Нина Цуканова - Цирк уродцев

Коллега развел руками:

– Заявку начальству я отправил. В Приозерье, скорее всего, к твоему приезду подготовятся, там тебе и выдадут деньги на дальнейшее путешествие.

– Ну что? – с надеждой с просила Инга, когда я вышел из конторы и поравнялся с повозкой.

– Завтра заедем на рынок и купим все необходимое. А сейчас – на постоялый двор.

– Ура! – радостно воскликнули Инга и Лоренц, на миг позабывший, что умирает. Надо, кстати, отдать парню его кошель, а завтра купить свой, а то как-то неудобно получается, как разбойник какой-то отжал. Да и документы; хотя… их отдам потом, дня через три.

На ночлег устроились без проблем. Нам даже благодушно подогрели остатки ужина. Комнату, правда, выделили одну, трехместную, на всех. Зато почти люкс: с зеркалом.

Лоренц долго придирчиво разглядывал ссадину.

– Ну что? – саркастически поинтересовался я: – Мне бежать в госпиталь клянчить бинты, или до утра доживёшь?

Мистик презрительно покосился на меня:

– Обойдусь. Но аптечка нам в дорогу по-любому нужна.

С этим-то я и не спорил: придётся завтра собирать.

Инга подошла к зеркалу.

– А круто ты с повозки сиганул, – восхищенно протянула она: – Неужели люди так умеют?

– Конечно, умеют, – отозвался Лоренц: – Ты бродячих артистов видела? Там акробаты иной раз такое выделывают…

– Ну так они с детства этому учатся, – подумав, сказала Инга: – Мистики, наверное, тоже?

Лоренц покачал головой:

– Не совсем. Ни мы, ни они, не приобретаем в физическом теле ничего принципиально нового, а лишь раскрываем те возможности, что уже заложены. Только акробаты, силачи, бегуны и прочие… делают это очень медленно, шаг за шагом, путем каждодневной тренировки мышц. Мы же идем другим путем: учимся пробуждать Теневую Сущность, тем самым раскрывая максимальные возможности физического тела одномоментно.

На наш с Ингой вопросительный взгляд Лоренц лишь усмехнулся – он и не надеялся, что мы сразу поймём.

– Это, если так вообще можно выразиться, "сознание" физического тела. Его повелитель и хранитель. Ей мы обязаны всеми рефлексами, инстинктами, хотя, в большинстве случаев это не осознаем. Например, почему мы продолжаем дышать, когда засыпаем? Почему а течении дня тысячи раз моргаем? Ведь наше сознание этим не руководит. А это, как раз, самые простые проявления Теневой Сущности. Или вот еще, – Лоренц внезапно хлопнул в ладоши перед самым носом Инги: – Видишь? Ты отшатнулась и зажмурилась. Ты даже не успела подумать, а тело уже среагировало – это тоже проявление Теневой Сущности. Когда человек, устав, засыпает, положив голову на книгу, несмотря на все волевые усилия – считается, что Теневая Сущность положила физическое тело спать. Или, когда тебя будят посреди ночи, и ты грубо отвечаешь, хотя обычно для тебя это не свойственно. А также, когда человек, скажем, убегая от волков, способен вскарабкаться метров на десять по голому стволу. Не дать причинить вреда физическому телу – как раз и есть главная задача Теневой Сущности. И содержится она исключительно в теле, в сознании ее нет. А вот мистики учатся управлять ею сознательно: в нужный момент включать, направлять ее в нужное русло и выключать, когда необходимость в ней отпала. А поскольку мана – магическая энергия – тоже черпается из физического тела, Теневая Сущность позволяет проявлять ее на максимум. Но это, главным образом, касается II разряда…

– Ух ты, – протянула Инга: – А у I разряда она, наверное, вообще ого-го…

– Нет, мистики I разряда ее не применяют. Они сами по себе очень сильные, она им ни к чему, – не без тени зависти вздохнул Лоренц.

– А у вас, как в спорте, нельзя выше разряд получить, если, скажем, дальше учиться пойти, в магистратуру, еще там куда? – поинтересовался я.

– Нет, – покачал головой мистик: – Разряд определяется не степенью учености, а исключительно энергетическим потенциалом. То есть, фактически, степенью выраженности магических способностей.

– В училище берут с двенадцати лет, правильно я понимаю? – задумчиво сказал я. Лоренц кивнул: – И восемь лет учатся. Но ты сказал, что Теневая Сущность пробуждается одномоментно. Зачем тогда столько?

– Ну, во-первых, это не единственное, чему нас учат, во-вторых, Теневая по своей природе крайне разрушительная, злая и страшная. Поэтому ее силой нужно учиться управлять, направлять в нужное русло. Как правило, на уничтожение какой-нибудь нежити. Она делает человека практически неуязвимым для вражеских атак – за счет своей главной задачи, защиты физического тела – поэтому ее хорошо использовать на охоте или в бою. Ну или для всяких "акробатических трюков", наподобие сегодняшнего.

– Вау, – выдохнула Инга: – Я хочу увидеть тебя в бою!..

+++

– Подъем! – жизнерадостно воскликнул я, распахивая окошко. Солнышко весело выглядывало из-за горизонта.

Инга села и потянулась. Лоренц безмолвно перевернулся на живот и накрыл голову одеялом.

– Подъем, кому сказал!

Хороша же моя охрана! Из пушки не разбудишь!.. Ну что? Неужели мне каждое утро придётся уговаривать этого "работничка" вставать?

Что ж, сам напросился! Сейчас я преподам ему урок! Надеюсь, мой розыгрыш его взбодрит…

Я воинственно заорал и, скрючив пальцы, вцепился Лоренцу в грудную клетку. Мистик извернулся и со всего маху дал мне в глаз. Я охнул, отклонился назад и, тут же получил коленом в солнечное сплетение, с хрипом согнулся.

– Что ты делаешь? Сумасшедший! – воскликнула Инга, вскочив с кровати.

– Ничего… страшного!.. Все… в порядке… – выдавил я, с трудом выпрямляясь.

Лоренц, сидя уже в низкой боевой стойке, убрал волосы с лица и, только теперь открыв глаза, тихо выругался.

– Ну простите, чё, – сказал он, явно имея в виду "так тебе и надо, сам виноват", поднялся и вышел из комнаты.

– Одержимый, – в полголоса сказала ему в след Инга.

– Брось. Все нормально.

– Нормально?! За шутку сразу морду бить, не разбираясь?

– Их так учат. А в остальном – мистики нормальные, обычные люди.

Инга фыркнула и пошла вниз. Я подошел к зеркалу и, морщась, коснулся свежего следа под глазом. Да-а, фингал будет знатный… Что ж, я усвоил урок.

***

Я хватился, когда мы уже почти выехали из Ласточкиных Норок.

– Письмо! Я должен отправить письмо.

– Кому? – обернулся Лукас. Новенький фингал прекрасно дополнял его образ отпетого разбойника. Даже гладко выбритое лицо и новая одежда положения не спасали. Ехал он верхом. Мы все же решили сутра запрячь Ингину кобылку.

– Да хозяйке дома, где я снимаю комнату. Чтоб она никого туда не заселила, ждала меня.

– Ты б еще километров через пять вспомнил, – буркнул инспектор, но лошадку все же осадил.