Сергей Ванюков - Тридцать три процента

–Сударыня, –замурлыкал пристав, –вы – Афродита. Ваши губки так прекрасны, что меня

переполняет зависть к ветру, ласкающему их.

Ваши дивные глаза растопят любое ледяное

сердце. Ваш большой палец правой ноги –словно

лепесток розы. Он будит в женщинах корыстную

зависть, а в нас, от него обезумевших, пылкую

страсть безнадёжную…

–Ну, про остальные части тела, я думаю,

мы поговорим попозже. Вы всегда так

красноречивы?

–Нет. Только когда опьянён совершенством.

–Подождите, я попробую догадаться, –девушка

шагнула вперед и приподнялась на цыпочках.

Упаковка «Орбит» во рту пристава не смогла

избавить его от разоблачения.

Улыбка на лице незнакомки не оставляла в том

сомнений.

–Никогда, слышите, никогда не верьте рекламе,

–попытался отшутиться Илья. –А насчёт иных

частей вы правы. Оставим их до лучших времён.

Я ещё не всё разглядел.

–Наглец. Неужели вы надеется дожить до этих

времён? Думаю, вам придётся довольствоваться

тем немногим, что успели увидеть.

С этими словами она шагнула за порог

и попробовала закрыть дверь. Но нога

дальновидного Ильи уже стояла там, где надо.

–Я вас так долго искал, а вы мне так не рады,

–уныло произнёс он. –Вас как зовут?

–Лапу! –гневно произнесла Афродита.

–Красивое имя. Я буду величать вас Лапушка.

Позволите? –Печаль сменилась серьёзностью.

–Так вот, Лапушка. Вы созданы не человеком, а

Творцом. Папа есть?

–Есть.

–Ничего, бывает, –пристав вознес руки к

потолку и, закрыв глаза, встал на одно колено. – И послана тварь божья Лапа, дабы струить свет в

мире теней…

Молитву прервало уже знакомое хрипение.

Правда, на этот раз оно раздалось гораздо ближе.

Илья открыл глаза. Перед его носом красовалась

распахнутая пасть бультерьера. Величина

собачьих клыков превосходила все дозволенные

природой размеры.

«Интересно, пса на этой неделе кормили?

Навряд ли. Ишь, вылупился».

Перспектива быть надкушенным огорчала

Илью. «Тьфу ты, –постарался успокоиться

пристав. –Всякая чушь в голову лезет. Но, с другой

стороны, чего это она давится слюной?» Собака

облизнулась.

–Молодой человек, –донёсся голос сверху, – пока вы не до конца обрели форму коврика,

скажите, вы кто?

–Судебный пристав. –Жёстко произнесённые

собственные слова сдёрнули пелену с глаз Ильи.

Как он мог забыть! Отныне –только бездушие,

твёрдость и… что-то ещё. Никаких послаблений.

Перед законом все равны. Надо меньше пить. С

колен Илья поднялся иным человеком.

Собака с нескрываемым интересом

наблюдала за приставом. По мере того как

незваный гость преображался, её любопытство

заметно ослабевало, уступая новому чувству

–страху. Ну, а уж после того, как Илья, вынув

красные корочки, сунул документ ей под нос,

млекопитающее, не раздумывая, бросилось на

улицу, срочно отправлять свои естественные

надобности.

–Максимов Алексей Сергеевич здесь живёт?– прорычалИлья.

–Проживал.

–Почему проживал? Он что, умер?

–Нет. Ещё жив.

–Прописан?

–Да.

–Это хорошо. Значит, проживает. А вы кто?

–Его жена. Бывшая.

–Разведены?

–Пока нет.

–И это хорошо. Значит, действующая.

–В каком смысле?

–В действии, значит. Понятно? Брачный

контракт есть?

–Есть.

–А вот это плохо. Дети есть?

–Нет.

–И вот это хорошо.

–Что ж хорошего?

–Для дела, деточка, для дела.

–Я вам не деточка.

–А я вам не ужин слюнявым тварям. Живёте

вдвоём?

–Нет, одна.

–А Максимов?

–Я же сказала, он здесь не живёт.

–Ну, хотя бы бывает?

–Практически нет. А в чём, собственно, дело?

Во время лаконичного диалога Илья с

характерной для него наглостью отодвинул

хозяйку и прошёл в квартиру. «Это я удачно

зашёл», –подумал пристав, выбирая

намётанным взглядом наиболее дорогие вещи

для ареста.

–Кстати, не расслышал, как ваше имя,

отчество?

–А я и не говорила. Елена Валентиновна.

–Так вот, Елена Валентиновна, дело в том, что

ваш муж взял деньги и возвращать не хочет. Разве

не странно?

–А я здесь при чём?

–Вы? Не при чём. При чём имущество,

находящееся по данному адресу. Оно, как я

правильно понимаю, а я правильно понимаю,

принадлежит на правах собственности

прописанному здесь, но ныне где-то быстро

бегающему Максимову А. С.

–Ну, не так уж он и быстро бегает…

–Неважно. Важно, чтобы мы с вами сработались.

Зовите понятых, составим акт ареста, ну и, конечно

же, акт изъятия.

–Хорошо. С чего начнём? Вы, кажется, говорили

о вещах Алексея? Пройдёмте в соседнюю комнату.

Соседней комнатой оказался балкон, а

вещи Алексея уместились в двух основательно

потрёпанных чемоданах.

–Начнём, пожалуй, с этого, –Елена расстегнула

один из них.

–Предоставленное имущество неликвидно, – возмутился Илья, зажав двумя пальцами нос. – Его никто не купит.

–Понятие ликвидности и неликвидности

относительно. Норковая шуба менее ликвидная,

чем булка хлеба, однако, и на неё есть покупатель.

Постираете. Прорекламируете как вещи Ленина,

забытые им в шалаше. Коммунисты с руками

оторвут.

«Ну не стерва ли?» –подумал Илья, тоскливо

рассматривая груду грязного белья. В горле

запершило. –Извините, в этом доме кран с водой

есть? Пить почему-то захотелось.

Лена с язвительной улыбкой вышла из

комнаты. Обретённую свободу пристав решил

использовать с максимальной выгодой и

внимательней изучить интерьер квартиры. Он

обнадёживал. Обилие книг и сервиз на полсотни

персон наглядно демонстрировали, чем сыт

человек. Мысленно переместив телевизор и

набор кожаной мебели в свою однокомнатную

квартиру, Илья улыбнулся: «Не возражаю». Тут

его взгляд остановился на небольшом кристалле

в серванте. «Какая занятная вещица», –подумал

Илья и, открыв дверцу, бесцеремонно взял

кристалл …

Придя в себя, пристав некоторое время лежал с

одним открытым глазом, восстанавливая в памяти

день минувший. Усилия были тщетны. Илья зевнул

и открыл второй глаз. Версий не прибавилось.

«Попробуем разобраться. Во-первых, судя по

тому, что я лежу, меня уронили».

–Интересная версия, –раздался женский

голос. –Тем не менее –не факт.

Илья чуть не свернул себе шею, стараясь

определить, где находится наглец, так

бесцеремонно оборвавший ход его скудных

мыслей. Наконец он заметил Лену. Девушка сидела

в кресле и красила ногти. Одарив её презрительным

взглядом и подобрав обломки сознания, пристав

продолжил размышления: «Во-вторых. Похоже,

я женат. Правда, супругу не узнаю, –Илья ещё