Олеся Рияко - Ангельд Чёрный: демон Недремлющего моря

Первое на что падал взгляд, это даже не гармония тонких аристократичных черт лица и не тонкий розовый шрам пересекавший правую бровь, минуя глазницу следуя и до середины щеки, а его военная выправка – вышколенная осанка по которой в любой толпе узнаешь человека на службе у короля.

– Кажется, вы перепутали этот гостеприимный дом с портовой корчмой, милорд. – Сказал он сквозь стиснутые зубы.

– Отойди! Он мой! – Прорычал Люмьен, и протянул руку, собираясь оттолкнуть прервавшего их мужчину в сторону, но вместо того взревел от боли и, не в силах удержаться, опустился на одно колено, там же где и стоял, с запястьем вывернутым крепкой рукой военного под неестественным углом. – А-ай! Что ж ты делаешь, паскуда! Отпусти! Ты хоть знаешь кто я!

– Еще один неблагодарный, которому здесь явно не место. – Сказал тот и брезгливо выпустил руку Люмьена оттолкнув его от себя.

Ангелика опомнилась и, в очередной раз поправив съехавшую шляпу, чуть склонилась в вежливом поклоне. Быстро сказала, уже собираясь уйти:

– Вы правы, сударь. Прошу простить, грубияна! За сим позвольте удалиться…

– Не позволю. – Вдруг спокойно ответил мужчина и, не сводя с нее взгляда, с металлическим шелестом выхватил шпагу из ножен. – Вы нарушили законы гостеприимства, насмехались своим видом над светлым праздником бога Вальдоса, а кроме того позволили себе говорить мерзости о хозяйке этого дома. Я чту божественные заветы, но долг чести не позволяет мне вот так просто отпустить вас с миром.

Сказать что Ангелику оторопь взяла – это ничего не сказать. Если бы ее лицо в тот момент наполовину не скрывала маска, то собравшаяся публика узрела бы ее несколько раз позорно раскрывшийся и закрывшийся рот. Позорно – потому что острая на языка Ангелика, должно быть впервые за всю свою сознательную жизнь не нашлась что ответить оппоненту.

– Капитан Тэльмар Рэнд, – представился мужчина целя ей в грудь шпагой, – доставайте оружие, если не хотите быть на месте зарубленным насмерть.

Фыркнув так эмоционально, что даже перо на шляпе качнулось в сторону, мужчина в черном сложил руки на груди и свысока взглянул на капитана. Даже несмотря на то, что тот был его почти на голову выше.

– И не подумаю. А вы что же, до того как зарубить, даже не спросите моего имени?

– Узнаю после. Эту тряпку, что скрывает ваше гнусное лицо, будет куда проще сорвать с бездыханного тела.

«Ах, значит гнусное лицо!» – возмутилась Ангелика, но на провокацию не поддалась.

– Сдается мне, не законы гостеприимства нарушенные в чужом доме и не мой богомерзкий наряд толкают вас на убийство. – Усмехнулся мужчина но из-за платка только морщинки в уголках глаз могли сказать присутствующим об этом. – Что, неужели вы соперник Люмьена в борьбе за седло прекрасной Ангелики Эндорф?

Видно на этом у капитана Рэнда иссяк запас вежливых слов – в воздухе блеснула сталь, рассекая его со свистом вправо и влево. Так, что мужчине в черном едва ли удалось увернуться, а как только он смог увеличить расстояние между собой и противником, его черный дублет разошелся на груди, явно лишившись не меньше дюжины пуговиц.

Но противник дал ему время едва ли на один свободный вдох и снова пошел в атаку. Когда сталь, в очередной раз взметнувшись к потолку, срезала край широкополой шляпы и страусиное перо, Ангелике пришлось таки выхватить свою шпагу, чтобы не позволить мощному удару пройтись по собственной руке.

За громогласным лязгом от удара стали о сталь послышался вскрик упавшей в обморок женщины и чей-то возглас:

– Да что же вы делаете! Стража! Стража! Кто-нибудь, остановите их!

Позволив шпаге противника соскользнуть с его собственной, будучи ведомой силой удара, мужчина в черном быстро сменил оборонительную стойку и пошел в атаку, делая выпад за выпадом да так быстро и яростно, что капитану даже шанса не представилось перехватить инициативу – у него едва хватало сил и внимания парировать быстрые мощные удары, неизменно отступая назад, пока Тэльмар Рэнд не был вынужден спиной упереться в одну из мраморных колонн, скрестя шпаги с противником у самого своего носа.

– Боюсь, что и вам, мой дорогой капитан, из-под хвоста госпожи Ангелики светит только вид на копыто летящее точно в лоб! – Выдохнул запыхавшийся мужчина в перекошеном черном дублете и в нелепо обрезаной широкополой шляпе с жалким обрубком страусиного пера.

Но устного ответа на очередную дерзость не получил, зато единственным рывком был с невероятной силой отброшен на пол, так что не меньше трех шагов проскользил по мрамору от места падения.

– Ангелика! – Огласил зал злой возглас Майрона Эндорфа, так что все звуки вокруг потонули в его отголосках, взвившихся до изукрашенного фресками потолка.

Бой был не окончен, ведь гарду шпаги девушка по-прежнему крепко сжимала в своей руке… вот только шляпа слетела с ее головы, позволив крупным волнам иссиня-черных волос рассыпаться по плечам и спине блестящим водопадом вплоть до самого пояса.

– Ангелика Наяда Талия Эндорф! Что за балаган ты тут устроила!

Растолкав гостей, прямо перед ней возник старик отец, даже через пышную бороду которого было видно как от гнева трясутся его губы и наливаются гневным румянцем щеки.

Достаточно грубо сдернув с ее лица платок, мужчина схватил свою дочь повыше локтя и рывком поставил на ноги, прошипев в ухо так, что услышала только она.

– Ты позоришь меня! Неужели не могла другого времени выбрать для своих выходок! И перед кем… боги милостивые, перед сыном моего партнера!

– Он тебе не партнер, а конкурент. – В тон ему сквозь зубы процедила Ангелика.

На это налитые кровью глаза лорда Эндорфа едва ли не выкатились из орбит. Не в силах и слова произнести, мужчина нахмурился пуще прежнего и тремя быстрыми короткими рывками содрал с лица дочери две собольи брови и бородку, которые Ангелика за серебряное зеркало выменяла у театральной труппы, готовившей представление для сегодняшних гостей.

– Ай…

– Ты только посмотри на себя… что за дрянь ты нацепила…

За его спиной раздался вежливый кашель и мужчина вынужден был обернуться.

Там стоял капитан Тэльмар Рэнд. Военный виновато поклонился ему и словно избегая взгляда Ангелики протянул ей испорченную шляпу.

– Я… я прошу простить меня, миледи. Сэр, полагаю, все случившееся – моя вина. Я не должен был…

Отец Ангелики вдруг громко расхохотался и хлопнул того по плечу, со словами.

– Что вы, сударь! Это вы нас простите, кажется наша шутка зашла слишком далеко. – И добавил, повысив голос так, чтобы и все остальные точно услышали. – Это я подбил дочь устроить небольшое представление, да кто же знал что вот так оно все обернется. Вы уж простите меня, выпил должно быть немного лишнего, думал такое лицедейство всех немного повеселит, а оно все вон как обернулось. И вы, Люмьен уж не гневайтесь, ведь Ангелика все это не со зла. Просто она у меня заядлая театралка! Как в роль вживется, так может часами из нее не выходить! В какой-то момент даже сам верить начинаю, что не дочь мне Наяда родила, пусть волны морские вечно шепчут ее имя, а сына! Правда, милая? – спросил с улыбкой и, будто приобняв, склонился к ее уху, сквозь зубы прошипев, – Ну-ка извинись! Живо, кому сказал!