Нинель Мягкова - Отборная бабушка

По одежде и мебели похоже, что уже не средние века – шёлк, кружева, резьба опять же искусная по дереву. Век семнадцатый-восемнадцатый. Учитывая удобства в доме, довольно современного вида, скорее восемнадцатый.

Гонения на ведьм, по идее, позади, но кто знает, как они тут реагируют на попаданцев. Мало ли, казнят на месте. Лучше осмотрюсь, тихо освоюсь, а там посмотрим.

Постучав, в комнату впорхнула давешняя горничная с подносом. Споро расставила на прикроватном столике пиалу с бульоном, тарелочку с сухим печеньем, чайничек и крохотную чашечку, явно из одного сервиза в розовые цветочки.

Мещанство жуткое, но не будем придираться.

Есть внезапно захотелось с такой же силой, что и жить. В животе заурчало.

Отец расплылся в довольной улыбке и погладил меня по голове огромной лапищей.

– Кушай, Марьяна, поправляйся. Набирайся сил. Я завтра зайду обязательно, проведаю тебя.

Он оставил меня на горничную и ушёл. На лице его явно читалось облегчение.

Я сморгнула непрошеные виноватые слезы.

Горничная подсела ко мне на кровать с пиалой и явным намерением кормить меня с ложечки. У меня даже не было сил сопротивляться. Есть хотелось неимоверно, а доносить еду до рта трясущимися руками я буду долго.

Когда от печенья остались одни крошки, а от чая чаинки на дне чашки, меня потянуло обратно в сон.

Засыпать было страшновато. Вдруг я тут, в этом теле временно? Засну – и прощай Варвара Ильинична насовсем. Но бороться с Морфеем долго не смогла.

Следующий раз я пришла в себя поздним утром. В кресле никого не было, хотя вышивка лежала на прежнем месте. В ней прибавилось деталей, горничная зря времени не теряла.

Ноги слушались уже лучше. Я доковыляла до кресла, осмотрела окно. Открывалось оно привычно, поворотом ручки. Никаких замков, защиты от детей и прочих хитростей.

Распахнув створки, я по пояс высунулась в проем, вдыхая чистый, незагазованный воздух. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась зелень, изредка разбавленная скоплением невысоких черепичных крыш. Прямо под окном благоухал розами порядком запущенный сад.

Я прищурилась на восходящее солнце.

Все не так плохо, с другой стороны. Я теперь молода, небедна, судя по прислуге, руки-ноги на месте, голова соображает. Опыт, опять же, никуда не делся, а он штука вообще бесценная.

Сколько раз средний человек мечтает за свою жизнь начать все сначала? Мне это удалось.

Буду благодарна.

И выжму из этого шанса все.

Какое-то время я чинно-благородно сидела в комнате, ожидая, что меня будут кормить завтраком. Застелила постель, передохнула в кресле, глядя в окно и с наслаждением дыша свежим воздухом. Тихую радость приносило уже то, что ничего не болело. Нет, одышка и слабость и тут никуда не делись, но в отличие от приобретённых с возрастом, тут я очень даже знала, как с ними бороться.

Всего-то начать вести здоровый образ жизни.

Зато ни тебе артрита, что не позволял иногда даже чашку нормально взять, ни язвы желудка – я надеюсь!

Желудок, стоило о нем подумать, отозвался мелодичной руладой, напоминая, что после вчерашнего легкого перекуса в нем ничего не было. Поразмыслив, я решила обеспечить себя завтраком самостоятельно, то есть наведаться на кухню. И вообще, сходить на разведку. Нужно же мне привыкать к новой жизни, и незаметно выведывать, что да как? Знаний о новом мире мне при подселении, увы, не вложили.

Кухня поместья – а в здании явно больше одного этажа и пяти спален – должна, по идее, находиться где-то внизу. Шастать по дому в ночнушке и халате, тем более ближе к полудню, когда не только прислуга, но и хозяева, скорее всего, давно проснулись, я не решилась. Открыла гардероб, выбрала платье попроще.

Хотя сложных в нем и не было.

Привычно, на плечиках, висело штук десять мешков нежно-пастельных цветов, в основном разных оттенков поросячьего.

Похоже, Марьяна розовый сильно уважала.

Платье оказалось легким, но плотным, из качественного тонкого льна. Отделки особой не было, кант из шелковой ленты по рукаву, подолу и горловине, да мелкие пуговички впереди, на которые, собственно, это платье и застегивалось.

Пуговичек, по ощущениям моих пока еще непослушных пальцев, было не менее десяти тысяч. Но мы с пальцами справились.

Белья под платье я не нашла, хоть и обыскала в комнате все ящики и полки. Вспомнился Дюма, и быт того времени, когда дамы гадили под себя прямо на улице, элегантно приподняв юбки, и для облегчения процесса трусов не носили. Хорошо, хоть здесь туалет имеется, и вообще канализация.

Но трусов все равно нет.

Обидно.

Ну да ладно. С пляжа я еще не в таком виде возвращалась. Подол у платья длинный, само оно непрозрачное, ничего не видно. Да и надела я его прямо на ночную рубашку, на всякий случай.

Я решительно приоткрыла дверь и храбро высунула нос в коридор.

Никого.

Осмелев окончательно, я отправилась на экскурсию, принюхиваясь.

Логично же, что кухня должна пахнуть едой.

Когда я добралась до лестницы, откуда-то снизу потянуло густым коричным духом, с нотками ванили.

Кажется, на завтрак булочки.

Я облизнулась и прибавила шагу. Спуск по лестнице тоже можно считать разминкой. Голодать я не собиралась, детям, даже страдающим ожирением, это вредно. Просто прибавить активности, и следить за тем, что в рот кладёшь и в каких количествах. Помню, с второй внучкой в пубертатный период намучились. Бедняжка в четырнадцать лет весила под сотню, дочь моя поздно спохватилась.

Съездила, называется, кровиночка в Штаты по обмену. Принимающая семья, не особо высокого достатка, питалась в основном фаст-фудом, ну и гостью приобщили. Железный занавес тогда только-только открыли, все было в диковинку, ну и… результат, как говорится, на лице.

Ничего. За полгода все согнали. Гуляли мы с ней много, и мучное-сладкое убрали из меню. Вытянулась, постройнела, растяжки только на боках остались, но такая наша женская доля. Увы. Бёдра без полосочек бывают только в фотошопе.

На кухне мне не сильно удивились. Наверное, не первый раз Марьяна самостоятельно добывает себе пропитание. Интересно все же, куда подевалась горничная? Вчера отец вроде бы строго приказал ей глаз с девочки – то есть с меня – не спускать.

Круглолицая, темноволосая повариха спешно сервировала мне завтрак прямо там, на кухне. Расчистила угол разделочного стола, и плотно заставила тот тарелками. Тут и воздушные до прозрачности блинчики, и коричные булочки, на запах которых я, собственно, пришла, и сметана, и варенье в плошках, свежий, одурительно пахнущий луговыми цветами мед…

Теперь я поняла, откуда у девочки объёмная фигура. Если так завтракать, и в том же духе обедать и ужинать, то еще не такую красоту наешь.