Терри Пратчетт - Эрик

– И, полагаю, твои сотоварищи тоже затащат ее в город, – гнул свое Ринсвинд.

– Вполне возможно, – согласился стражник.

Эрик захихикал.

До стражника начало доходить, что где-то вдалеке раздаются людские вопли. Кто-то попытался затрубить в рог, но через несколько тактов инструмент издал какой-то булькающий звук и умолк.

– Судя по всему, там идет неплохая драчка, – заметил Ринсвинд. – Люди завоевывают рыцарские шпоры, совершают геройские подвиги, обращают на себя внимание старших офицеров и все такое. А ты торчишь тут вместе с нами.

– Это мой пост, и я с места не тронусь, – заявил стражник.

– Абсолютно правильное отношение, – похвалил его Ринсвинд. – Неважно, что все остальные там, на улице, мужественно сражаются, дабы защитить родной город и любимых женщин от коварного врага. Ты оставайся здесь и охраняй нас. Самое то, что надо. Может, тебе даже поставят памятник на городской площади, если таковая еще останется. И напишут на нем: «Он выполнял свой долг».

Солдат, похоже, крепко призадумался над его словами, и в это время со стороны главных ворот донесся ужасающий треск.

– Послушайте, – с отчаянием в голосе произнес стражник, – если я выскочу всего на минуточку…

– О нас не беспокойся, – подбодрил его Ринсвинд. – Ведь мы даже не вооружены.

– Точно, – согласился стражник. – Спасибо.

Он одарил Ринсвинда обеспокоенной улыбкой и бросился бежать в ту сторону, откуда доносился шум. Эрик посмотрел на волшебника с чем-то вроде восхищения.

– По правде говоря, это было потрясающе, – изрек он.

– Парень далеко пойдет, – отозвался Ринсвинд. – Он руководствуется здоровой военной логикой. Ну ладно. Бежим отсюда.

– Но куда?

Ринсвинд вздохнул. Он уже неоднократно пытался объяснить людям основы своей философии, но никто так его и не понял.

– Насчет того, куда бежать, можешь не беспокоиться, – сказал он. – Согласно моему опыту, это обычно устраивается само собой. Главное слово тут – «бежим».

Капитан осторожно высунул голову из-за баррикады и рявкнул:

– Это всего лишь небольшой ящик, сержант. В него не вошла бы и пара человек.

– Прошу прощения, сэр, – возразил сержант. Его лицо было лицом человека, чей мир буквально за несколько коротких минут очень сильно изменился. – В этот ящик вошло по меньшей мере четверо, сэр. Капрал Непригод и его взвод, сэр. Я послал их попробовать открыть его, сэр.

– Ты пьян, сержант?

– Еще нет, сэр, – с чувством ответил сержант.

– Сержант, небольшие ящики не едят людей.

– А после этого он впал в ярость, сэр. Видите, что он сделал с воротами?

Капитан снова выглянул из-за обломков бревен.

– Ага. Он вдруг отрастил ноги и снес ворота, верно? – саркастически осведомился он.

На лице сержанта появилась улыбка облегчения. Наконец-то они друг друга поняли.

– В самую точку, сэр, – сказал он. – Ноги. Сотни чертовых ножек, сэр.

Капитан уставился на подчиненного свирепым взглядом. Сержант сделал непроницаемое лицо, которое передавалось по наследству от одного сержанта к другому с тех самых пор, как одна протоамфибия приказала другой, низшей по званию, собрать взвод тритонов и Захватить Этот Пляж. Капитану было восемнадцать лет, и он только что закончил военную академию, где с отличием выдержал экзамены по таким предметам, как классическая тактика, прощальные оды и военная грамматика. Сержанту было пятьдесят пять, и последние сорок лет он провел, нападая или подвергаясь нападению всяческих гарпий, людей, циклопов, фурий и прочих ужасных ходячих, ползучих или летучих тварей. Он чувствовал себя слегка обманутым.

– Что ж, я взгляну на это, сержант…

– …Разрешите предположить, сэр, это не самый хороший план…

– …И после того как я взгляну на это, сержант, кое у кого будут ба-альшие неприятности.

Сержант отдал ему честь.

– Так точно, сэр, – предсказал он.

Капитан фыркнул и, перебравшись через баррикаду, направился туда, где среди обломков ворот, неподвижный и молчаливый, стоял монстроподобный ящик. Сержант тем временем соскользнул с баррикады, спрятался за самым крепким бревном, какое только смог найти, и с величайшей решимостью надвинул шлем на уши.

Ринсвинд крался по улицам города. Эрик тащился за ним следом.

– Мы ищем Элинор? – поинтересовался юный демонолог.

– Нет, – твердо сказал Ринсвинд. – Что мы ищем, так это другой выход из города. В который мы и выйдем.

– Но это нечестно!

– Она старше тебя на тысячу лет! Зрелая женщина – это, конечно, очень привлекательно, тут не поспоришь, но, как правило, из таких связей ничего путного не выходит.

– Я требую, чтобы ты отвел меня к ней, – заныл Эрик. – Изыди!

Ринсвинд остановился так резко, что Эрик воткнулся в его спину.

– Послушай, – промолвил волшебник, – мы угодили в центр самой известной из всех самых глупых войн на свете, и в любую минуту тысячи воинов сойдутся в смертельной битве, а ты хочешь, чтобы я пошел, нашел эту хваленую дамочку и сказал ей: «Мой друг желает знать, не согласитесь ли вы с ним отужинать»? Так вот, я этого не сделаю.

Он приблизился к воротам в городской стене; они были поменьше, чем главные, совсем не охранялись стражниками, и в них была калитка. Ринсвинд отодвинул засов.

– Это не имеет к нам никакого отношения, – заявил он. – Мы даже еще не родились, не говоря уже о том, что есть такая штука, как призывной возраст. В общем, это не наше дело, и мы не сделаем ничего такого, что изменило бы ход истории, ясно?

Он распахнул дверь, и это сэкономило эфебской армии массу усилий. Они как раз собирались постучать.

Весь день бушевала битва. Она была подробно описана известными историками, которые подолгу распространялись о похищенных прекрасных женщинах, о собирающихся на море флотах, о строящихся деревянных животных, о героях, сражающихся друг с другом… Однако никто из них и словом не обмолвился о той роли, которую сыграли в цортско-эфебской войне Ринсвинд, Эрик и Сундук. Впрочем, сами эфебцы заметили, с каким энтузиазмом бросились к ним цортские солдаты, которые не столько стремились в битву, сколько пытались убежать от чего-то ужасного.

Также историки упустили из виду еще один интересный факт – насчет клатчских способов ведения войны, которые на данной стадии были довольно примитивными и распространялись только на солдат, в то время как остальная публика оставалась незадействованной. В принципе все и так знали, что рано или поздно либо та, либо другая сторона победит, нескольким особо невезучим генералам отрубят головы, победителям будет выплачена контрибуция в виде большой суммы денег, все отправятся домой собирать урожай и этой проклятой бабе придется наконец решить, на чьей она стороне, дрянь такая.