Ника Ветрова - Университет вредной магии. Пособие по выживанию

– В иной раз, Станислава, не попадайся. Оно в мире как – не пойман, значит, не вор.

И прутики протянул, штук девять.

– От метелок ваших осталося, – пояснил старичок.

– Спасибо! Ой, спасибище преогромное!

– Да чего уж там, – отмахнулся домовой. – Иди, лицо делай невинное да навам не попадайся.

И вот насторожила меня эта фраза.

– Отчего не попадаться? – спросила шепотом.

Домовой с прищуром на меня глянул и прошептал:

– Оттого, что веточки они понасобирали да мне и подсунули. Смекаешь?

К ведьмочкам я возвращалась пунцовая. Вернулась, рядом стою, а ни слова сказать не могу.

– Напилась? – поинтересовалась Кларисса.

– Угу, – пробурчала я.

– На ногах едва стоишь, – заметила Райса.

Она-то заметила, а мне все казалось, что это мир пошатывается.

– Идем обедать, – предложила Светлана.

– Так рано еще, – Агата вскинула брови.

И тут над всем университетом раздалось: «Жра-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ть!»

– Самое время, – улыбнулась Светлана. – Стась, долетишь?

– Угу… – Мир все больше и больше шатался. – До спальни своей долечу. Метла, ко мне!

И мысль у меня мелькнула нехорошая – на тему: где они, мать их, смородинкой этой разжились, а?!

– М-м-метла! – вновь рявкнула я, отставив правую руку и делая хватательное движение ладонью.

Метла не находилась. Не обращая внимания на внезапно вытянувшиеся лица ведьмочек, я старательно пыталась нащупать злодейку, пробормотала вроде «на дрова пущу» и ухватилась за что-то хватательно-приспособленное. Ухватилась, потянула вниз, ногу через это перекинула и скомандовала:

– И полетели!

Ничего с места не сдвинулось, разве что у девчонок почему-то челюсти отвисли.

Не, ну метла определенно издевается. Дернув поганку, я повторила:

– И полетели!

Вместо полета раздалось напряженное:

– Григорьева, а может, вы не будете мою руку во всяких интересных местах размещать?

Очень медленно, как в самом что ни на есть кошмарном сне, опустила голову и увидела, что держу я никакую не метлу, а руку некоторых деканов чертового факультета. Это я его за палец уцепила! А то, что стою я с его рукой между ногами, это… это…

– А чего вы везде свои конечности разбрасываете? – возмутилась я, отчего-то продолжая держать его руку.

– Вы шатались, – прошипел Владлен Азаэрович, которому в полусклоненной позе было не слишком удобно стоять. – Я протянул руку, чтобы удержать вас от падения.

Молча выпустила захваченное, юбку одернула и вообще сделала вид, что меня тут не существовало. Хотя нет, один вопрос у меня имелся, насущный, так сказать:

– А метла моя где?!

Поганка высунулась из-за Райсы, а затем с самым невинным видом пропрыгала до меня. Встала рядом, подумала и ловким маневром взяла и спряталась за уже ровно стоящего рядом Владлена Азаэровича. И мне так обидно стало! Ну мало того, что всё вокруг уже не просто шатается, а хоровод водить умудряется, так еще и метла – предательница!

– Н-н-на дрова пущу! – пообещала я.

Декан чертового факультета повернулся, на метлу посмотрел и вдруг протянул над ней ладонь. Вспышка, и метла моя стала черная. Вот вся черная и глянцевая такая.

– Ой, это что? – возмутилась я.

– Заклинание антигорения, – спокойно ответил Владлен Азаэрович. – Ты где напилась, Григорьева?

А метла, главное, покрутилась, чтобы, значит, я ее со всех сторон рассмотрела, и раз – прильнула к боевому черту, ну прям как ласковая кошка! И это моя метла! И так обидно стало.

– Сама дойду! – махнула я рукой, отчего чуть не свалилась.

Но Владлен Азаэрович поддержал, а больше почему-то вокруг никого не было. И где все? А, точно, обед же.

– Что ты пила? – повторил, и уже как-то угрожающе, зломордушечка.

Подняла странные рассредоточенные глаза на него – точняк, зломордушечка! Такая злая и такая мордушечка! Такой…

– А у вас глаза зеленеют, – заинтересованно заметила я, вглядываясь в явление.

– Правда? – боевой недочерт сделал шаг вперед и оказался вдруг вплотную ко мне. – И каков оттенок?

Отчего-то шумно задышав, я ответила с придыханием:

– Изумрудный.

Раздался странный шоркающий звук. Повернувшись, увидела, что мимо нас торопливо двигаются два друида с белыми волосами, бородами и в белых длинных мантиях. Друиды нас не видели. В упор. Нет, можно было бы, конечно, сказать, что виной тому два зрячих глаза на двоих, так как вторые из общепринятой пары гляделок были скрыты под синяками, но все же факт – наше присутствие игнорили! И тут я поняла, что эти друиды мне знакомы… и кажется, я тогда была тоже под чаем, только малиновым!

– А сейчас какой оттенок? – как-то проникновенно прошептал Владлен Азаэрович.

– Синий-пресиний, с фиолетовыми прожилками, – отозвалась я, оценив оттенок друидских побоев.

Кто-то совсем близко дышать перестал, а потом вдруг как зарычит неожиданно колоритным басом:

– Григорьева!

– Да, Владлен Азаэрович, – отозвалась я, глядя вслед друидам.

– Аквариум мой где? – вновь пробасил, как мне тогда показалось, декан чертового факультета.

Я задумалась.

– Какой аквариум? – нормальным голосом переспросил Владлен Азаэрович.

– Напилась, – тяжело вздохнув, решила я.

Покорившись судьбе, прильнула к недочерту, совсем как метла недавно, и устало сказала:

– Так, или метлу верните, или несите меня домой сами. Я, кажись, не дойду.

Владлен Азаэрович даже не подумал отдавать метлу – молча подхватил на руки и понес куда-то. А позади раздалось басовитое:

– Э, стоять! Аквариум мой где, ведьма? Григорьева, да стой же ты! Я же твой дар! Меня же подарили! А не след подарками-то разбрасываться, ведьма! Э… ну стой! Ну стоять, захухря… в смысле дева красная. Да стой же ты. ы-ы. на кого ты меня покинула, горемычного. На кого оставила.

Я воплей не выдержала и попросила:

– А дайте ему тоже.

– Что дать? – поинтересовался декан чертового факультета.

– Ну, заклинание. антипригарательное.

– Антипригарательное? – переспросил Владлен Азаэрович.

Я попыталась ответить, зевнула и, обвив шею декана руками, мирно засопела ему в плечо. И хорошо так было. И укачательно. И усыпательно. И спокойно.

Потом меня куда-то на мягкое положили, и обувку сняли, и одеялом нежным прикрыли, и.

Это был поцелуй. Это точно был поцелуй – мужские губы осторожно накрыли мои собственные, на миг замерли, словно боясь вырвать из объятия снов, затем с тихим вздохом касаются сильнее, захватывая, пленяя, вырывая тихий ответный стон. Но стоило мне застонать, как все прекратилось в то же мгновение.

Разочарованно вздохнув, я повернулась на бок, подставив ладошку под щеку, и прошептала укоризненно:

– Владлен Азаэрович, а вы меня поцеловали…

– Нет, Григорьева, тебе приснилось, – зло отрезал он.