Ольга Ярошинская - Как приготовить дракона

А может, удастся уговорить селяночку на что-нибудь еще? Ванна большая, а он совсем не против потесниться.

Теплая вода смывала усталость с его тела, и Гарри закрыл глаза, наслаждаясь и предвкушая еще большее удовольствие. Дверь скрипнула, и он лениво выпростал руки на края ванны. Сейчас главное не спугнуть. Действовать осторожно и аккуратно.

Он повернул голову, нежно улыбаясь, и дернулся от неожиданности так, что вода плеснулась за бортик. Выпрямившись, Гарри уставился на мужика, который загораживал дверной проем.

– Зачем трезвонил? – угрюмо и без малейшего почтения спросил мужик. – Вода вроде есть, мыло на полке. Чего надо?

– А вы, собственно, кто? – поинтересовался Гарри.

Бритый почти наголо, выцветшая полосатая майка без рукавов обтягивает мощный торс, на правом плече наколка с непонятными завитушками.

– Работаю тут, – без особой охоты ответил здоровяк. – Полотенце, что ли, принести?

– Да, – кивнул Гарри. – Полотенце.

Мужик исчез в комнате, а после явился с кривоватым гусем, встряхнул его так, что полотенце размоталось, и повесил на крючок на стене. Посмотрев на Гарри с мрачной угрозой, которая, видимо, должна была отбить всякую охоту звонить в колокольчик, мужик шагнул к дверям, но, передумав, развернулся и склонился к ванне, опершись на бортик.

– Давай сразу проясним, – проникновенно сказал он. – Если полезешь к Катьке, я тебе все пальцы переломаю, один за одним. Усек?

– Отец, что ли? – уточнил Гарри.

– Нет, – ответил мужик. – Но это ничего не меняет.

Выпрямившись, он указал двумя пальцами сперва себе в глаза, а затем на Гарри и наконец ушел, аккуратно закрыв за собой дверь.

– Деревня, – процедил Гарри, а потом взял с полки мыло.

Пахло оно без особых изысков, но было увесистым и без прилипших волос. Пойдет.

Таверна опустела, Виктор закрыл дверь за последним посетителем и теперь гремел на кухне посудой, Мила, моя помощница, уже ушла домой, и я, вынув припрятанную под стойкой книжку, устроилась на стуле в уголке.

– Сведения занятные, устрашающие и пользительные об исконных обитателях земель, вод и небес, – прочитала я и открыла страницу, заложенную веточкой петрушки.

Я уже читала эту книгу когда-то, но решила посмотреть вновь – вдруг что-то забыла. Самописной ручкой, подаренной мне Виктором на прошлый день рождения, я подчеркнула драконьи моральные качества, которые в целом были выше всяких похвал, за исключением амбициозности, тяги к любови страстной, особливо с девами, блуда не ведающими, и некоторой алчности до сокровищ, которыми драконы не желали делиться ни с кем.

– Где мне взять в Лоханках девицу, блуда не ведающую? – вслух пробормотала я.

– А ты с кем это успела погулять? – яростно выпалил Виктор, выглянув из кухни. – С кузнецом, что ли? Он же мне обещал, что…

– Да отстань ты от меня со своим кузнецом!

– Значит, Фейрех не просто так сюда шляется. Так и думал. Да я ему…

– Во-первых, это не твое дело, – резковато ответила я. – Ты мне не отец.

– Всыпал бы ремня! – кипятился он.

– А во-вторых, не успела я ничего, – оборвала я Виктора. – И с драконом тоже не собираюсь. А что еще делать – не представляю.

– Давай рассказывай, – потребовал он, вытирая руки. – Что тебе надо от этого ссыльного пижона?

– В идеале, чтобы он остался в Лоханках навсегда, – вздохнула я.

Виктор задумчиво поднял глаза к потолку и предложил:

– Допустим, если сломать ему ноги…

– Ты что! – возмутилась я. – Ну-ка, брось эти свои методы.

– Действенные и простые.

– Понимаешь, если в Лоханках будет хоть один исконник, то рен Фейрех даст моей таверне звезду, внесет ее в реестр, и тогда к нам станут ездить новые люди…

В глубине души я была согласна с реном Фейрехом: Лоханки и правда напоминали болото. Так почему бы не всколыхнуть эту трясину?

– Пойдешь со мной сегодня на озеро? – спросил Виктор.

– Пойду, – согласилась я и положила книжку на стойку. – Только с посудой разберусь.

Я прошла на кухню, оглядела гору тарелок и шеренги кружек, выстроенные в огромных раковинах, которые Виктор соорудил по моей просьбе, и включила кран, из которого послушно потекла вода. Все были уверены, что Виктор сделал для меня дивную систему подвода воды – и он на самом деле проложил трубы, которые мастерил с кузнецом битых полгода. А вот воду по ним пустила я. Для болотной ведьмы это, как оказалось, сущая мелочь.

Вода была всюду – и на земле, и под землей, и на небе. Надо – бери. И однажды, почти сразу после смерти матери, я поняла, что могу управлять водой, даже не задумываясь. Я радовалась неожиданному подарку судьбы и не догадывалась, что это неправильно, пока не прочитала в той самой книжке про исконных обитателей, что есть у них враги – ведьмы, управляющие стихиями.

К счастью исконников, всех ведьм, пришедших из иных миров, давно извели, ибо твари эти были злобными и жадными и хотели только лишь господства над всем живым – так гласили безжалостные строки. Поплакав над ними немного, я призналась самой себе: да, я, наверное, злобная. Когда рябой Ганс плюнул моей кашей на пол, я запретила ему приходить снова. И как он ни умолял – не смягчилась. И жадная я: каждый раз радуюсь, пересчитывая дневную выручку, и звезду на таверну очень хочется, ведь тогда мой сундучок с монетками будет наполняться быстрей. И господство над людьми – штука приятная. Стоило появиться в Лоханках Виктору, как я быстро поняла, какой он бесценный работник и заманила его в таверну посулами, вкусной едой и кровом, и с тех пор бессовестно использую его с утра до вечера. Он вроде не против, но факт есть факт. Книжки не врут. А значит, я, Кэйтлин Тут, оставшаяся сиротой пять лет назад, болотная ведьма.

Я повела руками, и вода закрутилась в смерч, который принялся плясать по тарелкам, кружкам и столовым приборам, не выходя за пределы раковины. Через полчаса все будет блестеть и сверкать так, как не отмыла бы и опытная посудомойка.

Нельзя уезжать из Лоханок. Здесь я своя. И если кто-то что-то и подозревает, то держит язык за зубами. Да и кому пожалуешься? Городничему, который сам сказал, что любит меня как вторую дочь? Он очень помог мне после смерти матери – ходил ужинать в «Хромой единорог» каждый вечер и исправно платил даже за пересоленную кашу и подгоревшие котлеты. А с городничим часто хотели люди поговорить о том, о сем. И тоже заказывали и платили. Или, может быть, Виктору? Он человек уважаемый, по выходным даже читает проповеди в храме, но за меня кого хочешь голыми руками порвет. И если в городничем я еще сомневалась, то в Викторе была уверена на все сто.

– Готова, Катюха? – спросил он. – Шапку надень, уши застудишь.

Наверное, нас сблизил общий секрет. Я родилась здесь, в Лоханках, но очевидно, что кто-то из моих прародительниц был пришлой ведьмой. А вот Виктор сам явился из другого мира, полного чудес.