целлулоид!

Диалог на экзамене:

Преподаватель:

– Что такое лошадиная сила?

Студент:

– Это сила, какую развивает лошадь ростом в один метр и весом в в один килограмм.

Преподаватель:

– Да где же вы такую лошадь видели!?

Студент, ошалевший от жары:

– А ее так просто не увидишь. Она хранится в Париже, в Палате мер и весов.

Экзамен. В аудитрии очень душно.

Преподаватель, сам запарившись, говорит:

– Кто первым выйдет отвечать, тому оценку на балл выше.

Студент, вставая, и желая скорее покинуть эту «камеру пыток»:

– Ладно, ставьте мне тройку, я ухожу...

В сельскую церковь приехал молодой поп из семинарии. Старый поп ему и говорит:

– Вначале я хочу посмотреть, как ты себя ведешь. Походи по селу, обедню отслужи, а я к тебе присмотрюсь. Только сперва прими на душу сто грамм...

Тот, кончно, принял, да не подумал, что лето, и жара стоит небывалая, что и со ста грамм так развезет, что и мать родную не впомнишь. Ну да ладно, худо-бедно провел службу, а на следующий день ему старый поп и говорит: