Терри Пратчетт - Незримые Академики

– Тревор Навроде, шеф.

– Натт, аркканцлер.

Чудакулли прищурился.

– А… Натт, – повторил он и вспомнил о заклинании в кармане. – Стекальщик, если не ошибаюсь? Что ж, ребята, вы можете нам помочь. Говорите, мистер Тупс.

Думминг протянул мяч.

– Знаете, что это такое?

Натт взял мяч в руки и несколько раз бросил об пол.

Бом. Бом.

– Да. Это, судя по всему, простая сфера, хотя, с технической точки зрения, ее следовало бы назвать усеченным икосаэдром, который сделан посредством соединения некоторого количества пятиугольников и шестиугольников из плотной кожи, таким образом, остаются дырки, которые пропускают воздух… а, здесь шнуровка, видите? Внутри, скорее всего, находится пузырь, предположительно, животного происхождения. Надутый шар, легкий и эластичный, обтянутый кожей, очень просто и элегантно… – Он вернул мяч Думмингу, который стоял с открытым ртом.

– Я вижу, ты знаешь все на свете, Натт? – спросил он с сарказмом прирожденного педагога.

Натт сосредоточенно подумал и после продолжительной паузы ответил:

– В кое-каких частностях я не уверен, сэр.

Думминг услышал за спиной хихиканье и почувствовал, что краснеет. Какой-то стекальщик, пусть даже эрудированный до неприличия, ему дерзил!

– Ты знаешь, где можно сделать копию? – спросил Чудакулли.

– Полагаю, что да, – ответил Натт. – Нужна гномья резина.

– На Старосапожной улице живет уйма гномов, которые живо смастерят такую штуковину, шеф, – подхватил Трев. – Работники что надо, но они захотят денег. Они всегда требуют деньги вперед. Гномы в кредит не доверяют.

– Выдайте молодым людям двадцать пять долларов, мистер Тупс.

– Это крупная сумма, аркканцлер.

– Да, потому что гномы, хоть они и соль земли, с трудом воспринимают маленькие числа, а я хочу, чтоб мяч изготовили поскорее. Я уверен, что мистеру Навроде и мистеру Натту можно доверить любые деньги, не так ли?

Аркканцлер произнес это добродушно, но многозначительно. Трев, по крайней мере, смекнул быстро: волшебник тебе доверяет, потому что тебя ждет весьма малоприятное будущее, если ты его надуешь.

– Можно, шеф.

– Да, я так и подумал, – отозвался Чудакулли.

Когда они ушли, Думминг Тупс уточнил:

– Вы дали им двадцать пять долларов?

– Совершенно верно, – бодро ответил Чудакулли. – Интересно посмотреть, что получится.

– И все-таки, сэр, я вынужден отметить, что это был неблагоразумный поступок.

– Я очень ценю твое мнение, Тупс, но позволь напомнить тебе, кто тут шеф!

Гленда и Джульетта отправились домой на троллейбусе – еще одна безумная роскошь, но сегодня у Гленды с собой было больше наличных, чем она видела зараз когда-либо в жизни. Она засунула банкноты за корсаж, в духе мадам Шарн, и деньги как будто источали тепло. Сидя на тролле, чувствуешь себя в безопасности. Всякий, кто попытается ограбить тролля, должен сначала шарахнуть его домом по башке.

Джульетта помалкивала. Гленду это озадачивало; она ожидала, что эмоции будут бурлить, как фонтан мыльных пузырей. Тишина ее тревожила.

– Послушай, я знаю, что тебе было весело, – начала она, – но показывать одежду – это ведь не настоящая работа, правда?

«О да, – подумала она. – За настоящую работу платят намного меньше».

Откуда взялась эта мысль? Джу не раскрывала рта, а тролль был еще покрыт горными лишайниками и изъяснялся односложными словами. «Дело во мне, – подумала Гленда. – Потому что речь о мечте. Джульетта и есть мечта. Микрокольчуга – хорошая штука сама по себе, но Джульетта заставляет ее светиться. А что могу сказать я? Ты помогаешь на кухне, ты трудолюбивая и полезная, по крайней мере, когда не отвлекаешься, но ты не умеешь записывать расходы и планировать меню на неделю вперед. Что ты будешь делать без меня? Как будешь жить, если уедешь в чужие края, где люди такие странные?»

– Я открою для тебя банковский счет, – сказала Гленда вслух. – Это будет наш маленький секрет, слышишь? Небольшой запасец на черный день.

– Если папаша не узнает, что я заработала денег, он их не отнимет и не налижется, – произнесла Джульетта, глядя на неподвижное бесстрастное лицо тролля. Если бы Гленда владела иностранными языками, она бы непременно ответила: «Pas devant le troll». Но Джульетта была права: мистер О’Столлоп требовал, чтобы все семейные доходы выкладывали на стол, после чего перекладывал их в карман, закладывал за воротник в баре под названием «Индейка и овощи» и складывался пополам в вонючем переулке.

В конце концов Гленда сказала:

– Ну, я бы выразилась иначе.

Бом. Бом.

Новый мяч был волшебным, это точно. Он вернулся в подставленную руку Трева, как будто по собственному желанию. Трев уже давно попробовал бы по нему стукнуть, но за ними уже тянулся хвост любопытных уличных сорванцов, а потому, разумеется, он никогда бы не увидел мяч снова.

– Ты уверен, что просек, в чем тут фишка? – спросил он у Натта.

– Да, мистер Трев. Все гораздо проще, чем кажется, хотя полиэдры потребуют некоторого количества усилий, но в общем и целом…

Чья-то рука опустилась на плечо Трева.

– Так, так. Трев Навроде, – сказал Энди. – И его маленький дружок, которого, кажется, прибить сложней, чем таракана. Что-то тут нечисто, да, Трев? И ты мне сейчас все расскажешь. Эй, что это у вас такое в руках?

– Только не сегодня, Энди, – Трев попятился. – Тебе ваще повезло, что ты не сидишь в Танти и Раз Вздернуть не примеряет на тебя пеньковый галстук.

– А я-то при чем? – невинно спросил Энди. – Я никого не трогал! Не надо вешать на меня то, что сделал этот кретин О’Столлоп. Но с футболом и впрямь что-то неладно. Витинари хочет обломать нам веселье.

– Послушай, не лезь!

За спиной Энди стояло больше парней, чем обычно. Пускай О’Столлопы на некоторое время благоразумно избавили улицы от своего присутствия, но такие, как Энди, всегда находят последователей. Потому что лучше стоять позади Энди, чем перед ним. Никогда не знаешь, что он…

Сверкнул выхваченный кинжал. Энди всегда был таким. Боги весть что сдерживало в его душе первобытную ярость, но пружина могла сорваться в любую секунду. И вот появился кинжал, на котором было написано будущее Трева. Очень короткими словами. Но лезвие остановилось в воздухе, и голос Натта произнес:

– Не сомневаюсь, я способен надавить с такой силой, Энди, что твои пальцы раскрошатся и посыплются. В человеческой руке двадцать семь костей. Я искренне убежден, что мне достаточно лишь слегка нажать, чтобы сделать их, все до одной, нефункциональными. Но, так или иначе, я лучше дам тебе шанс пересмотреть свои нынешние намерения.

Лицо Энди напоминало калейдоскоп – белый цвет сменялся синим, алый пунцовым. Он пытался вырваться, но Натт оставался совершенно спокоен и неподвижен.