Роберт Асприн - МИФЫ. Великолепный МИФ (сборник)

Я слегка пожевал губу, обдумывая сказанное им.

– Значит, если я не хочу попадать в беду, мне надо перестать быть милым парнем? Не уверен, что смогу это сделать, Гэс.

– И я не уверен, – бодро согласился горгул. – И что еще важнее, если бы ты смог, думаю, и я, и любой другой из твоих друзей перестали бы тебя любить. Да ты и сам не любил бы себя.

– Тогда почему же ты рекомендуешь мне измениться?

– Вовсе нет! Я просто обращаю твое внимание на то, что ты постоянно попадаешь в беду из-за того, каков ты есть, а не из-за каких-то внешних обстоятельств. Короче, раз ты не собираешься меняться, привыкай к неприятностям. Это надолго станет твоим постоянным состоянием.

Я обнаружил, что снова обхватываю голову руками.

– Спасибо, Гэс, – сказал я. – Я знал, что могу рассчитывать на тебя! Что ты меня обязательно подбодришь!

– Зря жалуешься. Теперь ты сможешь сосредоточиться на разрешении своей нынешней проблемы, вместо того чтобы зря терять время, гадая, почему она вообще существует.

– Забавно. Я-то думал, будто занят именно этим. А о том, чем вызваны мои затруднения, хотел поговорить кто-то другой.

Мой сарказм ни чуточки не обескуражил горгула.

– Правильно, – кивнул он. – Это возвращает нас к твоей нынешней проблеме.

– Да что ты говоришь! И что же мне, по-твоему, следует сделать, Гэс?

– Понятия не имею. Я бы сказал, что перед тобой настоящая дилемма.

Я закрыл глаза, так как у меня снова заломило в висках.

– Просто не знаю, что бы я без тебя делал, Гэс.

– Э, не стоит благодарности. Для чего же еще существуют друзья? Хоп! Сюда идет Тананда!

Помимо того, что трактир «Желтый полумесяц» – не бар, скрываться в нем невыгодно еще и потому, что он расположен прямо через улицу от моего дома. А это не очень-то хорошо для того, кто пытается избегать встреч со своими домашними.

К счастью, с этой ситуацией я мог справиться относительно легко.

– Не говори ей, что я здесь, Гэс, – распорядился я.

– Но…

Не дослушав до конца его протест, я схватил свой коктейль, шмыгнул на стул за ближайшим столиком и взялся за работу, быстренько сооружая чары личины. К тому времени, когда Тананда миновала дверь, она могла увидеть в заведении, помимо Гэса, только потягивающего молочный коктейль толстопузого девола.

– Привет, Гэс! – пропела она. – Ты не видел Скива?

– Он… э-э-э… заходил раньше.

Горгул старательно избегал лжи.

– А, ладно. Придется мне уехать, не попрощавшись с ним. Жаль. Когда я видела его в последний раз, мы расстались не особенно хорошо.

– Ты уезжаешь?

Гэс сказал это прежде, чем те же слова чуть не сорвались с моих собственных уст.

– Да. Я решила, что мне самое время переехать.

– Я… гм-м… слышал кое-какие странные рассказы о своих соседях, но никогда не знал наверняка, верить ли всему этому, – задумчиво проговорил горгул. – Полагаю, твой внезапный отъезд никак не связан со всученной Скиву девахой, ведь так?

– С Банни? Нет. Признаться, я была немного не в духе, когда впервые услышала об этом, но Корреш мне все объяснил.

– Тогда в чем же проблема?

Гэс исключительно успешно подавал мои реплики вместо меня. Покуда он продолжал в том же духе, я мог получить ответы на все свои вопросы, не раскрываясь.

Как только я услышал, что задумала Тананда, мне пришло в голову поговорить с ней напрямую, но затем я сообразил, что тут мне выпал редкий случай услышать ее мысли, когда она думает, будто меня рядом нет.

– Ну, это из-за кое-чего сказанного Клади…

Снова Клади. Я определенно должен извиниться перед Аазом.

– Она что-то брякнула насчет того, что ее папочка, то есть Скив, позволяет мне жить в его доме, и это навело меня на размышления. Последние годы дела шли неплохо… можно даже сказать, очень неплохо. Поскольку нам не надо было беспокоиться о накладных расходах, мы с Коррешем не напрягались с работой. И самое главное, мы не слишком напрягались с поиском работы. Это же так легко – просто ошиваться дома и ждать, когда нам что-нибудь перепадет.

– При таких делах растолстеешь и разленишься, да? – усмехнулся Гэс.

– Что-то вроде того. Ну так вот, ты меня знаешь, Гэс. Я всегда была вольной птицей и любила свободу. Я всегда была готова сорваться, если подвернется какая работа или просто по прихоти. Если бы кто-то высказался в том духе, что я угомонюсь и где-то брошу якорь, я бы живо вышибла из него эту дурь. А теперь вдруг у меня совершенно неожиданно появляются постоянный адрес и семья… я имею в виду, семья помимо Корреша. Пока Скив не привел Клади, я и не понимала, как одомашнилась. А тут еще ребенок. Как только я ее увидела, то первое, о чем подумала, – вот, мол, будет очень неплохо иметь в доме ребенка. А теперь я тебя спрашиваю, Гэс, это похоже на меня?

– Нет, не похоже.

Голос горгула звучал так тихо, что я едва узнал его.

– Вот тогда-то я и увидела зловещие предзнаменования. Если я не начну снова разъезжать, то пущу корни… навсегда. Знаешь, самое худшее в том, что мне на самом-то деле не хочется уезжать. Вот это-то и пугает меня больше всего.

– Думаю, ни Ааз, ни Скив тоже не захотят, чтобы ты уезжала.

– Слушай, Гэс, не трави мне душу! Мне и без того тяжело. Я уже сказала – они для меня семья, но это меня душит. Я должна убраться, хотя бы ненадолго, иначе потеряю какую-то часть себя… навеки.

– Ну, если ты решилась… желаю удачи.

– Спасибо, Гэс. Я буду время от времени связываться с вами. Не спускай глаз с мальчиков на случай, если они заглотят больше бед, чем смогут переварить.

– Думаю, тебе незачем беспокоиться о Корреше. Он очень здравомыслящий.

– Я беспокоюсь не о Корреше.

Я думал, это будет ее последним залпом, но, уже коснувшись одной рукой двери, она остановилась.

– Знаешь, вероятно, оно и к лучшему, что я не нашла Скива. Не уверена, что смогла бы выдержать характер при встрече с ним лицом к лицу… Хотя, кто знает, может, потому я его и искала.

Я чувствовал на себе взгляд Гэса, когда она выскользнула за дверь.

– Полагаю, нет смысла спрашивать, почему вы не объявились, господин Скив.

Если раньше я беспокоился, как бы Гэс не рассердился на меня, то теперь перестал об этом думать.

– Сперва из любопытства, – сказал я, давая спасть личине, – а потом не хотел ее смущать.

– А под конец? Когда она прямо сказала, что ты мог бы ее отговорить? Почему ты тогда не сказал ни слова? Ты хочешь , чтобы она исчезла?

Я не мог вызвать в себе даже искорки гнева.

– Ты же знаешь, что это не так, Гэс, – спокойно ответили. – Тебе больно, и ты хлещешь первого попавшегося под руку, а первым случилось оказаться мне. Я не попытался заставить ее остаться по той же причине, по которой и ты не приложил больших стараний. Она считает, что мы ее душим, и если она хочет удалиться, с нашей стороны будет крайне мелочным пытаться удержать ее ради самих себя, не так ли?