Екатерина Романова - Вне отбора: алые небеса

Лекардия была не в духе. Ну, то есть еще больше не в духе, чем когда меня прогнала. На этот раз ее категорически не устроила модель платья, выбранная модисткой для завтрака.

– Ты представляешь, оно с квадратным вырезом! – негодовала сестренка.

– Ужас, – прошептала, сдерживая смех. Тихонько затворила двери и прошла в комнату. Сестра обрушала праведный гнев на голову модистки.

– Мне что, семьдесят? Нет, я, конечно, видела пару участниц, которым слегка и даже не слегка за… эм… в общем, они уже в том возрасте, когда спрашивают про возраст детей! Но это же не повод ради нескольких особ уродовать всех? Нам, в отличие от них, есть чем пощеголять!

Я подумала об уме, но сестра поправила грудь. Сегодня на ужин позволено надеть собственные наряды, и она решила выпятить то, что мужу положено видеть только после свадьбы.

– А ей ты об этом сказала?

Сестренка кашлянула.

– Ладно. Надеюсь, следующие наряды будут более сносны… ми! – она взвизгнула, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Ну да, видок у меня говорящий: грязь на подоле, порванный рукав и стопка листьев на аккуратных каблучках. Я уже молчу про косы. Недаром в резиденции от меня шарахались как от беса.

– Ты снова шлялась по лесам?

– Ну…

Лека приложила указательные пальцы к вискам и зажмурилась. Я отступила на шаг. На другой. На третий для надежности. И заткнула уши.

Вовремя.

От визга сестры у меня колыхнулось платье. Через несколько мгновений в комнату ворвалась стража с обнаженными мечами, да так и замерла. Лека завизжала повторно, на этот раз от страха…

В общем, через две секунды стража нас покинула, а к Леке вернулось самообладание. Размяв виски и раздувая узкие ноздри, она цедила сквозь зубы:

– Надеюсь, тебя никто не видел?

Интересно, под никто она имеет в виду принца?

– Ты тащилась через парадную, конечно тебя заметили! – запаниковала она.

Я молча ждала, пока сестра перебесится. Обычно концертная программа с заламыванием рук длится не больше нескольких минут, а потом выдвигается ультиматум.

– В общем, так! Еще одна выходка, и ты отправляешься домой, ясно?

А вот и ультиматум. Сестра говорила решительно и с холодом в голосе, доставшимся от матери. К слову о рогатых. Мегера появилась в зеркале так внезапно, что мы с Лекой схватились друг за друга и отшатнулись. Зеркало во весь рост появилось в гостиной уже после моего ухода. Судя по деревянному пьедесталу перед ним, его установили для примерки нарядов.

– Так и знала, что с тобой будут проблемы! – вспыхнула Мерида, оценив мой внешний вид. – Лека?

Мы с сестрой опомнились и отскочили друг о друга.

– Пока ничего серьезного, – заверила сестра. – Но если Элия продолжит в том же духе…

И тут я вспомнила о содержимом ридикюля. Не о том, что мне кормилица вложила, его я пока не видела, а о кристалле из ладошки Пресветлой.

– Никаких проблем, – заверила я и достала из сумочки кристалл. – Наоборот!

Мачеха высокомерно вскинула подбородок, а Лека недоверчиво вытянула шею.

– Что это? – спросили они синхронно.

– Я пообщалась со слугами и узнала, что для выхода в финал нужно собрать какое-то количество кристаллов, – Лека нерешительно взяла камушек в ладони и повертела. – Об этом пока никто не знает, и Лека первая, кто добыл камень. Так что я вам пригожусь, Мерида. Обещаю.

Она поджала худые губы, делая вид, что раздумывает над моей дальнейшей судьбой.

– Смотри у меня, – прошипела царга, якобы делая мне одолжение.

Мои внутренности содрогнулись, сминаемые в тугой узел ледяной магией. Не удержав равновесие, я шлепнулась на колени и прохрипела:

– Не на-до…

– Это тебе для улучшения памяти. Чтобы помнила цену ошибки!

Боль схлынула также неожиданно, как и появилась. Я упала лицом на ковер и тяжело дышала, обливаясь холодным потом. Пытки мачехи становились все злее. Теперь, без асов, я могу ей ответить. Могу, но не смею.

– Я узнала о завтрашнем испытании, – заговорила мачеха, обращаясь к Леке. Ее голос смягчился, но тон остался деловым и холодным. Мерида любит дочерей, но никогда не проявляет материнскую нежность. Поцеловать в щеку перед сном для нее почти что подвиг, объятия – непосильное испытание, а сказку прочитать – вообще пытка. – Которое за тебя пройдет Элия.

Я устало подняла голову, в которой все еще гудели отголоски ледяной магии. Испытание. То самое, в котором невинных дев будут проверять, так ли они невинны. Больная фантазия подкидывала варианты проверки, один другого страшней, а некоторые с непоправимыми повреждениями организма.

– Но… как я его пройду? Нас с Лекой сложно перепутать!

– Еще бы, – высокомерно заметила мачеха, смерив меня презрительным взглядом. – Над этим я уже работаю. Завтра Лека пойдет на испытание первой, я договорилась, но постарайся, чтобы другие участницы тебя не заметили. И, разумеется, не попадайся на глаза принцу!

– А, если он будет на испытании?

А, если будет лично проверять?!

У меня кровь от лица отхлынула. Ну, мало ли? От него всего можно ожидать – носит же прислугу на руках и разгуливает по лесу, что ему на испытание прийти?

Лека оторвалась от созерцания своих белоснежных плечиков и уставилась на меня через ручное зеркальце:

– Ты совсем больная?

Мерида недовольно покосилась на меня и скривилась.

– Твои волосы длиннее волос Лекардии. Исправьте это! И после завтрашнего испытания жду положительных новостей.

Зеркало подернулось рябью, колыхнулось и замерло. На черной, словно бездна, зеркальной глади начали отражаться васильковые стены, усыпанные причудливыми золотистыми узорами, мягкий обитый атласом диванчик, и растрепанная я с перепуганным лицом и веткой в волосах.

Такой меня видел его высочество? Жуть!

– Подай ножницы, – с потаенным злорадством потребовала сестра и протянула ладонь.

– Это слишком… – пальцы прошлись по растрепанным косам, словно заранее с ними прощаясь. – Сделаем высокую прическу и…

– Мелочей не бывает, – отрезала Лека. – Мои волосы короче. Если попросят разобрать прическу, обман вскроется!

– Ты правда любишь принца? – спросила, передавая сестре портные ножницы, больше похожие на садовые тесаки. Наверное, их оставили помощницы модистки.

– Любовь вовсе не обязательна. Она придет со временем. Так матушка учит, – добавила Лека дрогнувшим голосом. – Принц хорош собой. Богат. Он даст мне все, о чем я могу мечтать. Надо быть идиоткой, чтобы отказаться от этого.

Шпилька в мою сторону. Не знаю, насколько откровенничает Мерида с дочерями, но Лека, кажется, не догадывается о причинах моей покорности.

– Повернись!

Расставаться с волосами оказалось тяжело. Лязг металла и коса свалилась на пол. Непривычная легкость ударила головокружением, когда вторая коса распласталась рядом с первой.