Инна Бирюкова - Наставник ведьмы

– Вроде того.

– Ну грызи-грызи. Смотри только зубы не пообломай.

– Не должна. По стеллажам пробежаться позволите?

– Беги, чего ж нет. Если что-то понадобится – зови, помогу.

– Спасибо, – от души поблагодарила я.

Нужная книга нашлась довольно быстро. Я осторожна взяла её в руки, сдула пыль с обложки и, прижав к груди как родную, поспешила к выходу.

– Уже назанималась? – удивился дух.

Я на ходу кивнула.

– Да! Вот, книжечку, с вашего позволения, прихвачу, завтра с утра занесу!

– Да бери, чего уж там.

Дверь за моей спиной с лёгким скрипом закрылась. Вот я же говорю, репутация – великая вещь. Никаких вопросов: что за книга, зачем нужна? Я зубрилка, что с меня возьмёшь?

Осталось только наведаться с ревизией в подсобку травников. Я, не останавливаясь, заглянула в оглавление и раскрыла книгу на нужной странице. Так, что тут у нас…

«Пол-литра чистой воды, веточка барбариса, лаванда, буквица, крапива, аир». Отлично! У травников этого добра завались!

Я тайком воспользовалась не только подсобкой своих многоуважаемых будущих коллег, но и их же лабораторией. Быстренько кинула котёл на треногу, развела под ним огонь, точно отмерила нужное количество воды, быстренько покрошила в неё необходимые ингредиенты и скороговоркой произнесла нехитрый заговор:

Готово. Слила необходимое количество колдовского варева в сворованную тут же склянку, а остальное не поленилась слить в специальный сток, оборудованный прямо в лаборатории для утилизации негодных зелий.

Вернулась в комнату и, задумчиво повертев в руках пузырёк с плескавшейся в нём оранжево-жёлтой жидкостью, поставила его на стол. Нервно прошлась по комнате, отыскала в недрах тумбочки жестяную кружку, перелила в неё зелье, чтоб удобней было травиться. И ещё немного потерзавшись… не решилась.

Да, я люблю его. И уже это прекрасно. Сама по себе влюблённость прекрасна. Она даруется нам свыше. И кто я такая, чтобы оспаривать волю Богов? Даже если эта любовь безответна… Столько людей мечтают пригубить хоть каплю этого необыкновенного чувства, прикоснуться к нему, хотя бы вскользь. Как же, наверное, нелепо, несправедливо и неправильно, проживать пустую жизнь, никого никогда не любя.

И так же нелепо добровольно от этого чувства отказываться.

Идиотка.

Больше не терзаясь никакими сомнениями, я забралась под одеяло, мельком отметив, что уже светает. А значит, первую лекцию я абсолютно точно просплю.

Проснулась я ближе к обеду и полуэльфки в комнате не обнаружила. Ничего удивительного – лекции идут полным ходом. Без меня. Ничего, вечером перепишу, никуда эти конспекты от меня не денутся. А пока – умываться, одеваться, завтракообедать и без лишних переживаний шагом марш к господину Роутэгу на экзекуцию! Уже выходя из комнаты, я мимоходом отметила, что кружки на столе нет. Но, справедливо рассудив, что Лайн эту бурду наверняка вылила, выкинула всё из головы.

На практику я шла, как на эшафот, но… ничего особенного не произошло. Ян крайне ответственно подошёл к возложенной на него задаче и с первых же минут принялся вдалбливать в меня знания. А у меня, как на грех, вертелась в голове лишь одна мысль: куда же запропастился Серый. С магом я его ни разу не видела. Да и вряд ли бы ему позволили свободно разгуливать по Академии. Или всё-таки я ошибаюсь?

– Господин Роутэг! – наконец не выдержала я. – Можно вопрос?

– Спрашивай, – милостиво позволил он.

– А где ваш волк? Куда вы его дели?

– Дел? – растерялся Ян. – Да никуда, собственно. Сегодня во внутреннем дворе видел у конюшни. А что?

– Ничего. Интересно просто, – честно призналась я.

– А можно теперь я задам вопрос?

– Ну… наверное.

– Может быть, снова перейдём на «ты»? И давай без этих официальных обращений вроде «господина» и «наставника». Ей-Богу, я чувствую себя полным идиотом.

– Если тебе так удобней… – неуверенно протянула я.

– Не на людях, конечно. Субординацию нужно блюсти, а то вдвоём от директора по шее получим. Да и слухи всякие пойдут.

– А зачем ты вообще сюда приехал?

– Пригласили поработать. У вас тут, говорят, толковые наставники в дефиците… И ещё, пожалуйста, давай забудем всё, что между нами произошло и будем просто хорошими друзьями? Честное слово, я не хочу, чтобы ты бегала от меня, как от заморской чуды-юды.

Друзьями, значит. Ага, закадычными. Вот он и расставил все точки над «ё». Спасибо и на этом.

– Хорошо! – бодро соврала я. – Ну давай, учи меня, что ли. А то уже мозги зудят от неудовлетворённой тяги к знаниям.

Он и научил. Да так, что в комнату я приползла на последнем издыхании и даже позволила себе немного поспать, прежде чем браться за домашнюю работу.

Под вечер в комнату вплыла, иначе и не скажешь, какая-то подозрительно притихшая Лайн.

– Я влюбилась, – трагическим полушепотом сообщила она, едва хлипкая дверь закрылась за её спиной.

– Какой ужас! – выдохнула я, радуясь возможности немного отвлечься от классификации нежити. Эта самая классификация была довольно таки обширная и на редкость бестолковая. Запомнить её лично мне казалось невозможным. Да и в случае запоминания я слабо представляла к какому месту её прикладывать в дальнейшем. В конце концов, я не боевой маг! Но зачёт по нежити был уже, мягко говоря, не за горами, и я вгрызалась в неподдающийся зазубриванию предмет словно оголодавший пёс в сахарную кость.

– Почему ужас? – печально спросила полуэльфка, в упор уставившись на меня своими большими карими глазами.

– По личному опыту, – цинично хмыкнула я.

– Ты не права…

– Знаю, ты законченная оптимистка и веришь в светлое завтра.

– Да. Но несовершенство этого мира и нескончаемая погоня за «светлым завтра» рано или поздно нас, оптимистов, доканывают.

– Лайн, ну что ты несёшь? – устало спросила я, откладывая в сторону конспект.

– Сама не знаю, – девушка говорила как одурманенная, странно растягивая слова.

Я внимательно посмотрела на подругу и поняла, что про учёбу на сегодня можно забыть. Потому что полуэльфке пришёл полный абзац и кирдык, и форшмак.

Всегда рационально мыслящая (и даже иногда угнетающая этим мою тонко чувствующую натуру) девушка приобрела форму, а как следствие и содержание окончательно ополоумевшей влюблённой идиотки. В общем-то такой же, как и я.

Каким образом ей удалось так преобразиться всего лишь за один день, я понять не могла. Но в данный момент это явно было фактором второстепенным. Нужно было в срочном порядке производить спасательные работы. И лозунг типа «спасение утопающих – дело рук самих утопающих» тут явно не пройдёт. Потому что тонуть наша чудачка изволила в болоте и, пока я тут мысли думаю, на поверхности уже оставалась одна голова, да и та по сообразительности явно уступала бабочке-однодневке. Не удивлюсь, если она сейчас примется разрисовывать стены комнаты идиотскими сердечками, накатает пару-тройку восхвалительных од о любимом, а потом ещё с десяток душещипательных стишков, повесит (поставит?) на самое видное место его огромный портрет, одинокими тёмными вечерами будет возле него томно вздыхать, лить слёзы и заедать горе тоннами шоколада. А в конце концов загнётся либо от тоски, либо от ожирения.