Эльвира Осетина - Наташа, мы всё уронили!

Я открыла глаза и, подняв голову, с недовольством посмотрела на мужчину.

Его зрачки расширились и почти закрывали всю радужку, он облизнулся, порочно проведя языком по своим пухлым губам, пробуя мой собственный сок с них, и я подумала, что еще немного – и просто от одного его вида кончу. Это законно, вообще, – быть настолько сексуальным? Надо срочно вызвать полицию. Пусть его арестуют…

Я уже хотела потребовать продолжения, как он открыл свои губы и хриплым голосом, от которого у меня внутри все завибрировало, спросил:

– Ты готова отдавать мне излишки своей энергии?

Вопрос показался мне очень странным и почти сбил с настроя.

– Что за чушь? – хмыкнула я и скромно, как мне показалось, спросила: – Может, ты лучше продолжишь?

– Нет, – покачал он головой. – Сначала ответь: ты готова отдавать мне излишки своей энергии всю мою жизнь?

В голове прозвучал тревожный звоночек. Но возбуждение было настолько сильным, что я решила от него отмахнуться. На фига? Это же просто сон. Экзотический рыжеволосый красавчик с глянцевой обложки журнала в моей постели не может взять и появиться в моей однушке, устроиться между моих ног и делать мне куннилингус. Поэтому я мысленно приказала заткнуться «звоночку» и, растянув губы в улыбке, ответила:

– Малыш, давай ты скажешь мне то, что я должна сказать, и продолжишь то, что только что делал, хорошо?

Парень в ответ усмехнулся и кивнул:

– Ты должна ответить мне: «Да, я готова отдавать тебе всю мою жизнь все излишки своей энергии».

– Какие странные у меня выверты сознания, – пробормотала я, но оргазм получить от этих чувственных губ хотелось больше, хотя бы во сне, поэтому, кивнув, ответила: – Да, я готова отдавать тебе всю мою жизнь все излишки своей энергии.

Взгляд у кота увеличился вдвое, как будто он не ожидал от меня этих слов или ожидал, но не тех…

Но я не успела сообразить, что это значило, потому что мои предплечья вспыхнули такой сильной болью, что я заорала и задергалась, и если бы рыжий не фиксировал меня, то точно вскочила бы на ноги и кинулась в ванную, чтобы охладить ожоги холодной водой.

Когда боль стихла, то я поняла, что мои руки свободны, и, подняв их, ожидала, что там до мяса всё сгорело, но с удивлением поняла, что на предплечьях появилась золотистая татуировка в виде изящного браслета с завитушками и неопознанными символами. Я перевела взгляд на рыжего и увидела, что он тоже рассматривает свои руки и на его предплечьях так же, как и у меня, появились браслеты, только черные и массивные.

– Какой-то странный у меня сон, с элементами садизма, – сказала я вслух, чем привлекла внимание рыжего.

Он посмотрел на меня потрясенно своими кошачьими глазами.

– Ты сказала, что будешь всю свою жизнь отдавать мне все излишки своей энергии, зачем ты это сделала?

– Ты же сам сказал мне так сказать, – ответила я, чувствуя себя немного неуютно.

После болевого шока всё возбуждение пропало, захотелось прикрыться, и вообще, что-то я уже передумала, не нравится мне такой сон.

– Я думал, ты скажешь про мою жизнь, а не про свою, – ответил он.

– Надо было уточнять, – вздохнула я и попыталась сбросить рыжего со своих ног, но попробуй-ка такую тушу скинь, весит он наверняка килограмм восемьдесят, не меньше, судя по его комплекции и росту.

– Ты не мог бы освободить меня, – сказала я рыжему и опять попыталась дернуться, намекнув на то, что пора бы ему уже слезать.

В ответ он перевел на меня расфокусированный взгляд и нахмурился.

– Нет, – покачал он головой и, растянув губы в хитрой улыбке, добавил: – Я кое-что тебе должен.

Раньше я думала, что не особо люблю подобный вид секса. Поначалу вроде нравилось, когда мы с Русланом только-только сошлись, а потом… видимо, завоевав мою любовь, он понял, что стараться больше нет смысла, и куннилингус в его исполнении стал очень сильно хромать, причем на обе ноги. В итоге я все чаще и чаще отказывалась от этой ласки, потому что толку от неё было мало, одно душевное расстройство.

В конце концов я полностью отказалась от куннилингуса. Помню, как Руслан мне еще заявил, что с возрастом я стала терять своё либидо и скоро стану фригидной. И я мысленно согласилась с ним и подумала, что, видимо, так и есть.

Кстати, еще и по этой причине я винила сама себя, когда мы разошлись.

Секса хотелось все меньше и меньше, каких-то ласк – тем более. И как апофеоз всех наших отношений – я еще и ребенка не могла ему родить.

И когда Руслан заявил мне, что нашел другую женщину, которая любит секс во всех его проявлениях и еще и забеременела от него, я даже ничего возразить не смогла.

Да, мне было безумно больно, но я винила в первую очередь саму себя, как бы Анька ни пыталась мне вправить мозги все эти годы, я всё равно продолжала в это верить.

Это Анька заставила меня попробовать новые отношения, потому я с Сашкой и познакомилась в сети. И с ним опять же убедилась в том, что секс мне стал неинтересен. И продолжала встречаться в надежде завести ребенка.

Видимо, и правда постарела. Сорок лет уже, как никак. А с Русланом мы разводились, когда мне тридцать пять было, и уже тогда мне ничего не хотелось.

Хотя девчонки на работе говорили другое. Вон у нас завкадрами есть, ей пятьдесят, так она, наоборот, говорит, что секс обожает.

Мы когда случайно с ней разговорились на корпоративе под рюмочку чая, она похвасталась, что у них с мужем после отъезда детей из дома («замуж дочку сбагрили, наконец-то», как она выразилась) второй медовый месяц начался и они сейчас наверстывают упущенное. Хотя обоим уже больше пятидесяти.

После этого разговора я решила, что, видимо, дело действительно во мне.

Я просто с возрастом стала фригидной. Такое случается. Я читала на всяких форумах.

И я уже даже махнула рукой, поняв, что это вроде бы даже нормально. Физиология у женщин разная. У меня вот такая.

И до сегодняшнего сна я думала, что это правда.

Но повторюсь, до сегодняшнего СНА!

И вот сейчас рыжий, улыбнувшись мне своей порочной улыбкой, опять нагнулся и, припав к моему клитору, начал вытворять что-то настолько невероятное своим языком, что я даже про боль в предплечьях позабыла.

Положив руки ему на голову, я зарылась пальцами в мягкие волосы, сжав их в кулак от переизбытка чувств, краем сознания заметила, что у кота Рыжика такая же мягкая шерсть на ощупь, и ушла в полнейшую нирвану.

В низу живота одновременно взорвались тысячи пузырьков, и я, закусив губу, выгнулась и застонала сквозь зубы.

– Не понял, – услышала я недовольный голос парня сквозь шум от собственного сердца в ушах, – почему так тихо?

– Сноровку потерял, друг, – хмыкнул второй голос.

– Может, сам попробуешь показать мастер-класс?