Мария Сакрытина - Никаких принцев!

— Ясно… А что, клятва Гиппократа здесь уже не действует?

— Какая клятва?

— Э-э-э… никакая. Между прочим, я же просила звать меня Виолой, а ты — Розалинда, Розалинда…

Конечно, Дамиан сначала смущается — я даже начинаю бояться, а не слишком ли далеко зашла и чего он от меня ждет. Местные нравы плюс репутация сестры после гоблинского плена… В карете Дамиан старательно держит дистанцию и еще скованней ведет себя, когда я показываю ему дом (сама, кстати, узнаю о нем много нового: например, здесь есть бассейн и большой романтичный сад).

Потом Габриэль наконец-то куда-то исчезает (дома он, слава богу, не ходит за мной по пятам), мы садимся ужинать, и я увожу разговор от неприятных тем «а-где-живешь-ты» и «не-нужно-ли-послать-за-твоими-вещами», от которых Дамиан начинает краснеть и мямлить. За едой я спрашиваю его о демонологии, и спустя пару скучных, неуклюжих ответов он чудесным образом оживляется. О демонологии Дамиан может говорить часами, а я, кажется, часами могу на него смотреть и слушать его голос. Главное, когда Дамиан замечает мой мечтательный взгляд, не смущаться и быстро придумать какой-нибудь не очень глупый вопрос. А то бедняга тут же тушуется. Какой-то он дикий. Верю, что с друзьями у него тоже напряженка… Просто если сравнить его с теми мальчиками, с которыми я знакомлюсь с папиной подачи… Хотя на их фоне тот же Вейл покажется святошей.

Из столовой мы перебираемся на балкон над садом. Уже почти совсем освоившийся Дамиан садится на перила рядом со мной и уже сам пытается задавать вопросы. Обо мне. Это что-то новенькое: еще никто и никогда не интересовался моей жизнью (папа и Роз не в счет).

Все становится еще сложнее, когда я вспоминаю, что отвечать полагается о Роз и не абы кому, а красивому мальчику, который тоже еще смущается (что очень мило), и его рука лежит рядом с моей на мраморных перилах. Стоит это понять, как мне тут же хочется ее коснуться, но я терплю.

И все становится только хуже, когда в процессе очередной байки про кого-то из моих школьных учителей, которых я представляю как наставников Роз, Дамиан — конечно, забывшись, — берет меня за руку, а я запинаюсь и смотрю на мою руку в его…

После долгой паузы Дамиан, вспыхнув, отпускает меня.

— Прости. Прости, пожалуйста. Я не… — он запинается и мучительно подыскивает слова. — Не…

Кажется, я тоже краснею. Горю так уж точно.

— Дамиан, погоди. — И тут золотой солнечный отсвет, лежавший до этого между нами на мраморных перилах, становится ярко-розовым. Я поднимаю голову и вижу…

Солнце садится!

Быстро спрыгиваю с перил.

— Дамиан, мне пора!

— Розалинда, постой, послушай, я не хотел тебя оби…

Да блин! Сейчас солнце сядет, я превращусь, и, во-первых, ложь про проклятие Розалинды пойдет прахом (потому что проклятье «днем-такая-ночью-другая» накладывают с рождения, а не после случайной встречи со стервозной колдуньей), а во-вторых, Дамиан поймет, что я ему врала, и, наконец, в-третьих, чары феи на нем мне на фиг не нужны! Пусть буду при нем лягушкой, это честнее! К тому же бедняга тогда вообще сгорит от смущения и, кто его знает, наверняка перестанет воспринимать меня как меня, и днем будет искать эту красавицу во мне, а не будет… Короче, срочно бежать!

— Дамиан, все нормально, я не обиделась, можешь брать меня за руку когда хочешь, — выпаливаю я ему в лицо. А за его спиной гаснет солнце… — Мне пора спать!

Я еле-еле успеваю выскочить в коридор, добежать до спальни и захлопнуть дверь, кажется, перед самым носом Дамиана. Ч-черт, говорила же Роз, вечно с мальчиками одни проблемы!

— Розалинда! — раздается из-за двери, и я на всякий случай прислоняюсь к ней спиной.

Солнце гаснет окончательно, золотая вспышка озаряет комнату… Кажется, Дамиан ее отсвет тоже замечает, потому что его голос теперь дрожит от волнения:

— Принцесса, с вами все в порядке?

Я зажимаю руками рот — отвечать нельзя, у меня даже голос после превращения меняется. Достаточно сильно, чтобы Дамиан понял, насколько я «в порядке».

Слава богу, меня спасает Габриэль. Он сначала о чем-то тихо говорит с Дамианом в коридоре, потом стучит и тут же открывает дверь. И закрывает, не давая больше никому войти. А то там, кажется, еще и моя камеристка подключилась.

— Все в порядке, принцесса?

Я делаю страшное лицо и жестом показываю: спаси меня, пожалуйста!

Габриэль не может сдержать улыбку.

— Ложитесь спать, ваше высочество. Спокойных вам снов. — И уходит.

Наверное, он как-то объясняет всем взволнованным в коридоре, что со мной все хорошо и я никого не хочу видеть, потому что больше никто не стучится и скоро за дверью наступает тишина.

Я падаю на кровать и облегченно вздыхаю. Перед Дамианом завтра надо извиниться. Что-нибудь совру. Ох, а как было приятно, когда он держал меня за руку. Никогда не думала… Ой, он же не решил, что я сбежала из-за него? Он, наверное, решил… Завтра нужно что-нибудь придумать. Срочно. И еще Ромион с этой его королевой… Надо и с ним что-то делать, он же просил помощи. Роз найти, срочно найти Роз…

Прав был папа, от сестры у меня одни неприятности.

Зато как жить интереснее становится!

Следующим утром на рассвете я тихонечко, на цыпочках, пробираюсь по коридору в гостевые покои. Останавливаюсь перед комнатой Дамиана… Минут десять переминаюсь перед ней с ноги на ногу, то решаясь постучать, то в последний момент опуская руку. Дамиан, конечно, еще спит… И ему, конечно, не понравится, если я его разбужу… К тому же я не представляю, что ему сказать.

Мне просто страшно неловко и почему-то кажется, что если я не потороплюсь, Дамиан накрутит себя, вспомнит, что я принцесса, а он бастард, потом еще что-нибудь вспомнит, доведет это до абсолюта… И сбежит.

После этого нашу куцую дружбу можно будет считать законченной: он станет шарахаться от меня в школе, а я вряд ли найду в себе достаточно смелости, чтобы подойти, извиниться и рассказать ему правду.

Честно говоря, у меня и сейчас нет уверенности, что я стою не перед дверью в пустые комнаты. Он уже мог уехать. И я бы его даже поняла. Обиделась на него и себя, но поняла бы. Мальчик впечатлительный, самооценка в минусе, может, даже на свидания никогда не ходил, первый раз девушку за руку взял… И не от большой любви, нет, просто на безрыбье и лягушка красавица, я же все понимаю. Но мне-то что было делать? Превращаться при нем? Здравствуй, моя большая и чистая любовь, быстренько воспылай ко мне неземной страстью, целуй крепко, и тогда я, такая вот красавица, с тобой навеки останусь. Дескать, глянь на демоверсию своего «долго и счастливо».

За окнами коридора, в саду, просыпаются птицы. Из-за горизонта робко выглядывает первый солнечный луч. Сумрак тут же бледнеет, а небо окрашивается в сине-золотой. Какое-то время я завороженно наблюдаю (а ведь когда-то, в детстве, я ненавидела рассветы), потом последний раз делаю неубедительную попытку постучать… И иду в сад. Если Дамиан еще не сбежал, значит, он спит, а раз он спит, то до завтрака не проснется. Какой нормальный парень сбегает, не позавтракав?