Терри Пратчетт - Эрик

Но вместо этого раздался тихий, музыкальный звон, и там, где ничего не было, вдруг возник Плоский мир, словно выскочил из какого-то потайного местечка, где все время прятался.

А еще Ринсвинд осознал, что чувство бесконечного падения, с которым он вроде научился жить, возможно, будет тем самым чувством, с которым он умрет. Возникший под ним мир принес с собой специальное бесплатное предложение – силу тяжести, прямо зависящую от того, на каком расстоянии от вас находится ближайшее планетарное тело.

– А-аргх, – отреагировал камнем падающий вниз Ринсвинд.

– Чудесные облака получились, тебе не кажется? – поинтересовался появившийся рядом с ним создатель, по-прежнему безмятежно сидящий в воздухе. – Знаешь, я над ними долго работал.

– Аргх, – повторил Ринсвинд.

– Что-нибудь не так?

– Аргх.

– Ох уж эти люди, – пожаловался создатель. – Вечно куда-то спешат. – Он нагнулся поближе. – Разумеется, это не мое дело, но я частенько гадал: что творится у вас в головах?

– Через минуту там будут твориться мои ноги! – взвизгнул Ринсвинд.

Падающий рядом Эрик дернул волшебника за полу мантии.

– Так с Создателем не разговаривают! – крикнул он. – Просто попроси у него, чтобы он, ну, землю смягчил, что ли…

– О, не знаю, не знаю, получится ли, – отозвался создатель. – Понимаешь, насчет несчастных случаев есть строгие правила. Инспектор сразу навалится на меня, как тонна… тонна… тонна груза, – наконец нашел он нужное слово. – Возможно, я мог бы на скорую руку соорудить вам какое-нибудь болото. Или сейчас очень популярны зыбучие пески. Да, точно, я мог бы создать вам зыбучие пески в комплекте с болотом и трясиной, никаких проблем.

– ! – высказался Ринсвинд.

– Извини, говори немножко погромче. Сейчас, минутку… Снова раздался гармоничный звон.

Когда Ринсвинд открыл глаза, то увидел, что стоит на пляже. И Эрик тоже. Создатель висел в воздухе неподалеку от них.

Ветер, свистевший в ушах, внезапно стих. Не было даже слабого ветерка.

– Я просто подправил одну штучку, – объяснил создатель, заметив выражение лица волшебника. – Итак, что ты говорил?

– Я хотел перестать нестись навстречу Смерти, – ответил Ринсвинд.

– А-а. Прекрасно. Ну, рад, что мы с этим разобрались. – Создатель рассеянно огляделся вокруг. – Вы, случайно, не видели тут мою книгу? Мне казалось, что в самом начале она была у меня в руке. – Он вздохнул. – В следующий раз потеряю собственную голову. Однажды я создал мир и совершенно забыл про белемнитов. Про всех этих паршивцев до единого. Сначала я не смог их достать, сказал себе, что загляну потом, когда они будут на складе, и совершенно забыл об этом. Только представьте себе. Никто этого, разумеется, не заметил, потому что вселенная, ясное дело, только что образовалась и там понятия не имели, что белемниты должные быть, но у населения вселенной это определенно вызывало скрытые психологические проблемы. Глубоко в душе они все равно сознавали, что чего-то не хватает… – Создатель взял себя в руки. – Но, как бы там ни было, я не могу торчать здесь весь день. Как я уже говорил, у меня уйма работы.

– Уйма? – переспросил Эрик. – Но я думал, ты уже закончил…

– О нет. До этого еще далеко, – возразил создатель, уже начиная растворяться в воздухе. – Это все квантовая механика. Ты не можешь сделать все раз и навсегда. Твои заботы продолжают разветвляться. Это называется множественный выбор, это как красить… красить… красить что-то очень, очень большое, что ты постоянно должен красить заново. Казалось бы, нужно изменить одну небольшую деталь, но какую именно – вот в чем проблема. Что ж, приятно было с вами познакомиться. Если вам понадобится что-нибудь еще, ну, знаете, лишняя луна или что-то в том же духе…

– Эй!

Создатель появился снова. Его брови были подняты в вежливом удивлении.

– А что дальше-то? – спросил Ринсвинд.

– Дальше? Ну, скоро сюда заявятся боги. Они с переездом никогда не тянут. Постоянно вьются где-то рядом, как мухи вокруг… мухи вокруг… словом, как мухи. Сначала, конечно, они проявляют норов, но быстро обвыкаются. Кстати, по-моему, это они отвечают за вас, людей. – Создатель чуть нагнулся. – Должен признаться, люди у меня никогда не получались. Руки и ноги почему-то никак не выходят.

Он исчез.

Эрик и Ринсвинд немного подождали.

– Думаю, на сей раз он действительно ушел, – сказал Эрик некоторое время спустя. – Но приятный человек, правда?

– Поговорив с ним, начинаешь лучше понимать, почему мир устроен именно так, а не иначе, – согласился Ринсвинд.

– А что такое квантовая механика?

– Не знаю. Видимо, это женщина-механик, которая чинит какие-то кванты.

Ринсвинд посмотрел на бутерброд с яйцом и кресс-салатом, который все еще был зажат в руке. Майонез так и не появился, и хлеб был плохо пропеченным, но до появления следующего бутерброда оставались тысячи и тысячи лет. Сначала должно зародиться сельское хозяйство, потом приручат животных, из примитивного кремневого предшественника разовьется нормальный острый нож, дальше изобретут технологию обработки молочных продуктов… А если будет желание сделать все как следует, придется еще научиться выращивать оливковые деревья и перец, изобрести чаны для выпарки соли, освоить процессы ферментации уксуса и методики элементарной пищевой химии – и только тогда человек наконец увидит еще один такой бутерброд. Он был единственным в своем роде – небольшой белый треугольник, полный анахронизмов, потерянный и совершенно одинокий в этом недружелюбном мире.

Тем не менее Ринсвинд не сдержался и откусил кусочек. Бутерброд был так себе.

– Вот чего я не понимаю, – начал Эрик, – так это того, что мы здесь делаем.

– Вряд ли это был философский вопрос, – отозвался Ринсвинд. – Ты, видимо, хотел спросить, что мы делаем здесь – на заре созидания, на этом пляже, который и в употреблении-то почти не был?

– Ага. Именно это.

Ринсвинд уселся на камень и вздохнул.

– Думаю, это довольно очевидно. Ты хотел жить вечно.

– Я ничего не говорил насчет путешествий во времени, – возразил Эрик. – Я выразил свою мысль очень недвусмысленно, чтобы не было никаких фокусов.

– А тут и нет никаких фокусов. Твое желание пытается сбыться. Сам подумай. «Вечно» означает весь диапазон пространства и времени. Вечно. На протяжении Вечности. Понимаешь?

– Ты хочешь сказать, что вроде как нужно начать игру с самой первой клетки?

– Ага.

– Но это же бессмыслица! Прежде чем тут появится кто-нибудь еще, пройдут годы!

– Столетия, – мрачно поправил его Ринсвинд. – Тысячелетия. Япохи. А потом начнутся всякие там войны, полезут чудовища и все такое прочее. Большая часть истории просто отвратительна – если рассмотреть ее внимательно. И даже не очень внимательно.