Валерия Шаталова - Верни мою душу, ведьма!

– «Всё не так! Всё неправильно!» – повторяла Сибель сквозь всхлипы.

Хотя у молодой ведьмы совершенно не было опыта в подобных ритуалах обмена, но из рассказов бабушки, она знала, что такого быть точно не должно.

***

[Академия стихий в Рогранте, владения магов. / Ярослав Власов]

Ярослав лежал на полу и всё ещё косил глазами в сторону, где скрылась кричащая, похожая на бледный труп девушка. За дымчато-синей, словно живой стеной, испещренной вспыхивающими символами суетились неясные силуэты. Их голоса доносились будто из жестяного ведра, то ли с эхом, то ли со скрежетом. Справа кто-то шмыгал. Ярослав повернул гудящую голову: на полу, обхватив колени, тряслась в истерике другая девушка. За её спиной уходил вверх ряд парт и терялся в синеве тумана.

– Где я? – хрипловато обратился он к ней и закашлялся.

Та вздрогнула от неожиданности, вытаращила зелёные глазищи:

– Альвис? – она сорвалась с места, опустилась рядом с ним, схватила за руку. —Альвис!

– Эмм? Чего? – не понял парень.

На лице девушки мгновенно вспыхнула дикая надежда:

– Выпусти меня отсюда!

– Да я и не держу, – он развёл руками и тут же скривился от простреливающей боли и простонал.

– Не можешь, да? – Истеричка шумно шмыгнула носом и зло добавила: – Вот и сдохнем, значит вместе. Инквизы и тебя не пощадят.

– Инквизы? – недоумевал Ярослав.

– Пыта-а-а-ть буду-у-ут, – заревела в голос девица.

Парень резко сел, отчего всё вдруг покачнулась, закружилось. Голова болела, а тело ломило, будто его всю ночь пинали. Синева туманной стены отсвечивала, предавая его рукам жуткий бледный оттенок. Ярослав с очередным стоном помотал головой и сосредоточился на более важных вопросах:

– «Я видел собственное тело в душевой. Ведь видел же? Как такое возможно? У меня глюки или… кома какая-нибудь? Я в больнице? Или нет? Похоже на универ. Универ? Но какого фига? Не понимаю. И тело… Моё тело… Я же помню. Дерьмо! А если я умер? Если это ад?» – Он снова бросил взгляд на исписанные мерцающими символами стены. – «Спецэффекты? Фокусы? А уползшая беременная девица? Актриса? Такое вообще возможно сыграть?»

Мысли опять вернулись в душевую:

– «Но я-то не играл. Я видел… себя…» – он бросил хмурый взгляд на истеричку и переспросил: – Пытать будут, говоришь?

Девушка в ответ громко всхлипнула.

– Слушай, да что происходит, а? Какие пытки? Это – ад? В котлах что ли варить будут? – Ярослав хотел хоть каких-то ответов. – Черти?

Истеричка неожиданно подавилась всхлипом.

– Правильно! Чертить! – она вскочила, схватила с ближайшей парты гусиное перо, подбежала к дымчатой стене, где проступали контуры окна и принялась царапать чёрные знаки.

Парень со стоном поднялся и встал за спиной девушки. Голова ещё кружилась. Телу, казалось, было ещё хуже.

– Решила вычислить площадь усечённого конуса? – оценил он расплывающиеся перед глазами художества. Девушка испуганно вздрогнула.

– Твой голос… Он другой.

Она хотела добавить что-то ещё, но дымка в местах символов начала клоками сползать на пол, явив распахнутое окно. Ярослав оторопело уставился на средневековые каменные постройки.

– Да что за фигня-то?!

Истеричка шустро вылезла наружу и понеслась по карнизу.

– Ну знаешь, дамочка, я как бы тоже к пыткам страстью не пылаю.

Ярослав, болезненно кряхтя и матерясь, ринулся за ней. По карнизу второго этажа они добежали до угла здания. Затем девушка спрыгнула на выступающий козырёк, опустилась на четвереньки с намерением свеситься ногами вниз.

– Подожди, – Ярослав её опередил, первым оказался на земле. Тут же подхватил висящую девушку под ягодицы и аккуратно поставил на землю. Она густо покраснела, а потом рванула со всех ног. – Да подожди ты! Чёрт! Блин!

Ярослав увязался следом. Подсознательно он для себя решил, что зеленоглазая истеричка что-то знает об этом месте. И раз убегает от пыток, значит, им точно по пути.

Они петляли между хозяйственными постройками, пересекли выложенную допотопной брусчаткой площадь и оказались возле кованых ворот.

– Эй, постой! – поравнялся Ярослав с девицей. – Куда мы бежим?

– Подальше от инквизов. Бабушка Лорен всегда говорила, что главное правило выживания – предусмотрительность. Вот я и предусмотрела путь экстренного побега. Я так надеялась, что до этого не дойдет! Но появился ты и всё разрушил. Ты мне жизнь сломал!

Девушка принялась тараторить между всхлипами про запрещённые заклятия, Объединённый Краевой Совет, проклятые тела… Она говорила, ускоряясь и пропуская целые куски слов.

– Что-то не правильно. Ты не правильный! Другой! И проклятое тело альвиссы до обмена не было беременным. Ну точно не на крайнем месяце! Живот вырос за считанные минуты.

– Жуть.

– Такого не должно было произойти. Не должно! – вслух произнесла девушка. Похоже, от бега у неё закололо в правом боку. Она остановилась перевести дух.

Ярослав всё больше убеждался, что мадам немного того. Однако всё равно попытался выудить у неё хоть какую-то информацию:

– Инквизы – это те, кто пытает?

– Да.

– За грехи при жизни? За то, что плохо себя вели? Делали ужасные вещи?

– Конечно, ужасные! – воскликнула она со злостью и снова побежала.

Ярослава одолевали сомнения. Пейзажи вокруг казались слишком неправильными для адских. Малоэтажные постройки больше походили на европейскую деревню, удивительно лиловые кроны деревьев и вовсе отдавали флёром сказочности, да и люди на улицах выглядели спокойными, занятыми своими хлопотами.

«Да у нас в российской глубинке народ в гораздо худших условиях живёт, чем в местном аду. Так всё же может это не ад? Стоит ли верить сумасшедшей?»

Парень перешел с бега на шаг, поймал любопытный взгляд дородной бабы, держащей за ноги двух трепыхающихся кур. Вокруг неё была аура обычной деревенской жизни. Казалось, если у этой женщины и есть в доме котлы, то они явно предназначались для наваристой куриной лапши…

– Стоять! – громогласно раздалось впереди, – именем закона великого Рогранта, прославленного града магов стихий и…

Ярослав осторожно выглянул из-за угла дома и, в который раз за сегодня, офигел.

Высокий худой мужчина в помпезном голубом камзоле и накрахмаленных белых перчатках пафосно вещал про какой-то Рогрант. Его тёмные волосы были собраны на затылке в аккуратный хвост. В руках он держал конец верёвки, переливающейся серебряными нитями и зелёными всполохами. Рядом, устремив обречённый взгляд в небо, прямо в грязной луже стояла на коленях та самая истеричка. Сверкающая верёвка смыкалась удавкой на её шее и с каждым словом лощеного хмыря петля затягивалась всё сильнее.

***

[Окрестности Рогранта, владения магов. / Сибель Блумель]