Ксения Рудазова - Паргоронские байки. Том 6

Что больше похоже на классическое определение ребенка?

Но всерьез гхьетшедариев пока еще не воспринимали. Они не были воинственны. Все были уверены, что выжечь их поместья не составит труда. Просто никто не видел смысла этим заниматься, пока жив и силен главный враг.

– Десять легионов, – рисовал в воздухе план Сильдибедан. – Мы десятеро будем зваться вексиллариями. Знаменосцами. Мы будем не командовать своими легионерами издали, а вести их в бой. Каждый легион будет делиться на десять когорт – в первой будем лидировать мы сами, остальные возглавят достойнейшие после нас.

– Что делать, если один из нас погибнет? – спросил Худайшидан. – Легион будет поглощен другими?

– Нет. Число кла… легионов не должно больше уменьшаться. Если вексиллария убьет другой гохеррим – он докажет тем свою силу и сам станет вексилларием.

– Прекрасная мысль! – вспыхнули глаза Мардзекадана. – Мне нравится!

– А если это будет не гохеррим? – спросил Худайшидан.

– В таком случае мы объявим турнир за титул. Пусть молодые сражаются – и лучший среди лучших станет одним из нас.

Эта мысль понравилась всем еще больше. Гохерримы обожали турниры. На них они сдерживались, сражались не до гибельного исхода, но все равно безумно их обожали.

Новоявленные вексилларии оживились, стали обсуждать грядущую реформу. Единение! Совместный удар на нактархимов! Сильдибедан и Росканшидан уже наметали систему будущего народа-армии, но каждому первородному нашлось, что добавить.

– Когда мы расправимся с нактархимами и раздавим всех остальных, Паргорон станет нашей житницей, – хрипло вещал Эррешидан. – А потом мы сделаем его огромной крепостью… и пойдем дальше. Вы знаете, как кишит душами пространство за Кромкой? Мы заставим бушуков показать туда дорогу – и наши клинки никогда не будут голодать.

Эррешидан был первым, кто научился поглощать души. Он же был и тем, кто сильнее всех это любил. Его меч Кровожад был особенно жаден, особенно ненасытен – и Эррешидан щедро его кормил.

Но ему всегда было мало.

– У меня есть предложение, – сказала Джойнайшидана. – Нактархимы – сильный враг. До того, как ими займемся… не проредить ли нам сурдитов? Накормим как следует клинки их мясом…

– Между нами и сурдитами – толща Чаши, – перебила Руналодана. – Мой клан все время делает туда налеты, но ты знаешь, сколько воинов гибнет в дыме ларитр? Эти выпуки Легких… с ними охереть как трудно драться!

– Поэтому я предлагаю прорубить новый тоннель, – ухмыльнулась Джойнайшидана. – Прямо в центре. Там, где был дворец той твари, которую я убила.

– Тоннель сквозь Чашу? – удивился Мардзекадан.

Джойнайшидана только осклабилась. Братья и сестра посмотрели на нее с сомнением, но возражать не стали. В конце концов, если кому и под силу такой подвиг, так это ей, Могучей Княгине.

– Сытые клинки – это очень важно, – согласился Худайшидан. – Но я тоже хочу сказать. Эррешидан, ты тут хорошо сказал насчет судьбы сурдитов, ла-ционне и остальных… но один народ ты позабыл. Что ты планируешь делать с кульминатами?

Эррешидан хмыкнул. Кульминаты всегда как-то выпадали из картины. Да, иногда гохерримам удавалось одолеть кого-то из них, но только целой гурьбой. Даже первородные не рисковали выходить на них в одиночку.

– Неверно поставленный вопрос, – отвел взгляд Сильдибедан. – Я бы лучше спросил, что кульминаты планируют делать со всеми нами.

– Я каждое утро начинаю с фразы: спасибо, что я еще жив, о кульминаты, – хохотнул Резкельшидан. – Если бы они были такими же, как мы, в Паргороне давно бы остались только кульминаты.

– Верно, – кивнул Худайшидан. – Поэтому я считаю, что делать их врагами неразумно. Вместо этого разумно будет… но, впрочем, пусть за меня скажет другой. Вы слышите?

Гохерримы прислушались. Рокот. Гул. Земля словно чуть вздрагивает. И грохот понемногу нарастает, приближается…

– Я позволил себе дерзость пригласить на нашу сходку гостя, – сказал Худайшидан.

– Ты что замыслил, Князь?! – воскликнул Гаштерлодан. – Ты восстал против нас?!

– Я бы никогда не восстал против гохерримов! – вспылил Худайшидан.

– Я всегда говорил, что ему нельзя верить! – повысил голос Гаштерлодан. – Он же последний из… подгнивших!

Худайшидан невольно сжал кулаки. Его алый глаз вспыхнул пламенем, черный – чуть заметно задымился. Единственный тут в доспехах, в маске на пол-лица, Гниющий Князь придвинулся к Гаштерлодану и процедил:

– Я «подгнил» только телом. А что касается твоих малодушных и подлых слов, то ты мне за них еще ответишь. Но не здесь и не сейчас. Братья! Сестры! Я привел на эту встречу друга – и простите, что не предупредил!

Его толком не слушали. Все смотрели на быстро растущую багровую громаду. Коротконогий и длиннорукий, с огромными рогами, он шагал неторопливо, но каждым шагом мог перемахнуть здание.

– ПРИВЕТ, ХУДАЙШИДАН, – раздался оглушительный глас.

– Привет, Агг! – помахал Гниющий Князь.

Остальные Зубы смотрели на это с неприкрытым изумлением. О том, что Худайшидан водит дружбу с кем-то из кульминатов, слухи ходили давно. Но его не спрашивали – Гниющий Князь всегда был замкнутым.

И Гаштерлодан сказал правду, Худайшидан – последний из кариозных. Четверо остальных погибли тысячи лет назад – они родились слабее здоровых Зубов, страдали от вечной боли, и постоянные войны выкосили их в числе первых… хотя потомство успели оставить все.

Но не Худайшидан. У него яд Ралеос отравил только часть тела, и он сумел обратить свою слабость в силу. Тоже живущий в непрерывной агонии, Худайшидан научился ее претерпевать, почти не обращать на нее внимания. Искусство, которое переняли от него и остальные, а Джулдабедан даже включил в курс обучения молодых.

Конечно, лучше всех этому мог научить сам Худайшидан. Но из него плохой наставник. Его клан так же велик, как у остальных, но Худайшидан почти не управляет им, а много времени проводит в одиночестве, в пустыне и горах.

Видимо, там он однажды и встретил Агга.

Громадина подошла вплотную к Школе Молодых и поджала ноги, опускаясь на горячий песок. Длиннющая рука медленно протянулась вперед – и встретилась с рукой Худайшидана.

Алый глаз сверкнул, Гниющий Князь с некоторым превосходством глянул на братьев и сестер. Все ли смотрят? Хорошо ли видят?

Они смотрели. Они видели. И они все шире улыбались, потому что уже прикидывали, насколько ценными союзниками будут кульминаты.

Их мало в Чаше, кульминатов. Их в десятки раз меньше, чем гохерримов или нактархимов. Но даже один Агг – это гиря, способная склонить весы в нужную сторону.

А ведь обмен новостями еще не закончился. Мардзекадан приберег напоследок самое сладкое. Когда все устали восхвалять Худайшидана, он лениво поднялся, отсалютовал копьем и сказал: