Сборник - Правительство развлекаются. Анекдоты про старые и новые законы

После запуска спутника с собакой пассажир трамвая говорит соседу:

– Знаете, какая разница между землей и спутником?

– Нет. Какая?

– На спутнике собачья жизнь уже кончилась!

– А вы знаете, какая разница между трамваем и вами?

– Нет. Какая?

– Трамвай пойдет дальше, а вы пройдете со мной! – и показывает книжечку.

– А какая разница между мной и вами?

– Ну, какая?

– А никакой! – и тоже показывает книжечку.

1937 год. Муж с женой чутко спят в своей квартире. Вдруг среди ночи – шум и топот ног на лестнице. Резкий звонок в дверь, сопровождаемый громким стуком. Ни жив, ни мертв, муж пошел открывать. Через минуту он возвращается:

– Не волнуйся, – говорит он, – это всего лишь наш дом горит.

Англичанин, француз и русский делятся своими взглядами на счастье в жизни.

– Я испытываю счастье, – говорит англичанин, – когда зимой, после хорошей охоты возвращаюсь домой и со стаканом хорошего бренди располагаюсь в кресле напротив горящего камина.

– Для меня счастье, – говорит француз, – когда я в хорошем ресторане вкушаю хорошую пищу и пью хорошее вино в компании прекрасной женщины, а потом – ночь страсти.

– Что вы понимаете в счастье! – говорит русский. – Когда я после изнурительной работы прихожу в свою комнату в коммуналке, где вместе со мной живут жена, двое детей и теща, и когда среди ночи меня будит громкий стук в дверь, я открываю, и на пороге стоят двое, грозно спрашивая меня: «Вы гражданин Парамонов?», а я им отвечаю: «Нет, Парамонов живет этажом выше!» – вот это и есть настоящее счастье!

– Вас за что? – спрашивает один пятнадцатисуточник другого.

– За ошибку в кроссворде. Общественно-политический журнал из девяти букв – написал «Континент».

– И что же тут такого?

– Оказывается, есть еще «Коммунист»!

На площади митинг. Подъезжает Ментовоз, выскочил мент и к первому встречному.

– На митинге был?

– Да...

– В машину! А ты на митинге был?

– Нет!

– Быстренько на митинг и в машину!

– Товагищи! Геволюция отменяется!

– Почему?

– Товагищ Дзегжинский на гыбалку уехал.

– А что, без Дзержинского нельзя?

– Да без него-то можно, без «Авгогы» никак...

Однажды Владимир Ильич заперся у себя в кабинете и очень долго не выходил. День проходит, другой проходит. Надежда Константиновна начала волноваться... И вдруг открывается дверь и выходит Владимир Ильич, торжественно держа в руке лампочку.

– Посмотри, Наденька, какая лампочка! – говорит Владимир Ильич. – Это я САМ сделал!

Маленькая девочка никак не засыпала ночью. Мама пришла и начала ее успокаивать, спрашивает что же ей не спится... А дочурка и отвечает:

– Я боюсь.

– Чего?

– А нам воспитательница в садике сказала, что Ленин жив и... очень любит маленьких детей.

Дзержинский звонит Ленину:

– Владимир Ильич, когда расстреливать – до или после обеда?

– Пгенепгеменно до обеда! А обеды отдайте детям, дети габочих голодают!

– Наденька, опять кто-то в газон насгал! Сколько газ говогил: За этими ходоками надо следить!

– Никаких ходоков не было, Володя. Приходил только Алексей Максимович...

– Так это Алексей Максимович! Экая глыба! Экий матегый человечище!

Дзержинский, утомившись после бессонной ночи в ЧК, прикорнул, сидя на стуле. К нему тихонечко подкрался Ленин и – хлоп по кумполу! Тот встрепенулся:

– А?!

– Хег на! Пговегка геволюционной бдительности!

– Наденька, у меня к тебе пгосьба! Когда я умгу, пусть мой огган отгежут и похогонят отдельно!

– Что за странная просьба, Володя?

– Магтов скажет: «Ленин умег, и х...й с ним!» – и будет, как всегда, в когне непгав!

Шушенское. Надежда Константиновна ночью будит мужа:

– Володь, ну давай.

– Ты что, Наденька, услышат.

– Ну, Володечка, мы потихоньку.

– Да нет, тут перегородки тонкие.

– Ну и черт с ними, прошу тебя, мне очень хочется!

– Ну ладно, только тихо-тихо: «Вихри враждебные веют над нами...»

Тихо в селе Шушенском. Потрескивает печка. Комнату приятно освещает свет зеленой лампы... Скрипит перо... И лишь изредка слышится:

– Hадя!

– А?

– Х...й на!

И дальше скрипит перо...

Ходоки к Ленину из Сибири прибыли.

– От сельчан наших, вам, Владимир Ильич, гостинчик рыбки привезли.

– И долго ли вы, товагищи, до Питега из этой вашей Сибиги добигались?

– Да почитай недели две...

– Детям эту гыбу, детям!

Дзержинский:

– Владимир Ильич давайте выпьем.

Ленин:

– Нет, спасибо.

Дзержинский:

– Ну, давайте, ведь сегодня такой день...

Ленин:

– Нет, батенька, больше не пью. Помню, как-то в апгеле нализались, занесло нас на Финляндский вокзал, взобгался я на бгоневичок и такую х...ню нес – до сих пог газобгаться не можем!

Влез Дзержинский на броневичок и говорит:

– Революция свершилась, а сейчас перед вами выступит товарищ Ленин.

Толпа (в экстазе):

– Леннон! Леннон! Леннон!

Ленин:

– Нет, товагищи, я не Леннон, а Ленин.

– Леннон! Леннон! Леннон!

– Да нет же, товагищи, я не Леннон, а Ленин.

– Леннон! Леннон! Леннон!

– Ну, хр...н с вами, «Yеsterday...»

К Ленину в кабинет заходит ходок. Ленин ему:

– Садитесь, товагищ. Вы, конечно, беднячок?

– Да нет, Владимир Ильич. Есть коровка у меня.

– Ага, стало быть, середнячок?

– Да уж ладно, Владимир Ильич... Две лошадки у меня и коровка... Дети сыты-обуты.

– Ага, значит, кулачок. Феликс Эдмундович, гасстгеляйте, пожалуйста, товагища... Но сперва – чайку.

Дзержинский:

– Владимир Ильич. Что-то вы хмурый. Давайте девочек возьмем, повеселимся...

Ленин:

– А почем девочки?

Дзержинский:

– По три рубля.

Ленин:

– Вы с ума сошли! В стгане газгуха! По гублю и точка!

Воскрес Ленин и сразу отправился в пивную пообщаться с пролетариатом. Рабочие стоят выпивают, на вождя не обращают внимания.

– Что товарищи, не узнаете меня?

– Ванька, гляди, червонец!!!

– Иосиф Виссагионович, смогли бы вы для дела геволюции гасстгелять десять человек?

– Канэшно, Владимир Ильич!

– Скажите, батенька, а десять тысяч человек гассгелять смогли бы?

– Канэшно, Владимир Ильич!

– Так, так, батенька мой... а если бы для дела геволюции нужно было гасстгелять десять миллионов человек? Смогли бы? – Ленин быстро взглянул на собеседника и хитро прищурился.

– Канэшно, Владимир Ильич!

– Э, нет, батенька мой, вот тут-то мы вас и попгавим!

Ленин очень любил детей... Бывало, выйдет во двор, поймает одного-двух и гла-а-а-дит, гла-а-адит...