Эльвира Осетина - Наташа, мы всё уронили!

– Да сто процентов тебе говорю, – хлопнула я ладонью по столу от переизбытка эмоций. – Да и не верю я, что они смогли бы это сделать.

– Так сама же сказала, что проснулась, а их нигде нет.

– И что? Это еще ничего не доказывает, – упрямо посмотрела я на Аньку.

– Ладно-ладно, я поняла, что ты их теперь защищать будешь до последнего, – ехидно улыбнулась она. – Впрочем, я бы тоже защищала. Но вообще, мотив у них есть, ты сама сказала, что Рыжик на Сашку твоего напал, когда тот вошел, да и сил явно хватило бы.

– Они Руслана не видели! – отчеканила я.

– А как насчет запаха?

– И что? – уже не на шутку разозлилась я на подругу. – Да я на работе столько этих запахов могла нахвататься, плюс в автобусе, когда домой ехала. Вот если бы Сашку (тьфу-тьфу-тьфу) убили, я бы еще подумала. А Руслана – точно нет.

– Эх, – махнула она рукой и недовольно скривилась. – А такая хорошая версия была…. Мне, конечно, Руса твоего ни капли не жаль, гнида он еще та, я тебе про него много чего не рассказывала, просто знала, что не поверишь, но всё же хотелось бы узнать, кто это его так почикал.

Пока слушала Аню, поймала себя на мысли, что мне тоже Руслана не жаль. Но и радости я из-за его смерти не испытывала. После вчерашней встряски я осознала, что вообще ничего не чувствую к этому мужчине. Я вчера выплакалась, и, похоже, со слезами умудрилась выплеснуть все свои накопленные эмоции до последней капли.

И ощущение сложилось такое, как будто я все эти годы несла на себе непосильный груз из вины и болезненной влюбленности, а вчера его наконец-то смогла скинуть, и он на меня больше не давит. И такое облегчение я испытала, что захотелось бегать, прыгать, смеяться и танцевать, как в детстве.

– Ты чего лыбишься, как дура? С конфетки, что ли, захмелеть умудрилась? Мы вино-то еще и не нюхали, – тут же спустила меня с небес на землю Аня своей неповторимой харизмой и понюхала свой бокал. – Или ты от паров? Забористое, что ли?

– Да нет. – Я махнула рукой. – Представляешь, я вдруг поняла, что вообще ничего больше к Руслану не чувствую. Совсем-совсем. Ни жалости, ни злости, ни радости. Вообще пусто! И так хорошо на душе стало…

Анька какое-то время смотрела на меня, а затем выдала:

– Надо пожать лапу тому кошаку, который твоего Русю почикал. Респект ему и уважуха лично от меня.

И в этот момент в дверь опять позвонили.

Я вскочила и уже хотела бежать открывать, как Анька удержала меня за рукав кофты.

Я обернулась на неё с удивлением.

– Ты что? – зашипела она на меня. – В зеркало давно не смотрелась? Иди замаскируйся как-нибудь, вдруг это следователь пришел?

– Ой, – я прижала ладонь ко рту, – и правда. Сейчас… надо подумать…

Мозги никак не хотели собираться в кучу, а подруга уже сама рванула в комнату, вытащила мой теплый халат, накинула его на меня вместе с капюшоном и обмотала лицо шарфиком, так что одни глаза было видно.

– У тебя насморк и кашель, а еще знобит, – хмуро отчеканила она. – Тенями себе под глазами быстро нарисуй мешки. Ложись в постель и не вставай, я открою.

– Ага, – растерянно кивнула я, хватая косметичку с трюмо и пальцем рисуя себе тени под глазами.

– И правда красавчики, – услышала я свист подруги из коридора. – А я думала, ты, как и всегда, преувеличила.

Соскочив с дивана, я ринулась в коридор и увидела обоих мужчин.

Ого, да они прибарахлились где-то.

Рыжик – в синих джинсах, клетчатой красной рубашке и в черной кожаной косухе, а Черный – в черных брюках, кипенно-белой рубашке и в черном строгом пальто.

Выглядят они оба как две противоположности.

Один – простецкий парень в повседневной одежде, но безумно обворожительный, второй – строгий, богатый, пресыщенный жизнью мачо.

Короче, на этот раз они, видимо, прямо с показа осенней одежды от каких-то очень дорогих брендов сбежали.

– Собирайся, – скомандовал Черный, мазнув по мне взглядом. – Поедем регистрировать тебя.

– Чего? – уперла руки в боки Анька и гневно посмотрела на Черного. – Ты кто такой, вообще? Чего тут командуешь?

Рыжик же в этот момент подошел ко мне и резко прижался к моим губам со сногсшибательным поцелуем, от которого у меня голова закружилась и ноги подкосились.

– Ласточка. – Он притиснул меня к своей мускулистой груди и тихо сказал: – Надо срочно тебя регистрировать, у нас осталась всего пара часов до закрытия.

– Куда? Зачем? – растерянно спросила я, соображая с большим трудом после такого поцелуя.

– Ты инициированная ведьма. Мы тебя инициировали, и по закону ты обязана зарегистрироваться в ковене и подать документы на наследство, – ответил Черный.

– Какое еще наследство? – услышала я голос Аньки где-то очень далеко и кое-как заставила себя отлепиться от Рыжика.

Он меня особо не держал, просто приобнимал слегка, но, как только я отодвинулась, сразу же отпустил.

– Что у тебя с лицом? – недовольно нахмурился Черный.

– Это тени, – смущенно произнесла я. – Мы думали, что следователь придет, а я вот…

Я показала на своё лицо и опустила голову вниз, сама не понимая, чего это я так стесняюсь. Вроде во сне не стеснялась, еще и оценки обоим ставила.

– Значит, так! – рявкнула во всё горло Анька, и я даже подпрыгнула от неожиданности на одном месте. – Эта понятно, что поплыла, – она ткнула в меня пальцем, – но я хочу сказать следующее: никуда она не поедет, пока вы не объясните, что тут происходит!

Оба мужчины: что Черный, что Рыжик – посмотрели на Аню так, словно только что заметили, а та в ответ набычилась, подошла ближе, схватила меня за руку и задвинула себе за спину.

В моем маленьком коридоре это было сделать довольно сложно, поэтому мне пришлось удариться об стену, но я не издала ни звука, понимая, что Аня права.

Хоть эти обормотики и сделали мне куннилингус на десяточку, все же верить им полностью как-то боязно… Да и вообще, откровенно говоря, чертовщина какая-то тут творится.

Черный утробно зарычал и двинулся на Аньку, а Рыжик тут же придержал его рукой, заставив замолчать.

– Всё просто, – спокойно начал он. – Наташа – ведьма. Только что инициированная нами.

– А вы – это кто? – хмуро уставилась на Рыжика Аня.

– После сегодняшней ночи мы официально являемся фамильярами Наташи.

– И? – продолжила допрос подруга.

– И Наташе нужно успеть вступить в права наследования.

– Наследования чего? – приподняла свои брови Аня.

– Всего, что осталось от её рода.

– Вы что-то путаете, – покачала я головой, вмешиваясь в разговор. – У меня нет никакого рода, моя мама из детдома. Отца я никогда не знала, возможно он тоже детдомовский. Больше никаких родственников у меня нет.

– Есть, – ответил Черный. – Точнее, больше нет, ты единственная из рода Николаевых. И их наследство достанется тебе.