Анна Константинова - Привет, Яга!

– Нет, ошибки никакой быть не может, – ответил человек, который упорно называл себя моим помощником. – Давай об этом позже, у нас и правда мало времени.

Я откинулась на спинку стула и еще раз обвела взглядом роскошную комнату. Мне, пожалуй, лучше было бы свалить подобру-поздорову от странных фокусов, но кое-что останавливало: во-первых, слишком хорошо помнился вчерашний ужас в лесу. Шляться по этим кустам одной больше не хотелось, лучше уговорю потом Василия меня проводить. Яга не Яга – это все, конечно, прикольно, но домой-то возвращаться надо…

Но, во-вторых, возвращаться в общагу мне отчаянно не хотелось. На секунду вспомнилась наша комнатка в конце коридора: малюсенькая, с тремя кроватями и одним столом, захламленная так, что протискиваться к окну за косметичкой приходилось боком… Ну, в конце концов, имеет же студентка право пожить пару дней в загородном домике в лесу, тем более что сейчас выходные, а Василий – очень приятный мужик. Я все-таки решила освоить белиберду, которую в меня пытался запихать этот… ну, пусть будет «помощник».

– Василий, а «ликбез» – это, вообще, чего такое?

Иногда, вот как сейчас, казалось, что помощник скоро все бросит, закроет домик на замок и уйдет в лес, подальше от меня…

– Ладно, сори, забудь, потом сама посмотрю, не отвлекайся, – пробормотала я, но поздно, моего личного лектора опять понесло в сторону.

– Твое сленговое молодежное «сори», дорогая новая хозяйка, если хочешь знать, происходит от английского слова, которое в переводе означает «извини», а что мы говорим про вину?

– Ну да. Вина, своя или чужая, – слишком серьезная вещь, чтобы упоминать ее после каждого чиха. А после… ну… знаешь… если вдруг звук такой неожиданно издашь?

– Метеоризмами, к счастью, никто из созданий, с которыми ты будешь общаться, не страдает. Да соберись же! Времени… никто не знает, сколько его у нас! С гостями на Этой Стороне я договорился, они могут подождать, но вдруг Оттуда кто придет.

– Откуда Оттуда?

– Ту Сторону еще называют Обратной. Можно говорить: Мир Черного Солнца, Мир Мертвых, Мир Фантазий, Сказок даже, – его можно по-разному называть, суть от того не меняется. У нашего мироздания, знаешь ли, две стороны, как у медали, и ты теперь – главный винтик в механизме перехода. Если части вдруг окажутся без связи, это может привести к огромным бедам.

– Слушай, я не нанималась быть каким-то винтиком на какой-то там переправе!

– Будь любезна, дай мне быстро объяснить хотя бы самое основное, а потом порассуждаешь. Еще раз повторюсь, если сегодня Оттуда никто не придет – это просто чудо будет.

Через пару часов оказалось, что чудес в моей новой жизни хватает, а вот удачливости нет, как и раньше. Никогда мне не везло на экзаменах, поэтому я лично к плохому раскладу всегда готова, могу даже Василия поучить.

Новый наставник успел как раз рассказать про наш домик. На самом деле избушка оказалась таким переходником, который может поворачиваться то в один мир, то в другой. Только до меня эта сложная мысль дошла, как настало время для практики.

Стук раздался неожиданно, причем стучали с той стороны домика, где и двери-то не было. Тонкий, но скрипучий и противный голос повторял непонятные слова:

– Ибушка-ибушка, повейнись ка мине пеедом, ка лесу задОм!

Василий успел только невнятно выругаться и крикнуть: «Держись! Помни все, что я говорил!» – как моя бедная картина мира разрушилась раз и навсегда, вместе с самим миром.

Домик вполне ощутимо сделал поворот, будто в центре был насажен на гигантскую ось. Пришлось схватиться за стол, но это не помогло удержаться. Я подумала про землетрясение и зажмурилась, а когда открыла глаза, то поняла, что оказалась совсем в другом месте.

Комната напоминала прежнюю, но выглядела так, будто в ней лет пятьдесят никто не жил. Везде висела паутина и летали поднятые поворотом хлопья пыли, мои чудные обойки покрылись пятнами плесени и местами свисали со стен. Мебель развалилась, из грязных окон с разбитыми стеклами просачивался мутный голубой свет. Пахло затхлостью, старыми вещами и землей.

Значит «Мир Мертвых» – вовсе не фигура речи! И где теперь этот мой помощник? Мысли вертелись в голове, как бешеная карусель, голос за дверью (теперь она оказалась с другой стороны) все завывал, а я судорожно пыталась понять, что делать. Рядом вдруг нарисовался огромный черный котище с желтыми глазами. Он посмотрел на меня и призывно мяукнул.

– Ва… Василий! – я звала единственного человека, который мог мне помочь, но он куда-то делся. Вместо него на меня таращился кот… Василий, значит. Вот как! В сознание медленно заползала ужасная догадка:

– Ты чего, здесь превращаешься в кота и говорить не можешь? – спросила я шепотом.

Котяра в ответ коротко мяукнул и пошел к двери, даже лапой ее поцарапал – мол, открывай.

Я попыталась подняться с грязного пола: вокруг валялись старые тряпки, и было противно сидеть среди них, – но тело ощущалось совсем чужим. Мне, похоже, приделали незнакомые руки – старые и морщинистые, все в пятнах. Я вдруг поняла самое страшное: в этом мире все становится таким, будто уже давненько… не было живым. По-другому Та Сторона никого не принимает… кроме котов, кажется.

Новый мир вторгался в голову и рушил все, что казалось постоянным, но не давал времени впасть в ступор: в дверь продолжал колотить кто-то неведомый, с противным голосом. Василий, еще более противно завывая, царапал дверь. Нужно срочно вставать и открывать этот несчастный проход. Главное – все сделать правильно и поскорее вернуться назад!

Пришлось, двигая чужими, непослушными конечностями, кое-как подняться. Тряпки потянулись вслед и оказались лохмотьями моей одежды. Рассматривать себя и задумываться о происходящем не хотелось. Радовало только одно: бояться того неизвестного, за дверью, я перестала. Яга тут, кажется, главный Босс? Ну что ж, поиграем за нежить!

Дверь поддалась с жутким скрипом, и передо мной открылась картина Обратного Мира. Лес стоял тихий. Деревья, кусты, трава – все выглядело серым, мертвым и пожухлым. Воздух пах запустением и плесенью. Невеселый пейзаж разглядывать было некогда – перед крыльцом в странном голубом свете, льющемся с неба, маячила невысокая фигура… как будто бы мужичка. Во всяком случае, я разглядела бороду, шляпу-колпак на голове и какие-то ветки у него в руках.

– Пйиветствую тибя, Яга! – выговорил бородатый. Человеческая речь – явно не его конек. Из-под бороды блеснули маленькие глазки. Сердится, поди, что долго его продержала за дверью. Надо срочно вспомнить, какие слова говорить, но мозг отказывался работать. Бородатый подождал немного и сам продолжил: – Я – баникь. Звать меня Шип. Пусти во ибушку!