Виктор Козырев - Не герои

Арина в гробу выглядела уже непривлекательно, всё-таки прошло немалое время. Но как только в могилу упали последние капли крови жертвы, она стала прежней. И в прямом, и в переносном смысле. Я вытащил из ямы шокированную девчонку, а труп Ирины сбросил на её место. Потом вернул могиле первозданный вид, и мы покинули кладбище.

– А потом я успокаивал её истерики на протяжении месяца. Хоть и покойница, но истерила, как живая, когда поняла что была мертва, – я закончил историю, когда мы уже ужинали.

И, кстати, аппетит этот рассказ не испортил никому из нас. Оно и понятно, почему. Брезгливых среди нас нет.

– Ребят, – сказал Гарри. – Вы мне пообещайте только, что я вам нужен как орангутанг, а не как жертва.

– Ой, да не парься. Жертвой может быть любой, а ты уникален. И как орангутанг… да и как санитар морга.

– То есть?

– Я же некромант, забыл, что ли? Мне нужны всякие там ингредиенты, трупные выжимки… Да и у вас там наверняка обрезки там остаются какие…

– Да, вообще хватает лишних запчастей…

– Ну вот и отлично! Так что не нервничай.

Post Scriptum

Любознательный читатель, конечно же, поинтересуется, а почему в нашем мире существует множество магов, а лично он встречал только тех, которые снимают порчу и открывают третий глаз, шарлатанов, короче? Всё просто. Мы особо не светимся для широких народных масс. Потому что эти самые массы, сегодня хотят, чтобы с них чего-нибудь сняли, а завтра желают непременно поджарить колдуна на костре. И если некромантам похеру, чего там люди желают, то другие волшебники стараются не палиться. Поэтому они тщательно маскируют свою активность либо под бытовуху, либо под уголовщину. Сообщение – взорвался газ, это в десяти процентах случаев он реально взорвался. Остальные девяносто – кого маги фаейрболом прихлопнули. У них даже какая-то служба маскировки имеется. А ещё у этих сволочей железное правило – некромант, своё дерьмо убирает сам. Ну, не сволочи, а? Я вам ещё про них расскажу. Они засветятся и не раз, в моих историях.

Он и не нервничал. Когда мы с утра выползли на кухню, наш санитар-орангутанг всё ещё спал.

– Здоровый сон— признак крепкой нервной системы, – прокомментировал я. – Это хорошо для нас, может держать под контролем свою звериную сущность.

Гарри стал просыпаться. Сперва его взгляд вопрошал: «Где я?» Но потом Гарри все вспомнил.

– Тебе на работу не надо? – уточняю я.

– Да, – приходит в себя он, – сегодня я в дневную смену. Слушай, а как я сюда и отсюда добираться буду?

– Машину водишь?

– Права есть.

– Не проблема. Будет тебе машина. Мы сейчас легализуемся, так что правила конспирации можно и отменить. Я, кстати, тоже еду в город, мне надо оформить сделки по недвижимости окончательно, а в выходные тогда, как я соберу всю команду, уже решим, сколько нам нужно будет автомобилей, да и вообще, чего надо в целом. Довезёт нас Марселлинн, а потом поедет по хозяйству, еды там купит…

– Тебе, кстати, какую кровать? – спросила она. – Однушку или двуспальную?

– Марселлинн… Ну не надо демонстрировать всей округе, что ты можешь таскать тяжёлую мебель одной рукой.

– Да не парься. Всё сделаем нормально: грузчики привезут, установят. Заодно дайте мне вообще список всей мебели… И да, Гарри, насчёт кровати что?

– Да какая там двухместная? – грустно спросил наш санитар-орангутанг, заваривая себе чай. – С кем мне на ней спать? С девушками не везёт с самой юности. Вообще ни одной не было…

– Ну оно и понятно, – заметил я, доставая колбасу из холодильника и передавая его юноше, кажется, он думал, что я опять пройдусь на тему его мутации, но тут я его огорошил. – Это потому, что ты гей.

Вообще надо было чуточку позже это сказать, так как он поперхнулся горячим чаем.

– Почему? – прохрипел Гарри, даже не сильно и возмущаясь.

Странно, обычно латентные гомосексуалисты реагируют на подобную новость куда как агрессивнее. Это, наверное, от того всё-таки, что он нам доверяет. Вот только с чего бы так сразу? Ах, да. Мы просто посмеялись над его историей, а не послали нахер.

– Ну, смотри. Вот Марселлинн. Она красивая девушка?

– Ну… да.

– Лицо, фигура, всё остальное. Сиськи, опять же. Без того, что она мёртвая, выглядит же, как живая?

Гарри кивнул. Марселлинн, заинтересовано глядя на меня, присела с чаем на столик. Выглядело это очень эротично.

– Тогда почему ты на неё смотришь как на пустое место, хотя сейчас она в одних трусах?

Марселлинн ойкнула и прикрыла грудь рукой. А хули толку? Гарри даже не отреагировал.

– Эээ… ну, может, она не в моём вкусе?

– Да не, дело не в этом. Ты подумай сам, прикинь ощущения. Представь в голове красивых женщин, а потом красивых мужчин…

– А если что, – вставила Марселлинн. – То тут недалеко содомиты тусуются. Можем тебя к ним сводить.

– Это потом. Сейчас завтракаем и действуем по намеченному плану.

С решением проблем я задержался до вечера. Но самое главное— усадьба была в нашем распоряжении. Мы теперь могли, не стесняясь, ставить машины, включать свет и, наконец, устроить капитальный ремонт в этой развалюхе.

Выйдя на улицу имени какой-то там героической личности,– ну, страна у нас такая, героев полно, всех не запомнишь,– я закурил. Кстати, улица выглядела очень прилично, особенно по сравнению с той, по которой мы вчера бегали. Имени канадского поэта. Всё-таки почти центр города, тут надо отдать должное мэру. Хоть и сволочь изрядная, но за порядком, чистотой и благоустройством следил. За исключением Горного района. Само собой, но него махнули рукой ещё в последние годы советской власти, так что не считается. А так вон даже деревца какие-то чахлые растут. Подметают, суки, прямо сейчас. Даже свежим никотином не подышишь, всё запылили. Арина звонила час назад и, сказав, что везёт Гарри домой, уточнила, когда и откуда забрать меня. Я объяснил, а сам вызвал такси и поехал на окраину города. Там я надеялся встретить одну женщину. Или найти. Если ещё не померла. Впрочем, как вы поняли, для меня это не проблема.

Разумеется, речь шла о вчерашней наркоманке. Нашёл её я на помойке, всё у того же клуба. То есть там, где мы её оставили вчера. Могли выкинуть, а скорее всего, ей уже всё равно, где отлёживаться. Барышню нехило так ломало. Однако я был готов к такому повороту событий: просто достал уже готовый шприц с героином и, с трудом найдя вену, вколол ей наркотик.

Вскоре деваха оклемалась. С трудом сфокусировав на мне глаза, она спросила:

– У кого покупал?

– Покупал? – презрительно ухмыльнулся я. – Вот ещё чего не хватало.

И правда. Не люблю я этот бизнес. Потому барыги, у которых я взял наркотик, уже валялись в канаве со свёрнутыми шеями.