Татьяна и Дмитрий Зимины - Распыление 4. Британский гамбит, или Дело Тёмного Лорда

– Но его закололи кинжалом, – подняла брови леди Чейз. – Я же вам говорила: мы в этот момент танцевали… Мы были вот здесь, – она прошла на середину зала и остановилась в одном из лунных квадратов. – Рядом никого не было, так что… О. Простите. Я об этом не подумала. Если вокруг нас было пустое пространство, то как…

– Кинжал можно было метнуть, – сказал Лумумба, подходя к девушке, беря её за талию и начиная медленно вальсировать под неслышную музыку. – Вы знаете кого-то хладнокровного, с отличным глазомером и чувством ритма, кто мог ловко метнуть кинжал, проплывая в танце мимо вас на расстоянии двух-трёх метров?

– В зале было несколько военных, – кивнула леди Чейз. – Но я не могу представить, чтобы кто-то из них испытывал неприязнь к русскому посланнику…

– Да что вы? – притворно удивился Лумумба. – К человеку, представляющему единственную страну, способную встать на пути у британской экспансии? Вы правы. Военные – сплошь благородные, честные люди.

– Я могу поручиться за каждого из них, – отчеканила леди Чейз. Выпрямившись, гордо подняв голову, она не уступала в росте Лумумбе.

– Тогда у меня остаётся еще одна версия, – всё так же танцуя, сказал Лумумба. – Его убили вы.

– Я?

– Ну разумеется. Если остальные версии оказываются несостоятельными, остаётся единственная. Вы были рядом с ним, вам ничего не стоило спрятать кинжал… Да хоть в рукаве платья. Отсюда вытекает вопрос.

– Какой?

– Леди Чейз, куда вы спрятали орудие убийства?

Разбудило непонятное шебуршание. Будто кто-то елозил чем-то железным в замочной скважине.

Я вскочил с коврика, завертелся на месте, не понимая, что происходит. И только увидев, как открывается входная дверь, пришел в себя.

Человек был одет в чёрную, с серебряным позументом, ливрею и напудренный парик. Бархатные штаны под коленками были перехвачены пышными шелковыми бантами, а туфли украшены такими пряжками, что некоторые не постеснялись бы надеть и на шею. В виде броши или кулона.

Важный человек, однако, – подумал я. – Вон как нос задирает. Будто он король, или еще кто…

Хорошенько рассмотрев гостя, я рявкнул от чистого сердца:

– Здравствуйте!

Гость поперхнулся, сделал шаг назад, не удержался на ступеньке, поскользнулся и сел на задницу. Парик съехал на бок, ноги взлетели выше головы.

Я бросился поднимать.

Гость, вместо того, чтобы принять мою помощь, тоненько взвыл и попытался уползти как был, на карачках. Да что ж такое! Я к нему всей душой, а он…

– Ваня, сидеть!

Не знаю, чего бвана добавил в голос, но мою задницу шмякнуло о землю так, что хвосту больно стало.

И тут только до меня дошло… Человек открывает дверь своим ключом – значит, не ожидает от оной никакого подвоха. И тут на него бросается громадный пёс… Моё радостное "Здрасте" он слышит как "ГАВ – ГАВ" – и что ему остаётся делать? Хорошо, в обморок не брякнулся.

– Чем могу помочь, уважаемый? – праздно привалившись к косяку двери, спросил Лумумба.

Был он в давешнем бухарском халате, в шелковых туфлях и белоснежной сорочке, распахнутой на груди так, что виднелась чёрная могучая поросль на груди.

– Я Вилликинс, – избавившись от моего назойливого внимания, гость быстро обретал былую надменность. – Служу здесь дворецким. А вы, сэр?..

– Василий Лумумба, – бвана тряхнул чубом. – Служу здесь русским посланником.

Осторожно обойдя меня по широкой дуге, Вилликинс снова взобрался на крыльцо и подошел к бване, внимательно того осматривая – словно наставник – скаковая лошадь, которую тот собирался купить. И выискивал изъян, чтобы сбить цену.

– Что-то не так? – спросил Лумумба, не привыкший, чтобы к нему относились, как к мебели.

– Мне казалось, что определение "русский" подразумевает несколько иной цвет кожи, сэр.

– А мне казалось, что дворецкие должны быть несколько выше ростом, – добродушно пожал плечами бвана. – Но я же не капризничаю.

Надо сказать, что наш новый знакомый действительно был невысок. Метр с кепкой на коньках – так у нас говорят… Невеликий рост он пытался компенсировать напыщенной надменностью.

Но рядом с бваной это вообще мало кому удаётся.

Даже Товарищ Седой как-то признался, что рядом с Лумумбой у него по коже будто бегают толстые шустрые мурашки и всё время хочется выпить… Чего уж говорить о таком изнеженном существе, как английский дворецкий.

– Если вы позволите, сэр, я зайду всего на пять минут – забрать кое-какие личные вещи. Затем я вас покину, чтобы больше не беспокоить, – промямлил Вилликинс, окончательно угаснув под взглядом Лумумбы.

– Что так? – прищурился бвана. – Не нравится мой цвет кожи?

– Вовсе нет, сэр. Полагаю, что после допущенной мной бестактности…

– Ну что вы, – махнул рукой Лумумба. – Я не обиделся. Так что, можете приступать к своим обязанностям.

– В самом деле, сэр?

– Если вас всё устраивает, разумеется.

– В таком случае, спешу сообщить, что вам письмо, сэр. Через час вас ожидают на Даунинг стрит-десять.

Дворецкий протянул бване большой белый конверт, запечатанный сургучной печатью. Лумумба конверт взял, оторвал край – чем вызвал лёгкую мученическую гримасу у Вилликинса – и вытащил несколько листков бумаги. Наскоро их просмотрел…

– Из министерства, – пояснил он мне через пару минут. – Хотят, чтобы мы предоставили верительные грамоты, ну и… утрясли кое-какие производственные моменты.

Тот факт, что его новый работодатель имеет привычку разговаривать с собакой, Вилликинс принял со стоической невозмутимостью.

– Коляску подадут через три четверти часа, – с достоинством сказал дворецкий. – Завтрак будет ожидать в утренней гостиной через пять минут.

Такая оперативность учителя удивила.

– Слышал, конюх неделю назад скончался… – начал он.

– Я взял на себя смелость нанять местного парня, сэр. Как раз сегодня закончилась его проверка на лояльность, и он готов приступить к обязанностям. Впрочем, если у вас на примете другой кандидат…

– Нет! – Лумумба выставил перед собой ладони. – Делайте, что считаете нужным. Вижу, посольство в хороших руках… Так что, – он поглядел на меня. – Идём позавтракаем, что ли?

Я двинулся к крыльцу. И тут случилось удивительное: крошечный дворецкий, вытянувшись во весь рост и мужественно выпятив челюсть, заступил мне дорогу.

– В чём дело? – спросил нетерпеливо шеф. Я же негромко тявкнул – чем вызвал новую бурю в районе напудренного парика Вилликинса.

– Осмелюсь вновь вызвать ваше неудовольствие, сэр. Но собака должна остаться здесь. Я могу заказать комфортабельную будку и отличную крепкую цепь. А так же собачий корм и надлежащий намордник.

Это он уже со зла.

– Какая собака? – наивно подняв брови, спросил бвана.