Сергей Арьков - Стражи Ирия

Владик вернулся к машине чистым, но ему пришлось топать к роднику повторно – Цент вручил ему пустую баклажку и велел принести воды, ибо где-то когда-то вычитал, что питие из родников дарует телесную мощь.

– Там медвежьи следы, – сообщил Владик.

– Если попадется медведь, волоки мохнатого сюда, – приказал безрассудный князь. – У меня к их племени кровные счеты.

– Мне бы ружье, – взмолился Владик.

– Ружье не дам. Мне медведь нужен живым. Можешь его палкой оглушить. Палку сам найдешь.

Поскольку Владик крепко сомневался в том, что палка является эффективным оружием против любого зверя, крупнее хомяка, отягощать себя ею он не стал. К счастью, медведь так и не явился на водопой, и программист благополучно набрал воды для изверга.

– А медведь где? – спросил Цент, когда Владик вернулся с полной баклажкой.

– Его там не было.

– Будем считать, что косолапый зассал. Ну, что, его можно понять. Такой богатырь явился. Он как увидел из кустов твои бугрящиеся рельефные прыщи, так его сразу приступ медвежьей болезни скрутил. Ты опасный парень, Владик – отпугиваешь хищных животных, бабы тоже от тебя шарахаются. Ну, те не из страха, просто брезгуют. Может и медведь тоже? Глянул на тебя, и подумал – ну его, такое жрать, сам, чего доброго, прыщами в три слоя покроешься.

Владику было безразлично, в силу каких причин медведь не пожелал съесть его, он был рад уже тому, что этого не произошло.

К тому моменту, когда они съехали с трассы в третий раз, уже начало смеркаться. Владика тревожили сгущающиеся сумерки. Он не хотел лезть в гипотетически опасное место в ночной темноте. Даже предложил Центу свернуть поиски до утра, вместо чего подыскать тихое и спокойное местечко для ночевки.

– Время еще детское, а ты уже спать собрался, – проворчал князь. Монарх был зол, и чем дольше затягивались поиски, тем в большую ярость он впадал.

– Но ведь скоро ночь, – намекнул Владик. – В темноте опасно.

– Я сердцем чую, что это верная дорога, – заверил его Цент. – Скоро прибудем на место. И если там окажутся живые люди, я все им выскажу в лицо. Не могли указатель, что ли, поставить? Езжу тут по всей округе, ищу их, как дурак. Вот вечно так: вначале выведут человека из себя, а потом обижаются, когда их битой избивают.

– Думаешь, там люди? – спросил слуга.

– Надеюсь. Иначе придется отлупить битой тебя. Кто-то же должен ответить за весь этот бардак.

Уже в сумерках они увидели впереди высокий, темно-зеленый забор, и ворота, распахнутые настежь.

– Что у них тут за привычка двери не закрывать? – удивился Цент, остановив автомобиль в десяти метрах от ворот.

На этот раз он не только взял дробовик сам, но и не забыл о Владике. Огнестрельного оружия слуге не дал, на том основании, что тот еще не дослужился до подобной чести, вместо этого вручил Владику бейсбольную биту.

– Благородное оружие реальных пацанов, – напутственно произнес Цент. – Не посрами его. Если выпадет биться – бейся с честью. А выпадет погибнуть – с честью погибни. Я в том смысле, что постарайся хотя бы в штаны не наделать.

– Я не очень хорош в ближнем бою, – слезно признался Владик.

– Ну, вот и подучишься. Когда-то же надо начинать. А ствол я тебе не дам, и не мечтай. Ты со своими кривыми руками или сам застрелишься, или меня подранишь, за что я тебя сразу же убью. Оно нам надо, это все? Ты за биту спасибо скажи, я и ее тебе давать не хотел.

Владик сказал спасибо, поскольку бита была все же лучше, чем ничего. А с голыми руками он умер бы от страха еще у машины.

Место, в которое они прибыли, определенно было колонией. Здесь жили люди, причем не так уж и мало. Человек сорок, или даже больше. В силу наличия рабочих рук, они смогли неплохо позаботиться о безопасности своего дома. Защитную стену возвели из кирпича, и обшили снаружи листами профилированного металла. Имелись четыре башни, выступающие за стены и возвышающиеся над ними на полтора метра. Они были оборудованы пулеметами, что позволяло простреливать весь периметр. В стенах так же имелись бойницы, через которые можно было вести огонь как по мертвецам, так и по живым противникам. Дополняли систему обороны двойные металлические ворота, которые, в закрытом состоянии, сцеплялись между собой, превращаясь, тем самым, в несокрушимую преграду.

– Серьезная крепость, – оценил Цент.

Конечно, по сравнению с Цитаделью это был жалкий форт, но его обитатели сделали для своей безопасности все возможное, разве что не выкопали по периметру ров. Но, судя по всему, даже все принятые меры не слишком-то им помогли.

Ни на стенах, ни на башнях никого не было. Цент с Владиком медленно вошли в распахнутые ворота. Им открылся двор с многочисленными строениями, стоянка, заполненная техникой, и ни одной живой души.

– Где-то я все это уже видел, – промолвил Цент, забрасывая дробовик на плечо. Волшебный топор был заткнут за пояс – с ним Цент старался не расставаться никогда.

– Боже мой! Что же тут творится? – трусливым голосом проблеял Владик. – Вторая колония, и опять никого. Люди будто просто ушли….

– Давай сначала проверим, – предложил князь. – Вдруг кто-нибудь дома?

Но вскоре стало ясно, что в колонии никого нет. Вновь в помещениях был полный порядок, все вещи, в том числе и личные, остались на своих местах. Местные обитатели будто дружно встали и ушли в неизвестном направлении в том, в чем были, побросав все свои дела.

– Чертовщина какая-то, – сделал вывод Цент, вываливаясь из очередного осмотренного дома.

Владик ждал его во дворе, напуганный и жалкий. Биту прижимал к себе, как ребенок куклу. К тому моменту на мир уже опустилась полноценная ночь, и Владику непрерывно чудилось, что из сгустившейся вокруг тьмы к нему подбираются ужасные монстры, жаждущие сочной плоти юного программиста.

– Думаю, на сегодня с нас путешествий хватит, – постановил князь.

– Мы уезжаем, да? – обрадовался Владик, которому это место внушало дикий ужас. Он нутром чувствовал, что за таинственным исчезновением людей стоит что-то немыслимо зловещее, и не хотел дожидаться его появления.

– Куда уезжаем? – удивился Цент. – Здесь заночуем.

– Здесь? – пропищал программист.

– Конечно. Но если ты не хочешь спать под крышей в кровати, можешь выйти за ворота, и утроиться на голой земле.

– Это место…. Здесь произошло что-то ужасное. Как же мы останемся здесь? А вдруг….

Владик не договорил, потому что ему было страшно даже произнести это вслух. А сказать он хотел о том, что, оставшись в этом месте, они могут разделить судьбу обитателей колонии, и тоже пропасть. То есть, не совсем пропасть. В никуда никто не пропадает, просто перемещаются из одного места в другое. Вот и они переместятся прямо в логово невообразимых чудовищ, где плач, скрежет зубовный и людей заживо едят. Маленькими кусочками и с ног.