Светлана Нарватова - Зачет по тварезнанию

Она ворвалась в мою жизнь, как ураган. Как снежная лавина, что сносит со склонов всё живое и неживое. Когда смотришь издалека, кажется, что она медленно ползёт по склону. Но не дай Дайна оказаться у нее на пути. Ты понимаешь, что всё. Белый гремящий ужас сейчас поглотит тебя. Но ты просто стоишь и смотришь. Потому что от тебя уже ничего не зависит.

Вот и я так.

Стояло жаркое лето. Последний экзамен остался позади, и я гордо нёс корону лучшего студента четвертого – уже пятого, предвыпускного, – курса боевых магов. Я даже не вспомню, что мы обсуждали с парнями. Наверное, что-то очень важное, как мне тогда казалось. Я помню только, что развернулся с каким-то широким жестом и мне в бок впился уголок фолианта. Фолиант несла хрупкая темноволосая девушка с короткой, по последней столичной моде, стрижкой. Брюнетка его не только несла, но и читала. Прямо на ходу.

– Ой! – сказал я.

– Смотреть нужно, куда идёте! – буркнула девица, не отрывая взгляда от книги.

Я просто оторопел.

– Не путайтесь под ногами! – недовольно заявила она где-то с уровня моей груди и подняла взгляд. Невидящий взгляд человека, слишком поглощённого своими мыслями, чтобы обращать внимание на окружающих.

У нее были огромные карие глаза с длиннющими ресницами, маленький аккуратный носик и пухлые черешневые губы. Легкое платье облегало соблазнительные холмики груди и тонкую талию.

Вокруг одуряюще пахло медовником. Этот аромат врезался мне в память. С тех пор я ненавижу запах медовника. Хотя трава, в общем-то, не виновата.

Однокурсники ржали.

Я бы тоже посмеялся. Если бы мог перестать на нее пялиться. Неделю брюнетка с карими глазами мерещилась мне повсюду. Неделю она мне снилась каждую ночь. Потом у нас началась практика в действующих войсках, и на какое-то время мне стало не до неё. Скажем так: я упахивался до такой степени, что засыпал, стоило голове коснуться горизонтальной поверхности, и просто не помнил, снилось мне что-нибудь или нет.

Острый период прошёл, и после практики на душе осталось только неясное, саднящее чувство чего-то потерянного.

А потом пришёл новый учебный год, и нам представили нового преподавателя по тварезнанию.

Ее звали Джелайна Хольм.

Она провела невидящим взглядом по нашим рядам, и все сразу вспомнили, что они боевые маги, а не мешки с картошкой.

Вот тогда я и понял: всё.

Всё, мир уже никогда не будет таким, как прежде.

А я всё еще не придумал, как с этим жить.

Леоно́р лей Гамэ́с, ректор академии, был не в духе. Я тоже была не в духе. Впрочем, выражение «не в духе» не описывало и десятой части всего спектра эмоций, которые я испытывала. И их накала.

Целый год – год! – я вкалывала, пахала на ниве науки, как последняя лошадь, чтобы поехать в эту экспедицию. Да я в эту академию, чтоб ее огнеплюй затоптал, согласилась пойти только ради этого. Сам Сафониэль лей Гроссо, великий и прекрасный заведующий кафедрой магической защиты столичного университета, согласился принять меня в проект и стать моим руководителем магистерской диссертации. Через два часа я должна была отправиться телепортом в столицу, откуда завтра утром стартует экспедиция в Южные горы.

И что?

И ничего!

И ничего не будет из-за, воплежуть его забодай, Кейрата Торнсена!

Я стояла здесь, в кабинете ректора, вместо того чтобы собирать вещички из съёмной квартиры. Мало он мне крови попортил за учебный год, он мне теперь и перспективы на будущее решил загубить!

– Нет! – решительно заявила я. – Нет, я не поставлю этому… этому… студенту зачёт по тварезнанию! Он за два семестра был на занятиях раз пять от силы.

– Семь, – поправил меня лей Гамэ́с.

– Из семидесяти двух, – напомнила ему я.

Он как-то сразу сдулся.

– Кейрат – самый сильный боевой маг потока! – по новой начал заводиться ректор. – Я не могу его отчислить из-за какого-то зачёта .

– Я тоже считаю, что тварезнание у боевиков заслуживает экзамена хотя бы в одном из семестров! – влезла я со своим любимым коньком. – И кому, как не вам, об этом знать, – я неприлично ткнула пальцем собеседнику в лицо.

Левая щека лея Ленора до самого подбородка была прорезана безобразным шрамом от удара мечеклыка. Шрама, несводимого ни одним притиранием, ни одним лечебным заклинанием. Не помогало в таком случае даже вмешательство оперирующих врачей.

Но лей Гамэс мое замечание проигнорировал.

– Приглашайте его на индивидуальные консультации, лея Джелайна, – он бросил в меня слова, а в урну – измятую до состояния шарика бумажку. – Вы должны находить индивидуальный подход к обучающимся.

На счет «леи» он мне, конечно, польстил. Благородной крови во мне не было ни капли, в отличие от лея ректора. Мы – люди простые, что думаем, то и говорим.

– Я уважаю политику межкультурной толерантности и уважения к малым народам Империи, – отметила на всякий случай я. – Но Кейрат Торнсен… Он же, прошу прощения, двух слов связать не может. Он, простите, вчера с гор спустился, где овец пас, ни манер, ни здравомыслия. Это же двухметровая машина убийства без чувства самосохранения. Его нельзя к нормальным людям пускать!

– Торнсен принёс Академии золотой кубок на Императорском турнире! – отчеканил ректор.

– Знаю, я его туда возила. Потому и представляю, во что он превращается на поле боя.

– Потому и возили, – буркнул под нос лей Леонор.

– Что? – не уловила я смысла в его словах.

– Потому и возили, – в полный голос повторил ректор, – что после ваших пар он полигон под ноль выжигал.

– Вы и это мне в вину поставите?

– Нет, благодаря вашей совместной работе у нас золотой кубок. Ведь можете, когда хотите!

– Не хочу!

– Эта: «Не хочу!» Тот: «Не хочу!» Вы сговорились, что ли?! – взвыл лей Леонор. – Он блестяще учится. Он термаг на 100 баллов сдал, а вы говорите, он двух слов связать не может, – ректор в раздражении бросил взгляд в открытое окно.

Ну хоть не у меня одной сегодня день мелкозубу под хвост. Словно чувствуя, что о нём тут говорят, по полянке под ректорскими окнами, повесив голову, плёлся студент выпускного курса Торнсен.

Точнее, он мог бы стать студентом выпускного курса, если бы я поставила ему зачёт.

А я не поставлю!

– Я не знаю, и знать не желаю, как он сдавал термаг.

Лично я термаг сдала на девяносто пять, и то – со второго раза. Поэтому не нужно мне рассказывать про сто баллов по термагу у Кейрата Торнсена из западных горцев. Я даже не уверена, что он в состоянии прочитать вопросы задания.

– То есть «нет», и это ваш последний ответ? – строго вопросил лей Леонор.