Сергей Арьков - Стражи Ирия

– Мы были близки к успеху, – весело сказал он, закуривая сигарету и откупоривая баночку пива. – Медведь оказался непрост, надо отдать ему должное. Что ж, отрицательный опыт тоже опыт. Учтем ошибки, и в следующий раз поступим иначе.

– Как? – прорыдал Владик, которого трясло от пальцев ног до кончиков стоящих дыбом волос. – Не станем так делать, да?

– Нет, возьмем два гранатомета.

Когда их и непростого медведя разделило приличное расстояние, Цент остановил машину, дабы оценить нанесенные ей повреждения. Те оказались не такими страшными, какими могли бы быть, окажись в распоряжении медведя больше времени. Следы от когтей на двери багажника выглядели даже круто, но вот разбитое стекло вызывало беспокойство. Днем-то ладно, тепло, но весенние ночи все еще были достаточно холодны.

– Надо чем-то дырку заделать, – рассудил Цент. – Не хочется из-за этой мелочи тачку бросать. Разве что попадется такая же, или круче.

– Если бы не трогали того медведя, то ничего бы этого не произошло, – заметил Владик, у которого даже спустя полчаса после инцидента зверски тряслись руки.

– Если ничего не делать, жизнь пройдет мимо, – наставительно поведал Цент. – Бытие человеческое кратко и конечно, нужно успеть взять от него все, а не прятаться по норам. Вот ты пытался когда-нибудь убить медведя из гранатомета?

– Нет.

– А доводилось ли тебе пытать людей утюгом?

– Нет.

– А проводил ли ты ночь сразу с тремя бабами?

– Нет.

– Видишь, лучше пробовать, чем не пробовать. А тот медведь, пусть он не думает, что тема закрыта. Даст бог, еще свидимся с ним. Надо только найти подходящее оружие. Станковый пулемет, например. Или сразу приехать на разборку на танке. В любом случае, мы с ним еще поквитаемся.

– А что с окном делать? – спросил Владик, торопясь сменить тему. Он опасался, что Цент, раззадорившись, поедет мстить медведю прямо сейчас.

– Ну, что? Заклеим чем-нибудь.

– Чем?

– А вот ты об этом и подумай. Чем хочешь, тем дыру и заклеивай, но сроку тебе до вечера.

– Нужна какая-нибудь клеенка… – неуверенно пробормотал Владик.

– Найдем что-нибудь по дороге, – утешил его Цент. – Садись, поехали.

Владик не был рад внезапному появлению Цента до инцидента с медведем, а после оного огорчился этому еще сильнее. При склонности изверга к сумасбродствам и поиску приключений, шансы на выживание в ходе разведывательной операции таяли на глазах. Будь Владик один, он бы поехал прямо на место, но Цент ведь не таков, ему развлечений подавай. Засиделся, видите ли, в своем тереме, устал каждый день печеных кабанчиков да копченое сало трескать. Ну и вышел бы в поле, покопал бы часок-другой землицу лопатой, глядишь, и развеялся бы. Вот Владик в Цитадели от скуки точно не страдал. Страдал он от безысходности, одиночества и отсутствия радужных перспектив.

– Вновь мы с тобой колесим по свету, как в старые добрые времена, – сказал Цент, с уст которого не сходила счастливая улыбка. – Признайся, ты этому рад?

– Рад, – послушно подтвердил Владик.

– Согласись, круто я все это придумал. Тебя типа на задание послал, а сам в багажнике спрятался. Ох, что там дома сейчас творится!

И Цент, присвистнув, покачал головой.

– Я все же не понимаю, зачем тебе понадобилось уезжать тайно, – признался Владик. – Ты ведь мог сделать это в любой момент.

– Да, в принципе, – как-то уклончиво ответил Цент. – Мог, конечно. В теории. Просто…. Эх, Владик, да что объяснять-то? Ты, к счастью, этих проблем лишен. Живешь святой жизнью, не ведая секса. А эти бабы…. Я, вот честно, положа руку на сердце, тебе даже завидую. Ты сам не понимаешь, сколь выгодно и прекрасно твое целомудренное существование. Лишенный радости плотских утех, не зная счастья совокуплений, чураясь жарких оргий и неистовых извращений, ты ведешь святую жизнь, полную воздержания и смирения. И это мудро, Владик. Поверь мне, секс того не стоит. Ведь у тебя, после Маринки, никого не было?

– Нет, – проворчал Владик, бесконечно благодарный Центу за то, что тот подробно и по пунктам перечислил все то, чего несчастный программист был лишен уже два года.

– Счастливчик! – взвыл изверг. – Как же я тебе завидую. Вот честно, иногда хочется поменяться с тобой местами. Я даже хотел пару раз. Серьезно – хотел. Вот, думал, махнусь с Владиком на недельку ролями. Его сюда, в терем, в палаты белокаменные, к котлетам, винам и разврату, к мягким перинам, к сытой праздности. А я бы в это время пошел бы, в простой русской рубахе, в чистое поле, взял бы лопату, да потрудился бы на землице, как деды-прадеды. На свежем воздухе, вдали от суеты и голубцов, отринув сон до полудня и печеночные рулеты. Какое это было бы счастье для меня.

– И что тебя удержало? – спросил Владик, который охотно подменил бы Цента на недельку на княжеской должности.

– Да вот удержало, – вздохнул Цент. – Сам-то я рвался, всей душой рвался, но вокруг ведь развелось командиров. Каждый считает допустимым мне, князю, наместнику божьему на земле, указывать нагло, что делать и как делать. Иной раз вот так сидишь, размышляешь о судьбах родины, куриную ножку обгладываешь, а тебе – не чавкай! О как! Не чавкай, и все тут. То есть, даже такой малости себе не могу позволить, как чавканье. Или вот ужинаешь после трудового дня, выпиваешь, чтобы нервы успокоить, а тебе со всех сторон – не налегай! Да где я налегаю-то? Где? Подумаешь, две бутылки вина усидел. Не спирта же чистого. А уже косятся как на хронического алкоголика.

И Цент, разнервничавшись, закурил сигарету.

– Что уж говорить, – вдохнул он, – тяжела княжеская доля. Не каждый этакий груз на своих плечах вывезет. До неприличия, иной раз, доходит. Сижу, как-то, шашлык кушаю. А ко мне тут подступают, и давай требовать разбираться с проблемой утилизации фекальных отходов. Да что за люди, а? Человек сидит, кушает, а они к нему с переполненными сортирами лезут. И, главное, проблемой это нарекают. Да разве не является это прямым доказательством возросшего благосостояния граждан? Раз за ними выгребные ямы очищать не успевают, следовательно, питаться люди стали значительно лучше. А чья в том заслуга? Моя заслуга, естественно, ибо все хорошее, как известно, исходит от верховного правителя, а все плохое от того мужика, который мимо проходил и косо посмотрел. И вот добился я процветания, насытил народ свой, но даже после этого не дают спокойно шашлыком полакомиться. Ох, Владик, как же тебе повезло, что никогда ты не займешь никаких важных руководящих постов, но проведешь всю жизнь свою в поле, в трудах беззаботных.

– Но Алиса обещала подыскать мне какую-нибудь должность, – напомнил Владик.

– Она подыщет! – сквозь зубы процедил Цент. – Тоже мне, командирша. Да кем она себя вообще возомнила? Я князь! Я! Хочу – буду чавкать. Хочу – спать до обеда. И до ужина буду, и хрен мне кто слово поперек скажет. А еще это ее вечное – надень штаны, надень штаны. Я самодержец, моя воля – закон. Захочу, вообще всегда без штанов ходить буду. А захочу, так отменю штаны во всей Цитадели. Вот возьму, и мораторий на них наложу с горкой. А ты, Владик, не бойся, я ей тебя сгубить не дам. Высокие должности, они хуже каторги. Ты там и года не протянешь. Нет, не бывать этому. Ты мне друг, и я тебе удружу. Приложу все силы, употреблю всю власть свою, но оставлю тебя там, где ты есть – в поле. Ничего не бойся, я спасу тебя любой ценой. Можешь спать спокойно, не ворочаясь. Клянусь тебе, что до конца своих дней ты останешься простым землекопом.