Евгения Машкина - Зажечь свечу

– Ладно, – соглашается Лиз, встаёт и начинает проверять полки, – знать бы ещё как здесь выглядит еда. Она достаёт каменную коробку и в ней лежит что-то склизкое и вонючее, девушка сразу закрывает её и продолжает поиски. В таком бесполезном занятии проходит минут десять, пока не возвращается Сеон.

– Откуда тут может быть еда, если ты не живёшь здесь?

– Возможно, остались прошлые запасы.

– Они все сдохли и воняют.

– Может быть, когда хозяйством занялась жена, я совершенно перестал об этом думать. Ну ладно, тогда в сумке есть ещё немного мяса и зелени, на первое время хватит. А после Лоа, ты сама сможешь прокормить весь остров. Одевайся, – произносит Сеон и протягивает ей какое-то тряпьё.

Лиз берёт вещи – от них воняет так, как будто они сгнили ещё триста лет назад, а потом всё это время накапливали вонь. Она даже дышать рядом с ними не может.

– Ты что издеваешься, нет, я не буду это одевать.

– Начинается, некоторые вещи никогда не меняются. У тебя же память потеряна, ты должна была забыть, что так любишь наряжаться.

– Я и забыла, но от этого тряпья воняет.

– Так всегда. Но ты же замёрзнешь без тёплой одежды, причём сразу, как только выйдешь на улицу.

– Тогда дай мне свою куртку, а сам можешь надеть это тряпьё.

– По-моему, с твоей памятью всё в порядке, раз ты, как всегда, раздеваешь меня и предлагаешь мне мёрзнуть и вонять, – весело произносит Сеон, но всё же снимает куртку и передаёт её Лиз. После этого берёт одну из тряпок и надевает на себя, та трещит, но всё же не рвётся.

– Ты что в этом пойдёшь? Она же воняет, я даже рядом стоять не смогу.

– Всё, у нас нет времени на споры, придётся тебе потерпеть.

Сеон берёт сумку и выходит на улицу. Лиз ничего не остаётся, как идти за ним. День подходит к концу, и на улице начинает темнеть. На склоне в разных местах горят костры, их огоньки видны с крыльца дома Сеона. В паре шагов начинается крутая лестница вниз, небрежно сделанные кривые ступеньки не внушают доверия. Сеон резво спускается. Лиз не спеша идёт за ним, она старается смотреть только на следующую ступеньку и никуда больше, её пугает чёрная глубокая пропасть, которая разверзлась под ними. Девушку сковывает страхом при одном воспоминании, о том, как она падала совсем недавно.

– Ты почему отстала? Давай быстрее, – раздаётся недовольный шёпот Сеона, очертания которого смутно различимы, потому что темнота становится всё сильнее.

– Я ничего не вижу, – недовольно произносит Лиз, ей совсем не нравится спускаться куда-то в темноту.

– Во-первых, тише, во-вторых, хватит ныть, Волшебница, тебе не идёт.

Почему-то эти слова заставляют Лиз собраться, и она быстро спускается. Глаза привыкают к темноте, и ступеньки становятся более различимыми. Она доходит до площадки, где стоит грозный Сеон и запах чего-то тухлого, так и не выветрившийся из его одежды. Одно с другим совершенно не сочетаясь, вызывает у Лиз улыбку.

– Хватит ухмыляться, ты забыла, как рыдала всего час назад, что человека убила.

Лиз становится тяжело на душе, и она теряет желание куда-либо идти и всё ей кажется бессмысленным и глупым. Сеон чувствует, что перестарался.

– Эльза, если ты не сможешь справиться с чувством вины, оно всегда будет тебя преследовать и омрачать твою жизнь. И любой сможет воспользоваться этим и сделать тебя слабой. Тебе нужно простить себя, обещай, что найдёшь способ, как всё исправить. И выполнить мою просьбу ты сможешь только, если будешь живой, согласна?

– Ты прав, я должна с этим справиться.

– Тогда пойдём. Причём идти надо быстро. Не отставай от меня, это твоё первое задание, иначе я и моя семья пострадают, если кто-то узнает, что ты жива, и я тебе помог.

Лиз молча кивает. Сеон продолжает путь к узкому мосту, который ведёт на другой утёс. Каменный виадук пролегает над пропастью, и нет никаких ограждений. Лиз решительно идёт вслед за Сеоном. Под ними сгущается темнота, далеко внизу бушует море, заглушая их шаги. Сильные порывы ветра пронизывают их и стремятся сбросить с моста. Но девушка продолжает идти, не отставая от своего проводника. Когда они оказываются на другой стороне, Лиз чувствует удовлетворение, что ей удалось справиться со своими страхами. Перед ними очередная лестница, которая уходит вверх по склону, так что не видно конца. Теперь предстоит подъём, наступает полная темнота, так что Лиз поднимается скорее на ощупь. Проходит довольно много времени, из-за темноты Лиз перестаёт осознавать, кто она, где она и зачем всё это. Дыхание учащается, каждый шаг даётся всё тяжелее, но она старается не думать об этом и продолжает бесконечный подъём. Горло от тяжёлого дыхания разрывается, и воздух с трудом входит в лёгкие. Сердце болит, всё тело ноет и у Лиз уже только одно желание – прекратить этот подъём. Вокруг такая тьма, что девушка не видит ничего перед собой, даже Сеона. Ещё какое-то время они также продолжают подниматься, пока не доходят до ровной площадки. Она радостно встаёт на неё, надеясь, что подъём окончен.

– Полпути одолели, – тяжело дыша, произносит Сеон.

– Полпути…

Лиз даже думать не может, что нужно пройти ещё столько же.

– Да, так-то быть обычным человеком.

– А что раньше я сразу взлетала на вершину?

Сеон негромко смеётся, когда он успокаивается, слышно, как он делает глоток. Потом касается холодной флягой Лиз. Девушка берёт её и начинает жадно пить.

– Ты там сильно не увлекайся, нам ещё вода понадобится, а она будет нескоро. Взлетать, ты, конечно, не взлетала, но поднималась легко и быстро, и никаких трудностей у тебя это не вызывало. Может, и взлететь могла, но никогда так не делала. Всё, пора идти дальше.

Лиз слышит его шаги и двигается в ту сторону, откуда они раздаются. Подъём начинается снова, и вроде краткий отдых дал возможность восстановиться, но его не хватает надолго. И снова Лиз чувствует, что задыхается от подъёма. Неужели у неё получится подняться на вершину, преодолев ещё такой же путь? Неровная ступенька под ногой заставляет девушку потерять равновесие. Лиз машет руками, всё замирает вокруг, она изо всех сил пытается удержаться и не сорваться вниз. Каким-то чудом это ей удаётся. Сердце бешено стучит, страх переполняет её, она чувствует, как адреналин гуляет по телу. Лиз восстанавливает дыхание – это помогает ей успокоиться. Она совсем не слышит пыхтение Сеона, это значит, что девушка ужасно отстала. Лиз взбирается вверх, стараясь, ставить ноги аккуратно. Она ускоряется, но так и не может услышать Сеона.

Через какое-то время чувство безысходности снова накатывает на неё. А если она больше не сможет продолжать подъём, и у неё совсем не останется сил? Может, и не надо этих мучений, бросить всё и спрыгнуть в пропасть, сразу станет легче. Это мысль начинает крепнуть в Лиз, ей, конечно, совсем не хочется умирать, но сколько можно выдержать, ведь у всего есть предел. Но она вспоминает своё обещание Сеону: исправить совершенное убийство хорошими делами и простить себя. Ради этого она должна выжить. Эта мысль придаёт ей сил, она начинает взбираться с невероятной скоростью, движения получаются естественными, не требующими такого напряжения, как раньше. Лиз как бы со стороны смотрит на себя и поражается этой лёгкости. В таком состоянии она продолжает подъём и только в последний момент осознаёт, что она уже на вершине, где сидит и тяжело дышит Сеон.