Татьяна Коростышевская - Храните вашу безмятежность

Дона Муэрто орала. Я испуганно вспомнила, что в девичестве она носила фамилию Маламоко и принадлежала к дальней захиревшей ветви этого достойного, но бедного рода. Итак, свекровь я невольно все же уязвила.

– Маура, – велела она, отдышавшись. – Отведи дону догарессу переодеться.

Я поднялась из-за стола. Наверное, мне следовало извиниться. Но зачем? Благочестивая матушка его серенити уже все для себя решила. Я – жалкая интриганка, добившаяся брака без любви. Ничего, ей недолго терпеть меня рядом. Исполнив роль подле супруга на сегодняшнем торжестве, я покину дворец. И пусть они без меня подыскивают Чезаре достойную и любящую спутницу жизни.

Только почему я плачу? Почему не могу сдержать слез обиды и разочарования?

Свекровь на меня не смотрела, зато я встретила торжествующий взгляд Голубки Раффаэле. Бриллиантовое кольцо на ее пальце нестерпимо блеснуло. Я знала, что оно было подарком Чезаре, знаком любви, и это знание заставило меня покачнуться.

– Пойдем, – шепнула Маура, придерживая мой локоть.

Прикосновение к другому заставило меня повернуть голову. Маркизета Сальваторе потупилась:

– Помощь вам не помешает.

Из малой залы приемов мы вышли втроем.

– Не реви. – Панеттоне промокнула мне лицо кружевным платочком. – Старуха умеет уязвить.

– Если вампиры пьют кровь, эта женщина питается девичьими слезами, – пробормотала Бьянка.

Дружелюбие Сальваторе удивляло, но потом я догадалась, что маркизету, наверное, приставили ко мне шпионить. То есть приставила Голубка Паола, ее задушевная подруга.

Разумеется, под надзором о беседе с Маурой можно было забыть.

– Где разместилась свита доны Муэрто? – задала я первый пришедший в голову нейтральный вопрос.

– Благочестивая вдова обошлась без сопровождения.

– Неужели?

– Ну да, – Панеттоне фыркнула. – Прихромала к дворцовым воротам в монашеском рубище и колотила клюкой в створки, пока ей их не отворили.

– Как любопытно. – Я даже замедлила шаг. – А какое судно доставило нам драгоценную гостью?

– Я спрашивала синьора Копальди, но он тоже этого не знает.

Да уж, будь с нами Карла, мы бы не остались в неведении. Однако Бьянку следовало куда-нибудь сплавить. Мы с Маурой многозначительно переглядывались и шевелили бровями.

– Филомена! – Каблуки братца громыхнули по паркету, когда он спрыгнул с подоконника. – Чезаре сказал, что я смогу дождаться тебя здесь.

Руки фрейлин на моих локтях разжались, и я бросилась на грудь Филомену. Беседа со свекровью меня опустошила. Синьорины отошли, чтоб не мешать родственной встрече.

– Ревешь? – шепнул братец.

– А что еще остается?

– Приводить себя в порядок и копить силы. Чезаре обещает нам суматошный вечер.

– Стронцо Чезаре.

– Не помирились?

– Он хочет развестись.

– Ну.

– Что ну?

– Ты ведь сама этого хотела?

– Теперь не хочу.

– Так скажи ему об этом.

– Пусть он скажет первым.

– Что?

– Что любит меня и будет мне верен.

– Чезаре думает, что ты не примешь его чувств.

– Это он тебе сказал?

– Филомена… – Брат обнял меня за плечи и подвел к подоконнику. – Не знаю, как вам с его серенити удалось в столь рекордные сроки устроить такие чувственные шторма…

Он развернул меня, придержал за талию и усадил на широкий подоконник лицом к себе.

– Вам нужно самим с этим разобраться. Поставь себя на минуточку на место тишайшего. Ему в жены досталась юная особа, у которой семь пятниц на неделе, честолюбивые мечты и жизненные планы. Он попросту растерян. Ты доказала дожу, что его достойна. Ты изгнала из лагуны древнее чудовище, разобралась с городским мусором, стала символом благоволения моря к безмятежной Аквадорате. Разумеется, Чезаре не хочет тебя отпускать.

– Развод, Филомен, – напомнила я, болтая ногами в воздухе.

– Ты сама о нем твердишь.

– И что? У меня ведь семь пятниц на неделе. Неужели так трудно хотя бы попытаться добиться моей любви? Между прочим, я почти открытым текстом сообщила Чезаре о том, что согласна разделить супружеское ложе. И знаешь, что он ответил? Что не может иметь детей!

– Бесплодие его печалит.

– И запер меня в спальне!

– Для твоей безопасности.

– Хоть ты не повторяй эту нелепую байку. Моя безопасность! Он просто не желал, чтоб я встречалась с экселленсе в его отсутствие. Чезаре ревнует свою нелюбимую супругу.

– И именно поэтому не изгнал вампира из столицы, а приспособил его патрулировать улицы.

Уже готовыми излиться возражениями я чуть не подавилась.

– Во дворце водятся крысы, – зашептал брат, наклонившись ко мне. – Чезаре не знает, кто именно, поэтому на всякий случай изолировал тебя ото всех.

– Что вы искали с ним на Изолла-ди-кристалло?

– Ты наконец начинаешь думать, сестренка. – Филомен улыбнулся. – За наш семейный атолл разгорелась нешуточная подковерная битва. Мы не знаем, что именно там расположено, но командор да Риальто расшибается в лепешку, пытаясь завладеть островом. То есть твой идеальный роман с юным Эдуардо был всего лишь частью игры патриция.

– Какая чушь!

– Мы с Чезаре так не думаем.

Они с Чезаре! Вы подумайте, они с Чезаре!

– Ерунда.

– Спорим?

– И как я узнаю, что победила?

– Если сегодняшний бал пройдет без происшествий, я… – Синие глаза Филомена загорелись азартом. – Чего хочешь?

– Ты принесешь мне клюку доны Муэрто, и мы вместе спалим поганую палку в камине.

– По рукам! Но если я окажусь прав, ты, дона догаресса, помиришься с мужем.

– Вот еще! Но ладно, спор есть спор. – Мы скрепили его рукопожатием. – Что именно должно произойти сегодня на острове командора?

– Кого-нибудь из Саламандер-Арденте попытаются принудить к браку с кем-нибудь из да Риальто.

– Что? – Я посмотрела на Панеттоне, подпирающую стену в конце коридора. – Ты и Маура?

– Или ты и Эдуардо.

– Но…

– Вот увидишь, все именно так и произойдет.

– Но…

– И поймешь, когда это начнет происходить. – Филомен щелкнул меня по носу. – А пока подумай вот о чем: где в войне за остров самое безопасное место для юной синьоры детородного возраста? Уж не подле ли бесплодного супруга?

Я подумала, ахнула, подумала еще. Если это война, могут быть и жертвы.

– Что с нашими братьями? Филодор на материке. Ему грозит опасность.

– Дож отправил за ним капитана Гаруди, надеюсь, наш профессор уже воссоединился с прочими родственниками на Саламандер.

– Гаруди?

– Он с отрядом стражи должен охранять нашу семью на острове.

Новости стоили двух недель заточения, каждого дня, каждой минуты.

– Прекрасно, – прошептала я.

– Ну, Филомена, теперь ты поняла, сколь предусмотрителен, хитер и благороден супруг, подаренный тебе морем?