Анна Гуськова - Твоя Виктория

Новый Даниан:

Пока мы ещё были каждый в своем теле, то условились встретиться через месяц в пентхаусе Дана. К этому времени должно было подойти официальное окончание отпуска каждого из нас, и мы должны были вернуться каждый в своё тело, чтобы возобновить сложившееся движение по жизни, которое, как я уже сейчас отчетливо понимала, никогда не станет таким как прежде.

Оставшись одна в огромной двухэтажной квартире, я выдохнула полной грудью и принялась обследовать дом, ставший моим на ближайший месяц. И поняла очевидную вещь – замок мне без надобности. Слишком много пыли, которая копится чрезмерно быстро, чересчур много пространства, из которого всё, что интересует – это уголок для удовлетворения гастрономического интереса, интеллектуального, спортивного, гигиенического и эстетического. В общем – элементарно оказалось не так уж весело бродить по пустынным коридорам огромного каменного мешка, пусть и уютного и вполне обустроенного. Другое дело – квартира Дана. Первый этаж включал в себя огромную гостиную в самом центре с вмонтированными в пол дельфинами, рыбками, волнами, кажущимися невероятно объемными и реалистичными, с огромными диванами, по расцветке, прохладе и мягкости напоминающие островки песка на пляже – от белоснежного до золотистого цветов. Из гостиной сразу шел выход на чудесный просторный балкон и если приоткрыть дверцу и улечься на «песок» – ты словно на пляже… Как давно я не отдыхала на море…

Направо от гостиной была столовая. Всё таки зря я выкинула пульт, – смеясь, подумала я. Ну да ладно, не будем настолько привыкать к слишком удобной жизни. А слева от сердца первого этажа находилась лаборатория. Осторожно зашла, всё осмотрела, стараясь лишний раз ничего не задеть, потому как пожить ещё хотелось, особенно в тот момент, когда начался долгожданный настоящий отпуск. Поэтому визуально осмотревшись, я покинула помещение с реактитвами, различными сосудами, кнопками, емкостями и дверь закрыла поплотнее. Второй этаж порадовал рабочим кабинетом, из которого дверь вела в библиотеку. И если честно, последняя просто покорила моё сердце. Она должна быть именно такой… Всё в темно-зеленых тонах, высокий пушистый ворс на полу, в потолок вмонтирована огромная качель. Я взяла первую попавшуюся книгу с полки, села, и она закачалась – плавно, совершенно не мешая читать, заработали кондиционеры, имитирующие легкое дуновение ветерка, я отчетливо услышала щебетание птиц и мимо меня пролетела очаровательная бабочка. Я была словно на природе, ярко было как в летний полдень, но до невозможности комфортно и уютно. Книги располагались в шкафчиках в форме живой зелени, подстриженных и принявших очертания самых разнообразных форм от полки-жирафа очевидно с самой ценной книгой на его макушке до кенгуру, спрятавшей в своем кармане парочки научных фолиантов. Большая же часть полок была невысокими, но очень длинными и полностью из травы или её невянущего заменителя – не знаю. А пахло в этом раю морским бризом и свежестью, если такое возможно… И всё. Дальше я не пошла. Не знаю, сколько так пролетело дней…

В библиотеке имелось всё необходимое, очевидно, что владелец проводил в ней достаточно много времени и обустроил всё максимально комфортно для своей работы.

Вообще мне никогда не была свойственна бездеятельность, но, кажется, сказалась усталость последних нескольких лет без должного отдыха. Я наконец то остановилась в этом беспрерывным забеге за преступниками, счастьем в своей личной жизни и… увидела как прекрасен мир, пусть и сузившийся в данный момент до конкретной квартиры, но такой уникальной, состоящей из всего, чего мне так не хватало…

На полке я отыскала «Диалоги» Платона и принялась читать те, что посвящены любви. Как оказалось, это полнейшее зло, делающее безумным. Помимо любви к объекту своего вожделения сам любящий испытывает страх, что его променяют на более успешного или красивого, сужает круг общения своей второй половинки, как правило, не желает ей успеха и вообще выбирает таким образом, чтобы этот человек был менее успешен, чем он или не таким красивым. Кроме того, как выяснилось, когда страсть проходит, этот ранее влюбленный непроизвольно начинает подсчет всех добрых дел и поступков, им оказанных, а если что-то обещал и не успел выполнить, то уже и не станет, так как теперь им руководит не поток страсти, а разум… Как страшно жить – подумалось мне. Несомненно, описанная картина – не удел каждой влюбленной пары, но некоторые признаки семей моих знакомых я увидела в этом описании… И мысль о браке по расчету впервые показалась не такой уж плохой. Но затем я облегченно вздохнула и решила – да ну её, эту любовь. Жизнь так прекрасна, зачем омрачать её доказанным ещё сотнями лет назад неизбежно наступающим безумством?

Выйдя в кабинет, я обнаружила пианино и решила сыграть. Благо ноты имелись, а песня отражала моё душевное состояние в данный момент – «Journey to the past» из моего любимого детского мультфильма про Анастасию. Как же музыка может приободрить: песня, начавшись плавно на второй и третьей октавах, отражающая мои чувства на данный момент, соскользнула на малую и первую октавы, приободрила, словно говоря – отдохнула и умница, теперь пора действовать! Перед тобой целая неопознанная Вселенная, столько нереализованных планов, ненаписанных картин, непримененных образов в стиле, некупленного мороженого. Последнее отрезвило и рассмешило. Я плавно поднялась, нашла нужный телефон в интернете и позвонила в центр пластической хирургии. Даниан меня прибьет. Но… это точно будет во благо. Так я откинула последние сомнения и угрызения совести. И набрала номер. А через час уже выехала по указанному адресу навстречу позитивным переменам.

А ещё через три часа я смотрела на себя в зеркало и не узнавала… На меня смотрел парень удивительной красоты – с огромными словно озера голубыми глазами, прямым носом с аристократической горбинкой, пухлыми губами, пушистыми густыми ресницами, волевым подбородком и белозубой идеальной улыбкой. А всё остальное итак было в норме – высокий рост, мышцы, узкие бедра и широкие плечи. Кроме того, соответствующие изменения были закреплены на генетическом уровне, и теперь дети Даниана будут такими же красавцами. Только одно «но» – все вернуть назад теперь можно было не раньше чем через десять лет посредством того же хирургического вмешательства. Так что придется другу ходить красивым долгое время, а потом он уже и сам не захочет становиться уродцем, которого все сторонятся и общаются лишь в силу хорошего воспитания и уважения к имеющимся у него знаниям, умениям, навыкам и сформированным компетенциям. Впервые я так любовалась мужчиной, который предстал не на обложке журнала, а в отражении зеркала прямо передо мной.