Сергей Арьков - Стражи Ирия

Владик внимательно слушал Цента, и понял для себя лишь одно – тот величает свободой обычную тиранию, власть силы, и нарекает прогрессивной систему, при которой крутые перцы, вроде него, ведут паразитический образ жизни, эксплуатируя народные массы.

Заметив, что слуга молчит, Цент подумал, что тот имеет дерзость не согласиться с его видением мира.

– Смотрю, ты иного мнения, – произнес он недобрым тоном.

– Нет, нет, ты во всем прав! – быстро сказал Владик. Согласно своду законов Цитадели, несогласие с лидером нации хоть в чем-либо считалось тяжким преступлением и каралось так, что мало не казалось. Процедура наказания состояла из трех стадий, и, как слышал Владик, до третьей стадии пока что никто не дожил.

– Я долго и напряженно размышлял о сути бытия, – вновь заговорил Цент, – и мне открылось немало мудрых вещей.

Легко было думать о сути бытия, целыми днями пиная баклуши и обжираясь шашлыком. Впрочем, Владик, без выходных вкалывая в поле последние полтора года, тоже кое-что понял об этом бытии.

– Думаю, прежний мир, при всех его достижениях, был устроен неправильно, – высказал свое мнение Цент. – Более того, начинаю подозревать, что именно его неправильность и спровоцировала пробуждение древних богов.

– Но ведь это не так, – не удержавшись, возразил Владик. – Богов пробудили люди. Не все люди вообще, а конкретные. Вина на них, а не на всем человечестве.

– Презумпция невиновности, – кивнул головой Цент. – Еще одно заблуждение старого мира. Мы не потащим в будущее весь этот бесполезный хлам. Пойдем вперед своим путем. Иным.

– Каким? – вздрогнул Владик. Зная Цента, он боялся даже представить тот путь, каковым этот свирепый истязатель собирался повести остатки рода людского.

– Иным, – загадочно ответил князь Цитадели. – Я уже давно работаю над новой концепцией мироустройства, но до конца сего эпохального труда еще далеко. Однако кое-что уже успел набросать. Называется все это дело: «Научный крутинизм».

От комментариев Владик удержался, но, судя по всему, на его лице что-то такое проступило, что не укрылось от всевидящего взора правителя.

– Да, согласен, название не очень, – согласился тот. – Есть другой вариант, более развернутый и конкретный. Звучит так: «Концепция нового мирового порядка, или почему крутые должны кушать плов и шашлык, а лохи пахать и помалкивать».

– И в чем суть концепции? – поинтересовался Владик, хотя многое ему стало ясно уже из одного названия.

– Ну, я, вообще-то, пока что только название придумываю, – признался великий мыслитель. – За саму концепцию еще не брался. Отвлекают постоянно, то тем, то этим. Бывало, лежишь себе на диванчике, кушаешь пирожки с ливером, попиваешь пиво, мыслишь о великом, а тут подбегают к тебе всякие, и давай мозги сокрушать – надень штаны, хватит лежа жрать, причешись, побрейся, почисти зубы….

И Цент гневно сплюнул на обочину.

– Что можно взять с этих недалеких людей? – продолжил он. – Не умеют мыслить глобально. Видят только то, что у них перед носом, а дальше и не смотрят. Я же, как вождь возрождающегося человечества, зрю в далекое будущее. И чем дольше зрю, тем четче осознаю, что залог грядущего процветания кроется исключительно в строгом разделении общества на крутых и лохов.

– Но ведь человечество это уже проходило, – напомнил Владик. – Классовое деление….

– Я тебе не о классах толкую, тупая твоя голова! – повысил голос Цент, чем едва не опрокинул слугу в обморок. – Прежде люди делились на знать и чернь, на богатых и бедных. Это было. А вот на крутых и лохов никогда не делились. В благословенные девяностые была предпринята попытка, но она сорвалась происками темных сил.

– Но я не понимаю, в чем отличие твоей концепции от того, что уже было, – признался программист.

– То, что ты слаб умом, я понял еще в день нашего знакомства. Вообще не знаю, зачем я веду с тобой столь многомудрые разговоры. Разве твой скудный разум способен понять все величие и грандиозность моего замысла, всю его прогрессивность и все ожидаемые выгоды? Разве можешь ты понять, какое благоденствие наступит, когда общество строго разделится на крутых и лохов? Только представь – крутые живут в состоянии непрерывного блаженства, отдаются праздности, вкушают изысканные блюда. Их жизнь похожа на сказку. А лохи, в это время, работают, трудятся в поте лица, вкалывают, не ведая выходных и отпусков, за что получают трижды в день миску безвкусной баланды. Разве можно вообразить себе мир прекраснее?

– Но что в этом нового? – не унимался Владик.

– Какой же ты тугодум! Новое то, что прежний мир делился на богатых и бедных, на знатных и незнатных, на умных и глупых. И все это ни к чему хорошему не привело. Я же построю мир, в котором человечество разделится на две фракции: по одну сторону крутые перцы, по другую лохи безмолвные. Что может быть более справедливым? Если человек крут, то заслуживает достатка и благополучия, и не должен он позорить себя физическим трудом. С другой стороны, каково еще предназначение лоха, как не труд бесконечный и покорность во всем?

– Ну а если лохи будут недовольны? – допытывался Владик. – Если они восстанут?

– В том-то и прелесть лоха, что он не восстает, – усмехнулся Цент. – Восстать может только крутой. А если всем крутым уже хорошо, то некому и восставать. В этом-то и новизна моей модели мироустройства. Раньше ведь почему все шло наперекосяк. Взять те же средние века. Там все определялось происхождением. Но что такое происхождение? Ведь у крутого царя запросто может народиться сын лох. А какой из лоха правитель? Навоз на конюшне разгребать он годен, но стоять во главе государства неспособен. Но монархия, классовое общество. Никуда не денешься. Что уродилось, то и будет править. Как править – догадаться не трудно. И заканчивается правление такого лоха закономерно – смута, революция, пуля в монаршей башке, притом не сказать, что незаслуженная. Или вот взять капитализм. Кто правит? У кого денег больше, тот и правит. Но где гарантия, что капитал обязательно попадет в крутые руки? А если в руки лоха? Тут уж жди беды, ибо лох на то и лох, что ничего-то сделать не может.

– Но как же демократия? – спросил Владик. – Разве выборы не являются справедливым способом избрания правителя?

– Какой же ты глупый, – покачал головой Цент. – Выборы…. А кто выбирает? Все? А известно ли тебе, что лохов на свете больше, чем крутых перцев? Вот и думай, кого лохи изберут. Нет, друг Владик, все это полный отстой. Принимать решения могут только крутые перцы, лохи вообще не должны иметь права голоса. Всех прочих прав тоже не должны иметь. Права, это такая штука, которую кому попало дарить нельзя. Свое право на права еще нужно доказать. Вот покажи сперва, что ты крут, яви конкретность свою немалую, и обретешь права. А лохам они зачем? Я даже думаю, что лохам эти права вовсе не в радость, и совсем не нужны. Лоху ведь что главное в жизни?