Афанасий Курчуганов - Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера

– А, ну верно.

И тут зазвучал горн. Команда в поход.

Я кричу роте

– Боевая тревога! Передислокация, действуем согласно боевому расчёту.

Все сорвались, и я вместе со всеми, за мной бежали оба лейтенанта, за какие-то минуты лошади были впряжены в телеги, и на них стали укладывать наш НЗ.

Все вооружились, экипировались и уже начали строиться. Капитан прискакал на своём жеребце. Лейтенантам тоже подвели лошадей.

Командир отдал команду, вперёд, и мы двинулись к воротам. Возле выхода замерли, стали ждать. Ждали около получаса. Наконец подъехал полковник. Капитан дал команду смирно, подъехал на встречу, и прямо с коня доложил, полковник оглядел нас и поздоровался. Мы ответили. Далее они отъехали чуть в сторону, и о чём-то беседовали. И вот капитан даёт команду вперёд, и мы пошли, волчьим шагом вестфолдингов.

Километров через пятнадцать встали на привал. Солдаты достали немудрёную снедь, в основном хлеб и сало. Перекусили, отдыхаем. И тут голоса.

– Старшину к командиру.

И так несколько раз. Я прибежал, доложился. Мне велели сесть. Начал капитан.

– Полк оказался к походу не готов. НЗ ни у кого, кроме нас, не собрано. Телеги поломаны, только интендантские службы более-менее нормально, но им грузится пол дня. Приказ поступил выступить сегодня, а выступать то и некому. Полковник очень обрадовался, что хоть одна рота в порядке. Задача поставлена следующая, играем роль головного дозора, дескать полк сзади движется. Сейчас ждём личный обоз полковника, и вместе с ним топаем ещё пятнадцать километров, и встаём лагерем. Ждём остальных. Вопросы есть, вопросов нет, отдыхаем.

А примерно через час подъехало ещё шесть телег, это был личный обоз командира полка, палатка штабная, кровати, сундуки, столы, стулья, да мало ли чего ещё нужно командиру в походе. И мы двинули дальше. А уже на закате развернули лагерь. И только через два дня нас догнал полк, полковник был злой как собака, увидел свой шатёр и подобрел, не много. А мы ему тут же ужин, он ещё сильнее подобрел. Вызвал к себе нашего ротного на беседу. А мы ловили на себе ненавистные взгляды остальных офицеров полка, но особенно выделялся взгляд командира нашего батальона. Вот уж точно, он нас первых на убой пошлёт, при первой же возможности.

Ну вот, чую я, не будет у него этой возможности.

Вышел ротный, дал команду.

– Отбой. Утром выступаем за час до рассвета.

И подмигнул мне, начало интригующее.

Глава 3. «Заговор».

Утром тихо поднялись, тихо собрались, и тихо удалились, незачем весь полк будить. Командир спешился, велел то же сделать и остальным офицерам, и подозвал меня.

– Хочу всех нас поздравить. Теперь мы не первая рота второго батальона, а отдельная разведрота полка.

Что это такое потом объясню.

И подмигнул мне.

– А пока у нас особое задание, придумать причину, почему полк на два дня задержался с выходом. У кого какие мысли?

– Диверсия на дороге,

Выдал поручик.

– Типа крестьяне бунтовали.

– Глупо, конечно, но придумай подробности, почему про этот бунт никто не узнал, и где те бунтовщики. Ещё варианты есть.

– Мост по дороге поломан, мы проходили один, через овраг. Вот мы шли дозором и обнаружили, что тот мост пушки не выдержит. Ну и занялись ремонтом, а в полк отправили вестового, чтоб они не торопились, мол ремонту на два дня.

– Как основа подойдёт, теперь продумываем детали.

А во время обеда, лошадям то надо отдыхать, обговаривали детали. Хочу пояснить для читателя, что в средние века скорость передвижения подразделений целиком зависела от состояния лошадей. Лошадь не человек ей отдыхать надо обязательно, не то она помрёт. В общем двадцать пять – тридцать километров в день – это предел. Если путь не далёкий, на два, три дня, можно и сорок – сорок пять километров пройти, но затем обязательно надо дать лошадям хорошо отдохнуть. А если поход серьёзный, то проходить больше двадцати пяти километров в день лошадям ну ни как нельзя. Логистика войны, и она будет актуальна до конца второй мировой.

В обед порешали так. Возле моста задержались не надвое суток, а на день. Второй день спишем на ещё какой-нибудь мост, мало ли их по дороге попадётся.

Назначили вестового, того же Савелия. За инструктировали его «до слёз», вечером представим полковнику. Проинструктировали всю остальную роту, каждый должен был запомнить, что он делал поминутно. Кто и сколько разгружал телеги, кто валил лес, где и какой, кто возил, кто старые скобы из старого моста вырубал. В общем продумали всё до мелочей, под конец и солдаты и мы поверили – да мост мы ремонтировали. Капитан написал письмо, которое вестовой передавал. Вечером представим план полковнику, и вестового заодно.

Двинули в путь. Второй «поломанный» мост желательно найти, где нить поблизости. Иначе можем спалиться. Какими дорогами пойдут другие полки, мы не знаем, скажем, что тот или иной мост был поломан, а окажется, что перед нами его кто нить проходил. И мост был целёхонек. Под вечер такой объект нашёлся, встали возле него лагерем. Дежурные начали кашеварить, кто-то разворачивал штабную палатку, кто-то встал в дозор, а я вместе с плотниками принялся топорами ошкуривать второй «поломанный» мост, чтоб новее выглядел. Вообще то навряд ли кто-нибудь будет проверять и опрашивать солдат, что было, чего не было. Но чем чёрт не шутит, а вдруг у корпусного командира настроение будет ещё хуже, чем у нашего полковника. Учинит дознание с целью лишить полковника должности. Ведь может оказаться, у него на это место другая кандидатура, из числа родственников, приготовлена. А тут такой замечательный случай, опоздание к месту сбора, да ещё обман вышестоящего начальника. Как говорится бережёного – Бог бережёт, а не бережёного – урядник стережёт. Вскоре подтянулся полк. Ротный, вместе с вестовым, встречал командира возле его шатра, доложил, вместе зашли в палатку. Пробыли там не долго, ротный выглянул, махнул поварам, мол несите ужин, и выпустил Савелия. Сам остался ужинать с полковником. Значит, всё складывается удачно.

За месяц с небольшим дошли до западных границ и влились в корпус генерала Румянцева. Зря мы паниковали, никто дознания не учинял. Многие полки опоздали ещё больше.

Глава 4. Война без войны.

Встали под Ригой, разбили палатки, начали заготовку дров, я помнил из истории, что стоять тут предстоит до следующей весны, почти год. Так, что обустраиваться предстоит капитально. Странно, что капитан об этом ничего не знал. Я его спросил, почему так? Оказалось, что его учили самому необходимому, война уже шла. Ни истории, ни политэкономии, ни тем более литературы в школе не преподавали. Учили самому необходимому для войны, физике, химии и математике, и всё углублённо. Никто ж не знал, что из того или другого пацана или девчонки получится, боец или учёный. Учёные на войне ой как нужны, они оружия наизобретали столько, что в итоге мы переломили хребет богомолам. Я тоже учился в эпоху перемен, болонская система, Е Г Е, и прочая хрень. Мне повезло с родителями, они были хоть и не из интеллигенции, но ужас как начитанны. Вот и в меня вдолбили советское образование, а потом и в мою дочь, что в дальнейшем ей очень пригодилось. Шутка ли, женщине дослужиться до генерал-полковника и стать министром военного строительства. Что-то воспоминания нахлынули, сейчас не об этом надо думать, сейчас другая война.