Светлана Нарватова - Женщина: взгляд изнутри

Светлана Нарватова

Женька сразу обратил внимание на эту миниатюрную кареглазую Катину подружку. Её звали Елизавета. Когда торжественный обед закончился и молодые (которые, кстати, были уже не столь молоды) отправились на самолёт, он сказал девушке, что с радостью доставит её до места назначения.

– Не стоит беспокоиться, я уже вызвала такси, – не проявила девица интереса к его предложению.

– Но до машины-то проводить вас можно? – Женька галантно предложил даме локоть.

– До машины можно, – милостиво согласилась та.

– Я слышал, вы врач, – решил поддержать светский разговор Женька.

– Правильно слышали.

– И что должно у меня болеть, чтобы я смог оказаться у вас на приёме?

– Голова. Причем очень сильно.

– Вы невропатолог? Ой, знаете, так нервы в последнее время расшалились…

– Мимо.

– Психиатр? Знаете, я буквально ощущаю, как начинаю сходить с ума, – он приложил свободную руку к сердцу.

– Опять мимо.

– Вы меня заинтриговали прямо. Так кто вы? Что мне нужно сделать, чтобы оказаться в ваших руках?

– Пол сменить. Я – гинеколог, – и утешающее потрепав его по плечу, она добавила. – Ну не нужно так расстраиваться. Я же могла и проктологом оказаться.

После чего Елизавета села в такси и уехала.

Если вы думаете, что гинекологический кабинет – не место для шуток, то вы правы. И всё же:

– И чего ты тут развалилась?

– Неприветливая ты какая, Лизка! Тебе что, кресла для меня жалко?

– Это – моё любимое. Я за ним как у станка уже десять лет почитай как. Слазь давай! – деланно-командирским тоном закончила Лизка. Елизавета Сергеевна Бесстужева, если быть точнее. Между прочим, врач-гинеколог высшей категории. Это вам не за вареньем к бабушке сходить.

Катя, более известная под именем «Котя», Лизина подруга, – скорчила обиженную физиономию.

– А вдруг ты мне сейчас как что-нибудь скажешь, а я на ногах не удержусь?

– Нет, Котя, ты не беременна.

– Я сама знаю, что не беременна. Может, – подруга замялась, – может, у меня что-то по-женски? В смысле, я – бесплодна?

Лиза только вздохнула на это.

– Ты не бесплодна, ты просто дура. И по-женски у тебя только выводок насекомых между большими полушариями. Нет, не этими. Не тот размерчик. И нечего в меня носками кидаться! Одевайся, у нас тут пол холодный, и проходи, будем чай пить.

– Лиз, мы уже больше чем полгода как не предохраняемся, а всё никак! – ныла Котя, натягивая колготки.

Котя не так давно вышла замуж. Удачно. Муж Коти, Тимур – врач по образованию, директор завода по профессии и тамерлан по призванию, – в жене души не чаял.

– Подумаешь! Каких-то лет десять-пятнадцать назад диагноз «бесплодие» ставился только после трёх лет регулярной половой жизни без предохранения. Это нормальная физиология.

– Чего же тут нормального? – шмыгнула носом Котя.

– Ну как? Ты не девочка, Тим – не мальчик. Репродуктивные способности с возрастом, увы, не растут. Опять же: начали вы встречаться. У него своя микрофлора, у тебя своя. Пока они подружатся…

– Да сколько уже можно дружиться?!

– Сколько нужно. Третье. Дети любят делать сюрпризы. Чем меньше их ждёшь, тем выше вероятность, что они появятся.

Лиза говорила громко, чтобы её было слышно в смотровом. Сама тем временем переложила бумаги со своего стола на стол акушерки и накрывала на него, что бог послал. Бог нынче не был оригинален: стандартная коробочка конфет от благодарной клиентки и чай в пакетиках.

– Не ожидала от тебя подобной эзотерики. – Подружка, наконец, оделась и вышла в кабинет.

– Бог с тобой, я стопроцентная материалистка! – заявила Лиза, разливая кипяток по кружкам.

– И эта фраза – тому явное доказательство, – хмыкнула Котя и потянулась за конфеткой.

– Не буквоедствуй. Вот смотри…

Лиза устроилась на своём многострадальном стуле, сделала глоток горячего чая и посмотрела на конфеты. Глаза б её на сладкое не смотрели. Эх, бутербродов бы сейчас. А лучше отбивную. Но есть хотелось. Лиза последовала примеру подруги и откусила кусок конфеты. Свежие.

– Ты переживаешь, что у тебя не складывается забеременеть, – продолжила Бесстужева, – считаешь дни до месячных, расстраиваешься, волнуешься… А организму плевать, по какому поводу у тебя стресс, он на любой реагирует одинаково – запускает систему повышенной боеготовности. Вот приплывают сперматозоиды к яйцеклетке: «Тут-тук, мадам, к вам можно?», а она им: «Не время нынче, мальчики! Родина в опасности!» Ты какой чай будешь: чёрный или зелёный?

– Зелёный. Что, прямо так и говорят? – Катя хихикнула.

– Нет, конечно. Когда это носители мужской сущности интересовались чьим-нибудь мнением, кроме собственного? Навалятся скопом на бедную девочку, и какой-нибудь самый удачливый того-этого. Катится такая яйцеклетка оплодотворённая, делится… наболевшим. Добирается до матки. А ей: «Мы на осадном положении», и она с ближайшими месячными – знакомиться с окружающим миром. Что ты так смотришь, между прочим, с большинством зигот так и случается. Естественный отбор: слабые, с «битым» генотипом, несвоевременные – на выбраковку. Это если яйцеклетка вообще вышла. А если стресс зашкаливает, то овуляция вообще прекращается.

Шутки-шутками, а стрессы – нынче главная причина бесплодия. Все болезни от нервов, и только сифилис от любви, как любила говаривать акушерка Вера Ивановна, которую Лиза считала своей наставницей.

– Да ладно, это ты меня успокаиваешь! – буркнула Катя.

– Успокаиваю, конечно, – согласилась Лиза. – Спокойствие в этом деле – самое главное! Бесплодие у неё! Вот было у меня в практике несколько случаев… Одну женщину помню. Пять лет её лечили. В конце на УЗИ ей врач сказал прямым текстом: "Через ваши спайки яйцеклетка не пролезет, даже если её хорошенько намылить и пинка для ускорения дать". Что тут поделаешь… Она смирилась, поехала на курорт отвлечься, горе минеральной водой запить, а там тили-тили, трали-вали. Приходит вся в слезах: теперь ещё и аменорея! Аменорее оказалось двенадцать недель.

– А муж что?

– Дурочка! Она с мужем на курорт ездила. А был случай, кстати, когда другая не с мужем… Ладно. Я вот только одного не понимаю: почему тебе Тимур всё не объяснил, он вроде медик у нас…

Тимур по специализации был реабилитологом и давно уже не практиковал, но познания имел крепкие. Что значит, советская школа! Знания вбивались качественно, на всю жизнь.

– А я с ним на эту тему и не разговаривала…